Теперь он был здесь, лежал на предназначенной для него кровати, и все остальное не имело значения. Он уже не помнил, чем руководствовался при выборе верного направления. Может, он просто шел наугадтем путем, который указало ему сердце? Все пережитое осталось в смутных воспоминаниях, немых образах, не могущих облечь форму или даже цвет. Черно-белые тени двигались в его сознании навстречу ветру, который превращал их в пыль. Туда им и дорога, думал Шадрен, когда теплая рука легла ему на плечо.
Все это неважно,мягко произнесла она, как будто его мысли и ощущения дымным облаком плавали над головой, и она могла их прочесть или прочувствовать.Главное, что ты нашел меня.
Она говорила еще, но мужчина уже не слушал. Он остерегался на нее смотреть, ведь она стала такой хорошенькой: совсем не той бесцветной, истощенной до предела девушкой, которой была в их первую встречу. Исчезла болезненная худоба и некрасивая угловатость, сгладились линии тела, белокурые волосы обрели тяжесть и блеск, а глаза полыхали дивным зеленым огнем. Может, темное искусство наполнило ее внутренней силой, и хотя Шадрена никогда не влекло к ведьмам, он чувствовал странное возбуждение и пытался отгородиться от него, словно оно являлось чем-то постыдным. Если она и замечала его жалкие попытки урезонить свою плоть, то не подавала виду. Как он устал, как ему хотелось выспаться! Но одновременно он желал кое-чего совершенно иного. Он хотел, чтобы она, могущественная колдунья, села на него сверху и доставила ему удовольствие, такое, как женщины доставляют мужчинам.
Морвена положила ему на лоб свою прохладную ладонь. Его глаза защипали слезы, какой-то миг Шадрен безуспешно пытался с ними бороться, не дать им скатиться вниз по щекам, но быстро понял всю бесполезность этих стараний. Соль попала в одну из ранок на коже, и один из образов вспыхнул в его мозгу приглушенным синим пламенем: черная мордочка Кат Ши, тыкавшегося носом ему в руку. Зверек запрыгнул к нему на грудь и согрел его теплом собственного маленького тельца, а потом принялся лизать пальцы, покрасневшие от холода. Шадрен знал, что нужно 'белому воротничку'. Он, как и мужчина, тоже был голоден. Кат Ши потоптался по его грудной клетке, то убирая, то выпуская когти,точь-в-точь как делают коты, когда устраиваются на ночлег.
Что именно?осипшим голосом спросил Шад, слова давались ему с трудом. Воспоминания имели свой вкус, некоторые из них были слаще меда, другие отдавали горечью, а третьи оказывались жгучими, словно перец.Какое ты хочешь?Но он уже знал ответ. Этот Кат Ши был сладкоежкой: ему подавай пирожные с кремом и шоколадные пряники, а от остального он предпочтет отказаться.Хорошо,согласился мужчина, улыбаясь.
Зверек позволил себя погладить и даже заурчал в ответ на ласку, приподнял мордочку и уставился на Шадрена ярко-синими глазами с вертикальными зрачками. Мужчина почувствовал, как что-то чужое проникает в его разум и обосновывается там, приготовившись наблюдать. Он вздохнул, не зная, готов ли расстаться с этим воспоминанием: самым ценным из тех, что у него было. Но желания человека не имели значения для Кат Ши. Шадрен мгновенно нырнул в прошлое и сразу же попытался выкарабкаться из омута памяти, заставив себя вспомнить, где он и в какой ситуации находится. Зверек смотрел на него с явным упреком, помахивая хвостом. А потом реальность расплылась, пошла рябью, и кошачья лапа, царапнув по полотну мира, разделила его на рваные полосы. В прорехах зияла пустота, абсолютная, нивелирующая тьма. Кат Ши отрезал ему путь к отступлению, и Шадрен повиновался его воле, не имея другого выбора.
Первым, что он вспомнил, были ее аппетитные ягодицы, туго обтянутые тканью. Опираясь одной рукой на колено, девушка выдергивала сорняки, густо разросшиеся во дворе за время ее отсутствия. Дом тоже изрядно обветшал, но с этим-то она ничего не могла поделать. Соседи не забыли ее, хотя приветствовали довольно вяло, ведь ее история вряд ли могла вызвать сочувствие: не найдя счастья в большом городе, Идрис вернулась домой. У нее здесь не осталось ни родственников, ни друзей, но клочок земли, издавна принадлежавший ее семье, мог прокормить здоровую девушку, которая не гнушалась тяжелого труда.
Шадрен без зазрения совести наблюдал за ней, опираясь на деревянный забор, трещавший под его весом. В экзалторском плаще и с ружьем за спиной он выглядел устрашающе. Идрис была поглощена работой и долго не замечала мужчину. Она вскинула голову и обернулась лишь в тот момент, когда ограда, не выдержав, целиком рухнула на землю, подняв облако пыли.
Он пробормотал извинения, предварительно откинув капюшон на плечи. Идрис отерла лоб и какое-то время рассматривала пришельца, упершись руками в бока. Эту позу она приняла скорее от усталости, чем из желания показаться разгневанной. Девушка сожалела лишь о том, что нарушитель спокойствия оказался неместнымв противном случае она могла заставить его починить забор.
Шадрен откашлялся, переводя взгляд с Идрис на поверженную ограду и обратно. Он не привык вести светские беседы и понятия не имел, о чем следует говорить с девушкой, при этом он ощущал вину за содеянное и хотел как-то оправдаться перед хозяйкой забора, пусть просто словами. Похоже, решил мужчина, еще раз взглянув ей в глаза, одними словами тут не отделаешься. Они с Идрис понимали друг друга с полунамека, их чувства всегда достигали своей цели. Сейчас в ее взгляде светился интерес, и Шадрен, памятуя о ее прелестных ягодицах и поваленном заборе, принял предложение остаться на ужин.
В тот день ничего особенного не произошло. Они сидели за столом, перекинувшись самое большее парой фраз, когда Идрис осведомилась о причине его визита в поселок. Невероятно, тотчас осенило Шадрена, она пригласила его в дом, не спросив даже имени и рода занятий; она либо сошла с ума, либо принадлежит к тем, кому нечего терять. Но он оставил эти мысли при себе и ответил предельно серьезным тоном:
Я ищу ведьму.
Идрис сначала звонко рассмеялась, едва не выронив блюдо. Затем она наклонилась над мужчиной так низко, что при желании Шадрен мог заглянуть в вырез ее платья и беспрепятственно рассмотреть полную смуглую грудь. Кровь прилила к его чреслам, но он не позволил себе скосить глаза.
Правда, что ли?
Да.
Его лицо вновь не озарила улыбка, и это не на шутку озадачило девушку. Идрис плюхнулась на стул позади себя, водрузила локти на скатерть и принялась задумчиво теребить мочку уха. Шадрен смотрел на нежный изгиб ее шеи, сглатывая слюну. Он уже раскаивался в своем решении остаться. Он хотел ее до безумия, но если эта девушка с яркими рыжими волосами окажется потаскухой, это разобьет ему сердце.
Я вернулась совсем недавно,наконец заговорила Идрис, прерывая ход его мыслей.И я не знаю никого, о ком бы так говорили. Но я могу спросить у соседей.
Шадрен смутился.
Тебе вовсе не нужно помогать мне.
Но я хочу,возразила она.Ты охотник, верно?
Он кивнул.
А что сейчас делают с ведьмами? Сжигают на костре?
Нет, их обучают.На лице Идрис отразилось непонимание, и мужчина поспешил добавить:Но не эту. Она нарушила правила. Позволила колдовству обрести над собой контроль. Я пришел, чтобы забрать ее в одно место.
Значит, она опасна?
Да.
Тогда твое делоправое, ведь так?
Он отвел глаза.
Весьма вероятно.
Приятно сознавать, что за этими вещами кто-то присматривает,сказала Идрис не без иронии.Ты можешь поспрашивать в кабаке в конце улицы. Сейчас самое время,прибавила она, бросив мимолетный взгляд на окно.Мужчины так напиваются, что утром не помнят и слова из того, что говорили накануне. А кто,она замялась на секунду,вызвал тебя сюда?
Одна женщина.Тогда Шадрен еще беспокоился о том, чтобы не болтнуть лишнего, и тщательно подбирал слова.У нее пропал несовершеннолетний сын. Она утверждала, что это не первый такой случай.
Тебе есть где переночевать?
Этот вопрос застал его врасплох. Он немедленно представил вкус ее губ, мягкость груди, прижимающейся к нему, восхитительную влажность меж ее бедер; представили покрылся испариной. Сейчас она скажетоставайся, нам будет хорошо в одной постели...
В гостинице,выдавил Шадрен.
В гостинице?переспросила она и снова разразилась смехом. Он дождался, пока Идрис успокоится и объяснит причину своего веселья.Может, ты уже и комнату снял?