Я стал пить маленькими глотками, пока, наконец, не распробовал вкус. Меня тут же вырвало.
Во имя богов, что это? пробормотал я.
Девушка просто улыбнулась и убрала пот с моего лба мягкой тряпкой, пахнущей ароматными сладкими травами. Я подумал, она решила, что нам нет смысла разговаривать, поскольку мы все равно не поймем друг друга. На самом деле я быстро осваивал новые языки, но сейчас чувствовал себя слишком уставшим, чтобы делать что-то кроме того, чтобы лежать здесь и надеяться на легкую и быструю смерть. Боль была безумной, несмотря на присутствие этой девушки, успокаивающей мою душу. Она излучала тихую и ласковую энергию, к которой я не мог не проникнуться.
Чувствует ли она то же самое?
Я осмотрел взглядом маленькое жилище, странно украшенное шкурами животных, растянутыми на деревянных рамах, и кучей маленьких палочек, связанных веревками в разные символы.
Талисманы.
Наши Провидцы использовали такие безделушки для общения с миром духов.
Я повернулся к ней и заметил, что ее глаза смотрят на меня без страха и вопросов. Как будто она знает то, чего не знаю я.
О, Боги! Так вот кто она такая! Провидица.
Наверное, ее племя так ее не называет, но это не имеет значения. Это Боги решают, чья кровь получит этот дар. Только они решают, кто станет выполнять их волю.
Ук! Ик! пробормотала девушка и потянулась за той же маленькой деревянной миской.
Она хотела, чтобы я снова выпил эту гадость.
Нет, нет, спасибо! возразил я.
Уж лучше сдохнуть!
Ук! Ук! Ик! еще настойчивее повторяла она.
А тебе не нравится, когда тебе отказывают, подытожил я.
Девушка же упорно показывала то на миску, то на мой рот, все так же улыбаясь.
Что ж, думаю, это не яд, сказал я и послушно склонил голову, мельком посмотрев на ее грудь цвета молочного шоколада и темные ореолы сосков.
Женщины на моем острове большую часть времени ходили обнаженными по пояс, так что видеть обнаженную грудь для меня практически равносильно шее или губам, но что-то в этой девушке будто пленило меня. Даже находясь на смертном одре, я хотел прикоснуться к ней. К каждому миллиметру ее кожи.
Она помогла мне держать голову ровно, пока я пил, а затем уложила меня обратно, погладив по щеке и выглядя довольной от того, что я выпил все до капли.
Теперь ты счастлива? пробормотал я, а она уставилась на меня своими большими глазами.
Щаслива?
Да, счастлива, я слегка улыбнулся ей, потому что это было единственным, на что я сейчас был способен.
Щаслива! с улыбкой повторила она, жестом велела мне оставаться на месте и покинула хижину, выйдя, наверное, к своим людям.
Так кто же она? И где я нахожусь?
Я не знал ответов на эти вопросы, но чувствовал, что Боги послали меня сюда, чтобы дать мне спокойно умереть. Но существовало одно «но». Во мне загорелась крошечная искорка желания жить. Что-то в этой девушке заставило мою душу снова загореться внутренним светом.
***
В течение следующих нескольких недель я видел эту девушку максимум пару раз в день, а когда она уходила, то скучал по ней и по ее роскошному на вид телу. Когда она приходила в хижину для того, чтобы развести костер, приносила воду или еду (странное на вид месиво из мяса какого-то непонятного животного), то смотрела на меня таким взглядом, каким женщины смотрят на мужчин, когда желают разделить с ними постель. Да, об этой стороне женщин я знал не понаслышке. Доставлять женщинам удовольствие было одним из моих любимых времяпрепровождений на острове. Другим было пить вино. Именно поэтому мой народ любил не меня, а моего брата. Он заботился о них, помогал, защищал. А я? У нас с Драко были идентичные глаза, волосы, да и вообще внешность, но на этом наше сходство заканчивалось.
Что же касается хозяйки моего временного жилья на этой новой земле, я пытался узнать ее имя, но это было бесполезно. Она лишь смотрела на меня своими необыкновенными карими глазами. Такими соблазнительными. Но, честно говоря, как бы мне ни хотелось остаться и продолжать искать способ общаться с ней, мне пришлось столкнуться с неизбежными фактами. Благодаря ее дару исцеления я становился все сильнее, а это означало, что я должен был попытаться вернуться к минойцам. Ведь я все еще рассчитывал на искупление, ведь, возможно, сейчас измученная душа моего брата скитается где-то между небесами и нашим миром. И возможно, что, если я не верну камень Мии, мой брат никогда не вернется. Я не мог этого допустить.
Не важно, что для этого потребуется, но я верну своего брата. Да, я убил его, поддавшись его словам, но мне нужно было сказать «нет». Нужно было уговорить его сразиться с семьей Хейн, сказать, что я всегда поддержу его. Но нет. Я, как дурак, дурак, которым всегда был, позволил ему решить все за меня.
На двадцатый день моего пребывания в этой хижине ко мне, как обычно, пришла моя очаровательная целительница и села рядом на небольшой стул. С привычной улыбкой она протянула мне миску с едой.
Я не хочу есть, я мягко отодвинул ее руку. Мне нужна лодка.
Девушка вопросительно на меня посмотрела.
Лодка! повторил я и встал.
Она воспользовалась тем, что с моей талии соскользнул кусок ткани, чтобы мельком взглянуть на мое мужское достоинство. Я не солгу, когда скажу, что она выглядела довольной увиденным, и мое эго этим возгордилось.
Я снова повязал ткань вокруг своих бедер и, подняв какую-то валявшуюся ветку, стал рисовать ей на земле лодку, а под ней нарисовал волны и рыбу. Когда девушка поняла, что я имею в виду, на ее лице отразилось разочарование.
Лотка повторила она.
Я кивнул:
Да, лодка. Мне нужно попасть обратно домой, я нарисовал полукруг, подразумевая остров, и домик на нем, а рядом фигурки людей. Дом.
В ее глазах ясно читалось недоумение и размышление, а мне сейчас больше чем когда-либо хотелось объяснить, как я благодарен ей за помощь, насколько она для меня особенная. Ведь она спасла мне жизнь и ничего не просила взамен.
Когда она встала, я решил, что она собирается пойти поговорить со старейшинами деревни, но она никуда не ушла. Девушка развязала ткань, ниспадавшую с ее талии, и бросила на пол. Когда я увидел мягкие манящие изгибы ее бедер и темные волосы между ее ног, то мог только тяжело вздохнуть, думая о том, что не должен даже прикасаться к ней. Ведь я даже ничего не знаю об их народе и их обычаях. Но, когда она протянула руку и, отодвинув набедренную повязку, провела пальцами по моему члену, все мои запасы стойкости иссякли.
Притянув ее к себе за затылок, я стал целовать ее с таким напором, которого сам от себя не ожидал в виду моего ослабленного состояния. Но этот поцелуй, как и сама девушка, был совершенно необычным. Когда я почувствовал в своем рту ее вкус, втянул в легкие ее запах, что-то внутри меня как будто взорвалось, заполняя душу светом и блокируя весь остальной мир. Остались только она и я, и больше ничто не имело значения.
Где она была всю мою жизнь?
Мне казалось, что онаэто тот самый смысл моего существования, о котором я даже не подозревал. И я верил, что по отношению ко мне она чувствует то же самое.
Наш поцелуй быстро превратился в дикий шквал прикосновений. Наши тела касались друг друга, а руки исследовали.
Боги, разве могла ее кожа быть более мягкой, а грудь более идеальной?
Каждая частичка ее тела, к которой я прикасался, будь то ее попка, бедра или нежнейшие складочки между ног, были гребаным совершенством.
Она прервала очередной наш поцелуй и встала на колени, явно намереваясь взять мой член в рот, в чем я никогда не отказывал женщинам. Но это было совсем не то, чего я жаждал. Мне просто необходимо было оказаться внутри нее, почувствовать связь наших тел.
Я взял ее за плечи и осторожно помог подняться.
Такая женщина, как ты, не должна преклонять колени перед таким мужчиной, как я! Я знал, что она не понимает моего языка, но надеялся, что она чувствует все, что я хотел сказать, что я чувствую.
Я уложил ее на импровизированную постель, на которой лежал так долго, а затем расположился между ее бедрами и, не теряя времени, провел головкой моего члена по входу в ее лоно.
Боги, она была уже абсолютно готова, о чем говорила ее влажность, дрожь и сжимающиеся бедра.