Хрупкая веточка дотронулась до моей шеи, и я вздрогнула. Она отклонилась, а затем снова пощекотала меня. Было и смешно, и боязно одновременно. В конце концов, на меня ни разу не обращали внимания деревья.
Салгант, чуть хриплым голосом позвала сосредоточенного эльфа. Попроси его не трогать меня, пожалуйста.
Не бойся, оно не причинит зла. Все-таки на его губах была улыбка.
Я не боюсь. Но если оно продолжит, я тоже его пощекочу. Салгант широко открыл глаза.
Дерево? Как?
Вот так. Я пощекотала ребра эльфа, он только фыркнул, но мои пальцы быстро добрались до шеи, и Салгант, хохоча, отшатнулся. Я поймала его за руку и потянула обратно, боясь, что ловушка уже сработала. Осторожнее, еще Астер вернется.
Не вернется, границы ловушки я отодвинул. Подождем немного, пока моя магия все завершит, и пойдем.
Хорошо, подождем.
Жаль, что завтра не выходной. Эльф смотрел на звезды.
Да, завтра понедельник.
Мы грустно вздохнули, а я с содроганием вспомнила время, к которому меня ждал Астер.
Глава 6
Утро сегодня не задалось. Уже двадцать минут профессор пытался понять что-то про нашу связь с Томом. Но ни я, ни саблезуб участия почти не принимали. Иногда мне говорили подойти или отойти, положить руку на холку. Дважды попросили выпить непонятные пузырьки, которые я с легкостью фокусника глотала, надеясь, что там будет пусть не самогон, но настойка на спиртутщетно. Нервы вибрировали во всем теле. Надо бы полистать гримуар, там должно быть что-то от этого. Какое-нибудь зелье, чтоб выпили тебе еще полгода хорошо.
Это очень интересно. Астер вдруг приблизился и уставился в район моего солнечного сплетения, поводил рукой, не прикасаясь, пожевал губами в бороде и сел за стол. Пожалуйста, не шевелитесь, вам ничего не угрожает, но я хотел бы кое-что проверить.
В его руке под еле слышный шепот за секунду разросся огненный шар. А мне даже легче стало, пусть лучше прибьет, тогда и переживать из-за зелья не буду. Но шар, набрав скорость, резко замер передо мной, а из-за ворота платья вылетела крошечная стеклянная колибри.
Сенмо. Я быстро схватила ее, и она беспрекословно сложила крылышки, но продолжала хлопать глазками.
Очень интересная подвеска. Астер встал. Позволите взглянуть?
Я не могу ее снять. Ее делал мой отец очень давно, в ней почти не осталось магии созидания. Если я сниму, она окончательно сложит крылья и уже не оживет. Отца нет в живых, и зарядить ее он не сможет.
Профессор с пониманием кивнул, осторожно взял не натягивая цепочку, и моя птичка спокойно закрыла глаза.
Каково ее назначение?
Она нужна для контроля силы, было неловко признаваться, особенно после того, как я всех убедила, что все в порядке. Но она мне почти не помогает, я, правда, освоила медитацию. И вообще, у меня все хорошо.
Понятно. Теперь кое-что ясно насчет связи с Томом. И моя надежда, что это можно использовать и в других условиях, не оправдалась. Вот из-за этой вещицы. Он указал на колибри. При смеси вашей ведьминской силы и вашего магического таланта к связи с хозяином, то есть со мной, прилипла привязанность. Так же как эту птичку, которую привязали к вашей ауре, Тома привязало к вам. Это очень странно и непонятно, потому что это два неживых существа. Да и в целом привязка к ауре очень недолговечна и распадается от любого неправильного чиха. Ее применяют только при создании определенных амулетов в лабораторных условиях, чтобы связь можно было укрепить. Так создают амулеты кровной или родовой защитытрудоемко и требует очень серьезных навыков.
Он замолчал и еще покрутил мою птичку.
Вы можете показать подвеску профессору Лоурену. Он ведет основной предмет у созидателей. Возможно, он поможет с подпиткой и объяснит, как через нее к вам привязался Том. Разобраться было бы нелишним, чтобы избежать подобного в дальнейшем.
Астер задумчиво посмотрел на Тома, на птичку и только потом на меня.
Как и многие вещи созидателей, ваша подвеска уникальна, но, боюсь, вам придется, ее снять. Вам уже восемнадцать, и от стороннего контроля силы лучше отказаться. Это актуально в двенадцать, но никак не на первом курсе в Высшей школе. Тем более, как выяснилось, в подвеске есть какие-то зачатки разума, раз она смогла привязать саблезуба. Вопрос толькозачем?
Мне не хотелось бы ее снимать. Она как память.
Понимаю и могу только еще раз предложить обратиться к профессору Лоурену. Хотя думаю, он захочет забрать подвеску для проверки и, как любой созидатель, скорее всего, не откажется оставить ее у себя для глубокого изучения. Зато, возможно, ответит на вопросы.
Мы немного помолчали, а потом Астер попытался разорвать связь с саблезубом. Даже снял пиджак и закатал рукава, показывая руки чрезмерной волосатости, никак не вязавшиеся с таким уважительным словом, как «профессор». Волнение немного отпустило, я все меньше думала о зелье, которое не рискнула оставить в комнате и принесла в своей сумке.
Было жалко колибри. Она теплела, когда я расходовала силы больше, чем нужно или когда было грустно. Но последний год то и дело шли сбои. Она просыпалась, когда хотела. Как-то чуть не набросилась на декана ведического факультета. Просто когда та склонилась к моей тетради. И традиционное «сенмо», чтобы она успокоилась и заснула, не помогло. Она еще минуту жужжала у уха. А теперь еще и Том.
Измотанный профессор тяжело вздохнул и отпустил меня на занятия. Связь не разорвалась. При этом Том слушался Астера, выборочно, но слушался. Меня он особенно не слушал, скорее, делал все по-своему.
Профессора Лоурена я искать не собиралась, вместо этого постаралась найти Салганта или графа, они-то не отнимут мою подвеску. Но не нашла. И чуть не опоздала к нашей ведьме. Сегодня мы проходили одно из простейших зелий для сращивания плоти. Все эти названия вызывали у Лил волну мурашек, и она всегда старалась встать в пару со мной или Ильимом. Чтобы мы порезали лягушачьи головы и выдавили яд из загрызей. Но я опоздала.
Ильим, как любимчик, единственный парень и просто умный человек, удостоился отдельного задания. А Лил, совершенно зеленая, стояла в паре с Агнессой, довольно вредной аристократочкой. Я только успела подойти к одиноко стоящей рыженькой Энни, как декан факультета закрыла дверь. Она прошла и резко втянула воздух возле меня. Ее аккуратный носик сморщился, в глазах страшно блеснула зелень.
Ночью колдовали, сообщила она мне, потом еще принюхалась. И что-то пили.
Да. Внутри меня начало потряхивать, но я ухватилась за кончик косы и выдавила: Готовила зелье по заданию профессора Студегорна.
А зачем вы его пили?
Проверяла. Я набрала воздуха и тихо добавила: Действует. Безотказно.
Ведьма кивнула, но еще раз пристально посмотрела на меня. Дальше все было делом техники. Простое зелье, легкий заговор, три листика крапивы в качестве закрепителя. Руки дрожали, и, если бы не Энни, я точно что-нибудь взорвала бы. К концу занятия нервы звенели от напряжения. Пытка завершилась без взрывов. Как только мы вышли, Лил перехватил очередной второкурсник, а я подскочила к Ильиму.
Слушай, а у тебя не осталось вчерашнего зелья?
Нет, зачем тебе? Он подозрительно посмотрел, оценил бледный вид и добавил: Но у боевиков такое точно есть. Можно спросить у Майлза.
Лучше бы безалкогольное, просто очень сильное успокоительное.
Я могу сделать, сообщила, оказывается, идущая с нами Энни. После него сутки вообще ничего не беспокоит, бабушкин рецепт.
То что нужно. Приходи сегодня к нам с Лил, заодно сделаем задание для ведьмы.
Все-таки у боевиков тоже надо узнать, задумчиво сказал Ильим. Они иногда готовят свои настойки из очень странных ингредиентов. Интересно было бы на них посмотреть. Говорят, они туда прах добавляют. Любопытно, как он действует и в чем там магическая составляющая.
Тебе бы только что-нибудь разложить по полочкам и узнать составляющие. Я нервно улыбнулась Ильиму. А у меня со вчерашнего вечера сердце не останавливается.
Рей, не поверишь, но это хороший признак. Он не удержал серьезную мину и фыркнул.
Ткнула его локтем, он меня тоже. Немного поиграли в догонялки вокруг смеющейся Энни. Потом вместе с Энни, в итоге к нам присоединился взявшийся из воздуха Майлз.