Володковский быстро оделся и поспешил вниз.
Александр Викторович, Вам батюшка просил письмо передать и без промедления выдвинуться! Подскочил к нему запыхавшийся гонец. Совсем мальчишка, лет тринадцатиуставший и чумазый, наверняка, гнал лошадь без отдыха Рыжие волосы спутались, из-под лохматой чёлки сверкали глазищи.
Давай письмо, да отдохни. Голодный?
Да То есть, никак нет, Ваше сиятельство!
Беги на кухню, тебе молока нальют, да пирог дадут.
Мальчишка радостно улыбнулся, поклонился и ускакалточно, голодный.
Отец писал о нерадостных новостях:
«Восстание Доверено важное поручение Разобраться Подавить выступление
Немедленно
Надеемся на быстрый успех Назначить управляющего, оставить доверенных лиц»
В одном из северных регионов вспыхнул бунт. Поэтому Александр с полком направлялся в Маретинскую крепостьочаг восстания.
«Надеюсь, она не там. Богиня-мать, пусть она будет в порядке!» Взмолился Володковский. Он прекрасно знал, что в первую очередь в таком бунте, бессмысленном и беспощадном, пострадает сердце крепости и все его близкие.
Мы выезжаем вечером! Полная готовность!
Нужно поспешить.
Глава 10
Ксения чувствовала небывалую слабость. Бунт вспыхнул и продолжался, на неё уже не обращали вниманияи она благодарила судьбу за то, что о ней забыли.
Вместе с бунтом утекали из её крови силы сердца крепости. Капля по капле, ниточка за ниточкой
Легенда о Сонской крепости оказалась правдой. Восстание лишает хранителя крепости силэто Ксения чувствовала прекрасно.
Вместе с силами сердца утекали и её собственныене зря говорилось, что по дару и плата. Крепости по-разному могли отпускать своих хранителей. Коголегко и безболезненно, когодолго и мучительно.
Маретинская крепость словно мстила Ксении за то, что девушка так и не смогла полюбить это место. Она выпивала её досуха.
Графиня грустно улыбнуласьза свой непрошеный дар она, судя по всему, заплатит кровью.
Петрим тревожно на неё посматривал, поил бульоном, да каждые полчаса опускал сухую сморщенную ладонь ей на лобпроверял, есть ли жар. И хмурился, потому что жара-то как раз и не было, а вот сгорала Ксения в пламени холодном, и мёрзла. Мёрзла, проклиная север и его стылые ветра, вспоминая родной городок, близ Иберии.
Там солнце ласковое, дядька Петрим И птицы, круглый год птицы. А здесь, разве хоть одна есть? Нет, ни одной! Pequeños pajaritos, de colores De Colores son los pajarillos que vienen de afuera, de Colores, de Colores es el arco iris que vemos lucirОна пела и смеялась хриплым голосом, кашляла, сбивалась и снова пела, путаясь в словах, поправляясь и снова сбиваясь
Бредит! Испуганно прошептал Петрим. Сгорает, свечка, без пламени горит
И вывезти бы её из крепости подальше, чтобы разорвать связь, чтобы не тянула земля чуждая графине силы из неёда некому. Сам Петрим слаб, а больше никогосиротинушкагорько плакал старик.
Во дворе замка послышалась ругань крестьян. Отблески факелов расцветили тьму ночи, гул голосов ворвался в крепость.
Петрим перекрестился и пошёл смотреть, кого принесла нелёгкая.
Двор полнился людьми. Пешие и конныезанимали место солдаты. Ругался Клим, закованный и связанный. Рядом потрясал вилами Якими того повалили. Испуганно заголосили жёны бунтовщиков, где-то залаяла собака.
Александр осматривал двор, чуть привстав в стременах. Люди огибали его коня на почтительном расстоянии, никто не осмеливался подойти к нему. Черный лоснящийся гигантоколо двух метров в холкеотпугивал всех любопытных. Не коньзверь, уважительно говорили в гарнизоне, тоже десятой дорогой обходя княжеского Раймонда.
Конь всхрапнул, нетерпеливо переступил пудовыми копытами.
Ну-ну, тише Ромка, тишеАндрей Червинский смеялся до слёз, услышав домашнюю кличку победителя всех соревнований по конкуру, а Александр лишь улыбался, лохматя длинную гриву скакуна. Лучше тоже смотри в оба
Александр принял решение совместить поиски Ксении с заданием отца, раз уж так сложилось, что очаг мятежаодна из крепостей с сердцем.
Вихрем промчался он с полком по северному региону, успокаивая бунтовщиков и отправляя смутьянов под суд в столицу.
Крестьяне, не ожидавшие войска, сдавались под натиском. Володковский мог собой гордитьсяподавление мятежа прошло без лишних жертв, виновные ожидали суда. Оставалось лишь разобраться с Маретинской крепостью, да дождаться управляющегоотставного генерала из знакомых отца, человека справедливого и преданного короне.
Крепость оказалась старой и обветшалой. Пыльные коридоры, тусклые стёкла окон. А самое главноелёгкий отпечаток безжизненности, свидетельствующий о том, что у этой крепости больше нет сердца.
Что же случилось с тобой, хранитель? Где же тебя искать
Александр зашёл в часовню, высушенные доски заскрипели под тяжёлыми сапогами. Холодный северный ветер шевелил распахнутые ставни, отовсюду веяло запустением. Иконостас оказался на удивление чистым, будто кто-то заботливо стряхнул пыль и протёр иконы.
С древних святынь на Володковского укоризненно смотрели Боги. Ищи, князь, ищи хранителя крепости, пока не стало поздно.
На улице начинало светать. Шум умолк, только всхлипывал посреди двора маленький ребёнок.
Ты чей, малой? подошёл к мальчику Алёшка, молодой солдат из полка Александра.
Еремеевский сын, Илька, хныкал малыш.
Где батька-то твой?
На конюшне А там люди, чужиезаревел пуще прежнего мальчонка.
Ну, не реви, не реви. Пошли-ка, не бойся. Найдём папку твоего. С этими словами Алёшка подхватил Ильку на руки и потащил к конюшням, откуда и вправду слышались голоса.
Александр улыбнулся и кивнул своим мыслям. Хорошие у него ребята в полку, новичкии те молодцы.
Так и не сомкнув глаз, он расспрашивал смутьян про то, как они решились на бунт, чего им не хватало.
Сердцем крепости оказалась Ксения. Бунтовщики притихли, заслышав, что сами милость богов отверглилишились духа-защитника.
Повторяю вопрос. Где она?! Александр уже терял терпение. Второй час никто не мог сказать ничего путного про то, куда делась графская дочка.
Володковский вышел во двор и столкнулся со старичком, маленьким, сухоньким дедушкой, подслеповато щурившимся на тусклое северное солнце.
Отец, ты тоже не знаешь, куда Ксения Алябьева делась? Графская дочка?
Старичок окинул взглядом молодого человека, подбоченился.
Ваше благородие, а Вы, кто будете?
Князь Володковский, Александр нахмурился, скажи, отец, где сердце крепости?
ВолодковскийДядька Петрим пытался припомнить, где же он слышал эту фамилию Недавно слышал.
А уж не про него ли Ксения Васильна говорила? Не с ним ли на балу плясала душенька-графинечка?
Плохо ей, Ваша светлость, ох, плохо как. Дар-то теряет девица, а крепость не пускает её. Кровь всю выпивает, живьем сжирает недуг.
Что?! Веди!
Петрим, здраво рассудив, что хуже уже не будет, отвёл князя в свой флигелёк. Там, полусидя в кровати, бредила графиня Алябьева.
Ксения! Александр кинулся к девушке, соображая, чем он может помочь.
Кнесь? Голос девушки был слаб, как дуновение ветерка. Графиня похудела, одни лишь огромные серые глаза выделялись на осунувшемся бледном, как лист бумаги лице. По виску стекала капля испарины, руки Ксении дрожали.
Это я, графинюшка. Дай руку!
Взяв девушку за руку, Александр попробовал влить в неё хоть каплю тех искр, что сидели под кожей, сжигая кровь.
Рука Алябьевой была холодная как лёд.
«Я сгораю от силы сердца, а она замерзает без неё. Должно получиться!» Александр зажмурился, сжимая руки девушки, и молился всем Богам сразу, чтобы получилось передать хоть кроху пламени, бушевавшего в его грудной клетке.
Искры рвались на свободу, змеились по рукам, выступая над кожей. Петрим отшатнулсякнязь напоминал столб живого пламени, и этот огонь переходил к графине, капля по капле вливая в неё силу.
Когда всё, наконец, закончилось, девушка спала спокойным сном человека, идущего на поправку.
Я перенесу её в замок, нужно будет разжечь камины и пригласить лекаря. Александр пристально посмотрел на старика.