И действительно, по всему телу Селены пробежала предательская волна дрожи, чтобы сдержать ее, девушка с силой зажала ладони между колен.
Нет, хрипло ответила она, вжимаясь в бедро Барбары и стараясь отдалиться от Эрика. Его дыхание участилось, и он едва слышно прошептал:
Никогда не надоест
Ни повернуться, ни возмутиться Селена не могла, поэтому молча сжимала пальцы и закусывала губу от обиды. А впереди Марк склонился над рулем, всматриваясь в темноту и стараясь вести машину максимально ровно, не давая газа, не издавая лишнего шума. Когда ветхий домик, стоявший на отшибе, остался позади, он спросил:
Там еще есть жилые постройки?
На сколько я знаю, нет. Довольно далеко мы с Дареном заходили, ничего подобного не видели.
Форд плавно преодолел спуск в очередную долину и подъем на возвышенность. Марк посмотрел в зеркало заднего вида.
Попрощайтесь со своим домом. Может быть, мы видим его в последний раз.
Он притормозил. В отражении мерцали далекие огни Границы. Кто-то шумно выдохнул, Эрик усмехнулся, Барбара сжала руку Селены сильнее.
Надеюсь, что мы теряем эту Надежду, чтобы обрести новую, Марк вновь нажал на газ и двинулся вперед, прокладывая путь по пыльным барханам.
Глава 14
Черный автомобиль все дальше уносил Селену от родного дома. Под мерный шум колес и плавные покачивания все сидящие в салоне задремали, а ей было вовсе не до сна. Теперь понятие «дом» было таким абстрактным, ведь по факту она никогда его не имела. Вся прошлая жизнь превратилась в иллюзию, картинку, искусно сплетенную паутину лжи. А её, Селену, вообще любили? Теперь не оставалось сомнений, что человек, называвший себя ее отцом никогда не испытывал к ней ничего, кроме отвращения. Карен? Мама хотела защитить, а может даже любить, но лишь потому, что потеряла своего собственного ребенка. Стефан? Друг, товарищ, но не любовник. Теперь это тоже стало очевидным. Все рухнуло, обнулилось после той чертовой поездки в Вейстленд! Вся ее идеальная жизнь сломалась, как картонная декорация!
Может это и к лучшему, пробормотала девушка, глядя в окно, за которым начинала появляться серая полоска света на горизонте.
Тебе бы поспать, раздался тихий голос над ухом. Эти сутки, думаю, были не самыми лучшими. Не представляю, каково этоузнать, что ты не тот, кем считал себя столько лет.
Вряд ли тебе это интересно, едко заметила Селена, но, выдохнув, призналась: Больно. Странно. Страшно. Как будто сила притяжения перестала удерживать меня на Земленевесомость и пустота вокруг. И тишина.
Она сделала паузу, стараясь взять себя в руки и не разрыдаться. Когда ей это удалось, она вдруг произнесла:
У тебя больше нет повода ненавидеть меня.
Какая разница, кто твоя настоящая мать. Ты воспитывалась по их законам.
Но я никогда не хотела, чтобы кто-то страдал. Хоть со школы нам рассказывали совсем другую истину, историю вражды Пустоши и Холмов, я не желала наказать Вейстленд. Меня винить в этом ты не можешь.
Почему для тебя так важно мое мнение?
Селена медлила с ответом. Опять это горячее дыхание совсем близко. Мысли начали путаться, но в груди нарастала яростьсколько можно было реагировать, как девчонка на его глупые разводы! Голос его снизился до чуть слышного шепота:
Ты можешь не отвечать. Я не идиот и вижу, что происходит с тобой. Поэтому скажу сейчас, один единственный раз, просто потому, что привык к честности и простотея НЕ ненавижу тебя. И мне искренне жаль, что сегодня ты пережила такую боль. И я даже постараюсь не хамить и не подшучивать над тобой, раз это так ранит тебя. Но большего можешь не ждать. Ты ты просто не в моем вкусе.
Селена не отвечала. Эрик озвучил то, в чем она сама боялась себе признатьсяэтот парень так раздражал ее, его слова наносили нестерпимую обиду, а томный шепотом напрочь отключал мозг потому, что он волновал ее, нравился ей. И сейчас он лишил ее надежды. Ей казалось, что зарождавшиеся чувства могли стать для нее спасательным кругом, хоть чем-то настоящим в ее фальшивой жизни. И если им было суждено умереть где-то на пути к новому Оазису, она бы любила и была любима. Страх захлестнул ее.
Спасибо за честность, выдавила девушка, сжимая кулаки так сильно, что ногти больно вдавились в ладони, оставляя яркие полумесяцы. Она чувствовала, как Барбара дотронулась до ее колена, и поняла, взглянув на ее растерянное лицо, что подруга все слышала.
Серая полоска света порозовела, и солнце вот-вот должно было подняться над горизонтом. В салоне началось спасительное для Селены движение.
Ну что, не пора ли сменить водителя? предложила Барбара, все еще не сводя глаз с подруги. Я смогу.
Можно мне? умоляюще простонала Селена, которой хотелось вырваться из этого заточения рядом с Эриком.
Уверена?
Да, я справлюсь! Уже достаточно светло. Марк! крикнула она. Тормози! Пусти меня за руль!
Уставший от напряжения парень не стал сопротивляться и затормозил, пересел в салон и тут же отключился.
Пейзаж начал меняться через пару мильпоявились полуразрушенные остовы зданий, некоторые были почти незаметны под слоем пыли, а те, что повыше, зияли черными дырами окон и словно следили за непрошенными гостями. Чем дальше продвигался Форд, тем чаще встречались бетонные развалины. Когда солнце взошло, Селена въехала в настоящий мертвый городздесь четко угадывались улицы, по которым когда-то сновали машины и ходили люди, на некоторых зданиях сохранились покореженные таблички: «Аптека», «Бутик», «Ателье». Тут и там нависали скелеты высоток, явно жилых в далеком прошлом. Селена свернула к одному из таких домов и припарковалась.
Может быть, сделаем привал? Нормально отдохнем?
Робин скептически осматривала груду бетона.
Интересно, что в этом месте ты называешь нормальным? протянула она.
Здесь можно спрятать машину, ночью ехать ведь безопаснее. А самим укрыться и вовсе не сложно.
Одобряю. Я уже всю задницу отсидел, простонал Дарен, потягиваясь.
Барбара пожала плечами, покосившись на Марка и ожидая ответа.
Да, пожалуй, это не плохая идея. Езжай вот к тому дому, там какой-то навес, кажется, он указал вправо, и Селена последовала совету. Через несколько минут все пассажиры с наслаждением разминали затекшие конечности и поднимались по рассыпавшимся от времени лестницам на верхние этажи нового убежища. Селена и Барбара немного отстали от остальных, и брюнетка наконец спросила:
Как ты, Эл?
Не знаю. Я не здесь. Меня не существует.
Я хочу тебе помочь, но не знаю, как. Скажи, что мне сделать?
Если бы я сама знала Мне нужна какая-то цель, чтобы жить дальше. Смысл существования.
Он нам всем не помешает. Ты ведь сама сказала, что, если я вернусь в Хоуп Хиллс, меня не примут с распростертыми объятиями. Марка сразу расстреляют. Остальных, вероятно, тоже. Сегодня смысл един для всехнайти новый дом.
Да, Барбара была права, но Селене казалось, что только ее мир рухнул и только ей сейчас так больно и страшно, что нет сил сдерживать рвавшийся из груди вой. Что поделать, наши несчастья и проблемы затмевают нам небо и кажутся самыми нерешаемыми и тяжелыми.
Все путники расположились в одном из наиболее сохранившихся помещений. Здесь на почти сгнивших петлях даже висели двери, а комнату разделяла декоративная и некогда очень красивая перегородка из цветного стекла. Солнце проникало внутрь комнаты сквозь большие оконные проемы, а вместе с ним и довольно свежий для этого времени года ветер.
Здесь холоднее, чем на Холмах.
Марк взял кусок железа, лежавший под ногами, и прикрыл окно. В центре комнаты развели огонь, приладили над ним подобие котелка, и Робин приготовила приличного вида похлебку. Все сидели вокруг этого островка тепла, почти сытые и измотанные долгой дорогой. Разговор не клеился, поэтому каждый погрузился в свои размышления. Дарен достал из кармана небольшую коробочку и лист бумаги, оторвал полоску и вытряхнул на нее какой-то темный порошок из коробка. Селена с интересом наблюдала за его действиями.
Хочешь попробовать? усмехнулся Дарен, заметив ее любопытство. Раскурим трубку мира?
Курение в Хоуп Хиллс было под строжайшим запретом, как и наркотики. Хоть что-то хорошего было в Оазисе. Девушка не ответила, продолжая следить за действиями парня. Дарен поднес скрученную бумажку к огню, подождал, пока она начнет тлеть, а потом втянул в себя воздух с противоположного конца трубочки. Блаженная улыбка заиграла на его лице, а комната наполнилась незнакомым терпким запахом.