Почему она оказалась у себя дома? Юнис осторожно поднялась с кровати и посмотрела на свою рукуни следа от инъекции. Что это значит? Неужели этот кошмар ей только приснился? Не помня себя от радости, девушка спустилась вниз по лестнице. Ступеньки закружились Почему-то стало жарко.
На кухне стояла мама Мама?! Юнис была готова разрыдаться от счастья! Девушка подбежала к женщине сзади и крепко сжала ее в своих объятьях.
Что с тобой, родная? у мамы был какой-то странный голос. Конечно, она же не знает о том, что снилось ее дочери. Юнис хотела что-то ответить, но не смогла вымолвить ни слова, будто кто-то зажал ей рот.
Где ты была?
Сзади послышался до боли знакомый голос, который мог только почудиться девушке. Она не поверила своим ушам, но все же обернулась на зов. Этого не может быть! Юнис увидела перед собой брата! Но она своими глазами видела его мертвое тело. Неужели это все ей только снилось? Ксандер жив. Конечно жив! Он прямо перед ней, он разговаривает с ней!
Девушка хотела выкрикнуть его имя, но не смогла. Она словно потеряла дар речи. Наверное, это от счастья.
Где ты была? повторил он свой вопрос, который показался Юнис неуместным и странным. Что значит, где она была? Если это всего лишь был сон, то она все время находилась в своей кровати. Ксандер, ты ли это? Что же ты такое спрашиваешь, глупый? Она так рада его видеть, а он ведет себя как ни в чем не бывало. Хотя если этот ужас происходил только в ее голове, откуда им всем знать, что сейчас творится в ее душе?
Дом. Милый дом. Родные стены, родные люди. Где же Пенни? Наверное, уже давно играет во дворе, дожидаясь старшей сестры.
Поднимись наверх, сказала мама, не оборачиваясь к Юнис. Ее голос вдруг показался девушке совсем чужим. Видимо, она еще не отошла ото сна.
Юнис послушно направилась к лестнице. Ксандера уже не было. Куда он ушел так быстро? Девушка внимательно огляделась вокруг, боясь, что брат ей только померещился. Наверное, он ушел работать на ферме. Как обычно, Ксандер весь в делах, куда-то спешит. Девушка решила не думать о плохом и стала спокойно подниматься наверх, как и просила мама. Наверх Но зачем? Почему-то эта просьба не показалась Юнис странной в самом начале. Медленно поднимаясь по скрипучим ступеням, она раздумывала над тем, что ей делать наверху?
Долго, невероятно долго длилось это путешествие на второй этаж. Лестница будто стала в сто раз длинней обычного. Бесконечные ступени, ускользающие из-под ног. Да что это такое? Юнис пытается прийти в себя после жуткого кошмара, но сознание будто отказывается ее слушать. Ничего, скоро все пройдет и вернется в норму. Надо же, этот сон казался совсем реальным Девушка вдруг вспомнила военных, мертвое лицо брата, странного мужчину со стаканом в руке, сына канцлера и эти чувства, которые пронизывали ее все это время. Она так явно ощущала тоску, горечь потери, страх. Это все было так правдоподобно.
Это был просто сон
Теперь ей совсем стало не по себе. Девушка встряхнула головой, пытаясь вернуться в реальность. Этот голос Юнис подняла глаза, из которых рекой хлынули бы слезы, если бы могли. Но девушка не могла проявить никакие эмоции. Это сознание играет с ней такую злую шутку?
Это был сон
Снова. Он говорит с ней. Он реальный, он настоящий!
Папа! собравшись с силами, выкрикнула Юнис, но собственный голос показался ей слишком тихим. Девушка бросилась быстрее бежать по ступеням. Ну где же он? Когда лестница закончится? Папа!!! громче кричит девушка, но сама не слышит своего голоса. Как же так? Где ты? Твой голос звучал так близко совсем рядом! Вот бы к нему хотя бы прикоснуться, вот бы увидеть родные черты его лица. Девушка уже не чувствовала себя, под ногами словно уже давно не было ступеней, но она все равно не могла достичь цели. Как будто кто-то держит и тянет ее вниз. Что это может быть?
Юнис обернулась и посмотрела под ноги, в ужасе раскрыв глазавнизу пылало пламя! Повсюду был огонь, в который она уже стремительно падала
Глава 4. Выжившие
Голову пронзала острая ядовитая боль. Все доносившиеся до слуха звуки превращались в звон металла, словно кто-то стучал в гонг над самым ухом. Все тело будто окаменело. Попытался поднятьсябезуспешно, сил совсем не было. В глазах рябило от головокружения
Все хорошо, не вставайте, донесся откуда-то женский голос, мягкий и шелестящий. Доложите канцлеру, что его сын очнулся!
Филипп распахнул глаза. В память вернулось все, что произошло с ним перед долгим и странным сном. Он выжил.
Сколько я спал? спросил он у женщины, которая караулила его у кушетки. Ее образ все еще немного расплывался.
Одиннадцать дней, воодушевленно ответила она ему. Ты молодец. Твоя кровь приняла сыворотку. Отдохни еще денек, а потом за работу. Ты пятый из тех, кто очнулся.
Ее слова одновременно успокаивали юношу и заставляли волноваться. Из ста девяноста четырех человек он пятый Пятый! Прошло уже одиннадцать дней! Невероятно
Еще один очнулся! закричал кто-то в лаборатории.
Филипп невольно поднял голову.
Тебе еще рано вставать, остановила его женщина. Полежи в спокойствии часок-другой. Ты столько дней проспал, дай организму прийти в норму.
Ее голос звучал убедительно, и юноша решил последовать ее совету, ведь он и правда чувствовал себя обессиленным. Филипп лег обратно, повернув голову набок. Взгляд привлекли руки медсестры, которыми она стала поправлять его постель. Светлая и нежная на вид кожа, чуть заметные пушистые волоски на ней, маленькие морщинки, трещинки, небольшая царапинка, пальцы средней длины, немного пухлые, а костяшки острые. Эта женщина, судя по всему, трудолюбива, заботлива и добра. Поэтому Филипп выжил. Эти руки были похожи на мамины
Как ты себя чувствуешь? спросила медсестра, немного улыбнувшись своими синими глазами.
Я еще не понял, устало ответил Филипп. Странно, но даже такая короткая фраза далась ему не без труда.
Ну, судя по твоим показателям, ты еще слегка взволнован, женщина взглянула куда-то выше его головы. Это нормально. Вы все почему-то волнуетесь
Юноша с недоумением взглянул на медсестру.
Шутка, улыбнулась та и принялась что-то записывать в своем электронном планшете.
Саша, тихо позвал женщину Филипп, прочитав ее имя на бейдже, что во мне изменилось?
Ему было важно узнать, что именно сделала с ним сыворотка, и какие новые качества привил ему тот компонент, который отныне течет по его жилам.
Не терпится узнать о своих новых способностях? улыбнулась Саша. Поверь, тебе понравится.
Филипп перевел взгляд на тумбочку рядом с кроватью. Там стояли различные сосуды с препаратами. Видимо, ими кормили его с помощью капельницы. В стеклах этих баночек юноша попытался разглядеть себя, но увидел только размытое пятно. Интересно, отразились ли изменения в организме на его внешнем виде? Может, у него вырос третий глаз или волосы позеленели?
Его размышления прервал звук бьющегося стекла и пронзительные стоны. Два человека в халатах пробежали дальше по коридору мимо прозрачных стен палаты, в которой находился Филипп. Он приподнял голову и навострил уши, пытаясь выяснить, что там произошло.
Саша тяжело вздохнула, взглянув на пробегающих коллег, а затем на юношу.
Ей совсем плохо, с грустью произнесла она, вернувшись к своим делам. Двое из тех, кому ввели новую сыворотку, уже скончались, не прожив и трех дней. Эта девочка еще мучается. Постоянный жар, приступы Врачи говорят, долго не протянет.
Филипп закрыл глаза, представив, что он тоже мог умереть. Одиннадцать дней он балансировал между жизнью и смертью. Как же получилось, что ему повезло? Неужели он еще нужен здесь? Или он должен погибнуть иначе, сражаясь за выживание за стеной?
Всего пятеро пришли в себя за целых одиннадцать дней. Это не выходило из головы.
Сколько уже погибли? спросил Филипп, не открывая глаза.
Двадцать три, сухо ответила Саша с еле заметной дрожью в голосе. Около тридцати на грани.
Как же так Двадцать три и еще шестьполучается, двадцать девять невинных жертв. Их семьи в короткий срок лишились своих близких, нормально не попрощавшись с ними, не имея возможности проводить их в последний путь. Они даже не могут знать, что их больше нет в живых. Раньше Филипп не задумывался об этом, пока все проходило мимо него. Он постоянно слышал о призывниках, об их отправке за стену, об их скоропостижной разлуке с семьями. Но это не трогало его. Да, они отдавали долг государству, умирали во имя науки и все в этом роде, но сына канцлера это никогда не касалось. И вот теперь он сам оказался здесь. Неужели отец желал ему смерти?