Я не позволю человеку жить здесь, в моей стае! зарычал он на меня так грозно, что даже Мона вздрогнула от его тона.
Меня не впечатлила его альфа-херня.
Если ей придется уйти, я тоже пойду и создам свою собственную стаю. Фиона и Марсель присоединятся ко мне.
Тон Оливера стал угрожающим.
Ты хочешь разделить стаю? Из-за женщины? Из-за человека?
Я ответил так спокойно, как будто это уже было решено давным-давно.
Если понадобится, да.
Он сделал шаг ко мне.
Неудачника ты можешь забрать с собой, но Фиона остается при мне.
Даже не надейся, вскрикнула Фиона.
Марсель просто смотрел в пол. Я чувствовал в нем гнев не в первый раз, я желал, чтобы Марсель выпустил его и освободился от роли омеги. Он не был слабым, не на самом деле, но он думал, что это так.
Если Фиона захочет присоединиться к нам, это ее право, спокойно сказал я.
Мне насрать! Я не отпущу ее. Если ты предпочитаешь спариваться с человеком, а не с себе подобнымиэто твое дело, но Фиона несет долг перед семьей.
Его слова не заставили меня отступить.
Значит, ты хочешь сразиться со мной, брат?
Мы смотрели друг на друга, пытаясь оценить, насколько далеко был готов зайти оппонент со своими угрозами. Я мог только догадываться, в какой панике была Эвелин, слыша каждое наше слово. Для нее этот спор должно быть был устрашающе непонятным. Фактически же, это было просто громкое звяканье цепями между двумя потенциальными альфами. Я сомневался, что между Оливером и мной дело действительно дойдет до боя, по крайней мере, не сегодня!
Значит, ты принуждаешь меня принять человека в нашу семью брат?
Оливер с ненавистью смотрел на меня, но не делал ни малейшего движения, чтобы на меня напасть. Хороший знак!
Либо ты принимаешь Эвелин, либо я создам стаю, которая примет ее как мою пару.
Разгневанное шипение вышло не из Оливера, а из Моны, которая теперь вмешалась.
Как ты можешь, Винс? Предпочесть эту шлюху своему роду, а что, если она забеременеет?
Еще раз назови ее так, Мона, и ты пожалеешь об этом! гаркнул я на нее, и она, ища защиты, спряталась Оливеру за спину. Для Моны мысль о моем ребенке с Эвелин казалась совершенно абсурдной, в то время как я видел это, как реальный шанс продолжить жизнь стаи. Тогда наш ребенок будет членом стаи, точно так же, как Эвелин.
Мона откинула голову и завыла от ярости. В конце концов Оливер схватил ее за руку и резко наехал на нее:
Я не согласен с этой идиотской блажью нашего брата, но я не буду рисковать распадом стаи только потому, что Винс запал на узкое влагалище! Пусть он повеселится сезон спаривания закончится, тогда он придет в себя.
Мона уставилась на него. Короткие рыжие волосы, которые сегодня были уложены в виде ирокеза, подчеркивали ее мятежный характер.
Я не думаю, что
Ты сделаешь то, что я тебе скажу, Мона! процедил Оливер сквозь зубы.
Мона покорно опустила голову, хотя, вероятно, она с удовольствием цапнула бы его. Конечно, она не осмелилась, ей пока еще жить не надоело.
Оливер потянул Мону вниз по лестнице. Вероятно, он снова будет спариваться с ней. Если Оливер выходил из себя, он хотел трахаться. Я исходил и того, что Мона не возразит, и был рад, что он не обратил внимания на Фиону. Я чувствовал напряженность моей младшей сестры почти физическиона ненавидела, когда Оливер требовал от нее спаривания; но она ненавидела еще больше, когда на ней он выпускал свой гнев.
Когда он и Мона ушли, атмосфера в доме расслабилась. Хотя Оливер и контролировал себя, я явственно почувствовал его ненависть. Я не понимал, почему он так ненавидел людей в принципе, он едва имел с ними контакт. Тем не менееситуация с Эвелин не была исчерпана. Оливер только понял, что в тот момент у него на руках были худшие карты. Наконец Марсель поднял голову и посмотрел на меня.
Это было на удивление легко, Винс. Я бы сказал, что это было слишком легко.
Фиона кивнула. Ее яркие зеленые глаза впились в меня цепким взглядом.
Заботься хорошенько о своей игрушке, не оставляй ее наедине с Оливером или Моной. она издевательски ухмыльнулась, Пойдем, Марсель, Винс хочет взобраться на свою игрушку, я чую это.
Бросив последний уничижительный взгляд, она развернулась и вышла из дома. Марсель последовал за ней.
Мои мышцы ныли от напряжения, которое было вызвано противостоянием с Оливером. Я не хотел признавать это, но Марсель и Фиона были правыОливер и Мона никогда не примут Эвелин на самом деле. Если мой интерес к Эвелин не остынет, вся моя семья превратит жизнь Эвелин в ад. У меня также было глупое чувство, что мой план может выйти мне боком. Фиона не оставит камня на камне, чтобы получить то, что я хотел предотвратитьраскола стаи. Она ненавидела Оливера и разделение стаи было бы только ей на руку.
Эвелин
Я дрожала всем телом, когда Винс вошел в комнату. Ссора между ним и его семьей даже через дверь слышалась убийственно. Я в ужасе сидела на кровати Винса и ожидала, что каждое мгновение в комнату ворвется большой коричневый волк. Этот Оливер ненавидел меня!
Отпусти меня, пожалуйста просто вытащи меня отсюда, попыталась убедить я Винса, но он, похоже, вообще не слышал меня.
Вместо этого он ходил по комнате, как разъяренное животное в клетке. Очевидно, он отчетливо понимал опасность ситуации; его поведение усиливало мой страх.
Винс, твоя семья не хочет меня здесь, и я не хочу быть здесь!
Наконец он остановился, посмотрел на меня и подошел ближе.
Я больше не хочу это слышать, Эвелин, ты теперь моя, я не отпущу тебя!
Черт, Винс! я вскочила с кровати и закричала:Это не сработает! Это абсолютно невозможно.
Прежде чем я смогла закончить, Винс толкнул меня, и я упала на кровать. Из его горла раздалось угрожающее рычание, а он зафиксировал мои запястья одной рукой над моей головой.
Не делай этого, Эвелин, не заставляй тебя подчинять! из глубины его глаз на меня уставился волк. Я взял тебя. Ничего не изменить, нет возврата!
Слова застряли на моем языке, как липкая смола. Хотя я и боролась с этим, но близость Винса ощущалась столь интенсивно, как никогда. Я вдруг неожиданно поняла, что мне нравился его запах. Моя кожа покалывала везде, где Винс касался ее, и мое дыхание ускорилось. Конечно, Винс сразу заметил мое изменившееся состояние. Его рычание превратилось в урчаниев следующий момент его рука скользнула под мой свитер и дальше под лифчик.
Винс, мы не должны этого делать это неправильно.
Сказать ему, что я не хотела, было бы ложью, он бы сразу понял. У моего тела было свое мнение и оно имело мало общего с моим разумом.
Через минуту Винс снял мой свитер и лифчик, а затем джинсы и трусики. Затем быстро избавился от своих вещей. Его мышцы завораживающе-эротично двигались под гладкой кожей. Я не могла отвести от него глаз.
Ты хочешь меня, Эвелин, ты можешь это отрицать, но ты хочешь меня!
Как человеческий разум должен понять такое? Я была в этом чужом мне доме, где жили волки в человеческой форме и ненавидели меня! Я лежала в незнакомой комнате на незнакомой постели, потому что один из этих волков влюбился в меня.
«Могут ли волки в принципе влюбиться?»
Как могла бы выглядеть моя жизнь рядом с волком? По-видимому, гендерное равенство в их иерархии не было обычной практикой и все же я хотела этого, я не хотела быть пленницей Винса, но я хотела его как-то так.
Открой свои бедра
Его командный тон раздражал меня и одновременно возбуждал.
«Кто ты есть на самом деле, Эвелин Мартен?», спрашивала я себя, не задумываясь делая то, что он просил.
Винс схватил мои бедра и потащил меня к краю кровати, чтобы он мог удобно устроиться на коленях меж ними.
Я не могу думать ни о чем больше, чем трахнуть тебя, тихо прорычал он, и мне показалось, что в его словах подспудно звучало отчаяние. Когда он начал порхать своим языком по моему клитору, я мучительно застонала. Я сжала в пальцах простыню в ожидании взрывного оргазма. Но как раз перед тем, как я была практически готова, Винс отстранился, схватил меня за бедра и перевернул на живот. Рефлекторно я попыталась освободиться, но Винс положил мне руку на спину, так что у меня не было никаких шансов.