Дом когда-то задумывался, как ранчо для отдыха для групп, но интерес был слишком низким, поэтому владелец лагеря «Вольфстен» предоставил его нам, объяснял Винс. В свою очередь, мы следим за тем, чтобы не было браконьерства, чтобы туристы не жгли костры в лесу и т. д. Это негласное соглашение с владельцами «Вольфстен», от которого все имеют выгоду.
Как вам повезло, подчеркнуто равнодушно ответила я и вышла из машины.
Мой желудок сжался, когда Винс взял сумку и подтолкнул меня к дому.
Ты привыкнешь к моей семье и семья привыкнет к тебе, попытался подбодрить меня он.
Он мог бы с таким же успехом обращаться к стенке.
Мы еще не дошли до дома, когда на крыльцо вышла молодая женщина. Она была выше меня, но не на много. Ее светло-каштановые волосы были заплетены в толстую косу. На ней были ботинки-снегоступы, узкие джинсы и пуховик. Все в этой девушке выглядело идеально, как будто она сошла прямо со страниц модного каталога. Она была приблизительно моего возраста. Я думаю, что ей было двадцать пятьдвадцать восемь лет. Но самым впечатляющим в ней были глаза. Они были ярко-зеленого цвета и выглядели почти немного застывшими как сверкающие изумруды, красивые, но опасные.
Увидев нас, она подошла прямо к нам. Мне пришлось сопротивляться желанию спрятаться за Винсом. Была ли она одним из двух волков, которые хотели напасть, или одним из тех, кто защитил Винса и меня?
Это не серьезно, Винс! ее голос звучал со злостью, но не с ненавистью. Это немного успокоило меня. Ты притащил ее сюда? Хочешь, чтобы Оливер убил ее?
Сбавь обороты, Фиона, сказал ей Винс, Эвелинмоя пара, Оливеру придется смириться с этим вам всем.
Я незаметно выдохнула. Видимо, она была тем молочно-кофейным волком, который защищал нас с Винсом. Это делало ее менее опасной.
Фиона остановилась в двух шагах от нас и пренебрежительно осмотрела меня. Под ее неодобрительным взглядом я почувствовала себя вынужденной защищаться.
Я не хочу быть здесь. Он заставил меня!
Вместо женской поддержки я получила рассерженное рычание. Я сжалась. Она могла казаться безвредной, но в ее волчьей форме Фиона все равно съела бы меня на завтрак и это она мне только-что дала понять. Она даже не снизошла до ответа. Обращаясь к Винсу, она сказала:
Еще раз мы с Марселем не рискнем своими головами ради тебя и твоей игрушки. Ты же понимаешь, что она беззащитна, оначеловек слабая что ты вообще от нее хочешь, Винс? Я же предложила позаботиться о тебе во время брачного сезона, она тебе не нужна!
Я открыла рот, чтобы выразить протест. Эта сучка была его сестрой, насколько я могла судить, и она предлагала ему секс? Ну допустим, они были волками и они вымирали, как сказал Винс, но ради всего святого!
Лицо Фионы скривилось от презрения. Мои мысли были открыто написаны на моем возмущенном лице.
Смотрите-ка а твоя игрушка ревнива.
Я быстро натянула бесстрастное лицо и прошипела мерзкой сучке:
Вы можете здесь хоть оргии устраивать. Мне все равно, я просто хочу вернуться к своей жизни.
Рука Винса взметнулась и обернулась вокруг моего запястья.
Теперь твоя жизнь рядом со мной, Эвелин.
Эвели-и-и-ин, тягуче произнесла мое имя Фиона, Делай все, что хочешь, Винс, но не вмешивай меня и Марселя.
Она начала поворачиваться и собралась уходить, но Винс позвал ее:
Если Оливер или Мона будут угрожать Эвелин, я оставлю стаю и уйду с ней.
Фиона остановилась и повернулась к своему брату. В ее глазах было выражение, которое я не совсем поняла.
Значит, ты отречешься от Оливера? она снова посмотрела на меня, на этот раз с недоумением. Ради нее?
Да. Онамоя пара. Я не откажусь от нее.
На мгновение Фиона показалась обалдевшей, затем вернулась и сначала осмотрела Винса, а потом меня.
Оливер не примет ее. Ты это знаешь.
Ради нее я готов на все! Ты понимаешь это, Фиона? На самом деле на все!
У меня было ощущение, что они заключают какой-то пакт, но о чем, я не понимала. Затем внезапно Фиона кивнула.
Мы с Марселем не причиним ей вреда, но если ты покинешь стаю, мы присоединимся к тебе.
Ответ Винса звучал окончательно.
Не забудь, Фиона, если что-то случится с Эвелин, у меня не будет больше причин делать такой шаг.
Фиона опять недовольно посмотрела на меня.
Мы будем наблюдать за Оливером и позаботимся о твоей игрушке.
Прежде чем я успела о чем-то спросить, Фиона развернулась и потопала прочь по сугробам, не оглядываясь ни на меня, ни на Винса. Когда она отошла достаточно далеко, я прошептала Винсу:
Она меня ненавидит!
Он взял мою сумку и подтолкнул меня в направлении в дом.
Это не важно, она будет защищать тебя.
Почему?
Я не понимала эту семью. Была это такая волчья заморочка? И будет ли Винс оборачиваться в волка каждый день перед моими глазами?
«О боже просто не думай об этом!»
Почему ты это делаешь, Винс? в моем голосе звучало отчаянье, в то время как Винс искал ключ от дома в кармане куртки и отпирал дверь. Если бы ты действительно что-то ко мне чувствовал, ты бы не делал этого.
Он ответил, не глядя на меня:
Я не такой, как ты, Эвелин. Я хочу то, что делает меня счастливым, иметь при себе. Внезапно он глянул на меня, и часть меня почувствовала бессмысленное тепло к этому мужчине-волку! И я знаюты можешь сделать меня счастливым.
Как он мог так только думать? Так бескомпромиссно определять судьбу другого человека? Распоряжаться мной?
Меня будут искать через несколько недель, когда Хэнк приедет, чтобы проверить меня, они найдут мою машину.
Я позабочусь об этом, а до того времени я буду заботиться о тебе, Эвелин.
Он усмехнулсяя вздрогнула, часть меня от тревоги, а другая по совершенно другой причине. Мое тело отреагировало на слова Винса сильным покалыванием. На мгновение его зрачки расширились, затем он провел меня через дверь в дом.
Чем быстрее я пообщаюсь с Оливером, тем будет лучше.
Глава 7
Винсент
Пока что я запер Эвелин в своей комнате. Конечно, она жаловалась и возмущалась, но прямо сейчас это не имело значения. Было непривычно снова быть ответственным за кого-то другого, кроме себя самого, особенно за пару, которая была такой слабой и беспомощной, как Эвелин. Очень эгоистичной части меня даже понравилась ее неполноценность. Я переключился в режим «в одно ухо зашло в другое вышло» и позволил оскорблениям Эвелин, которые чередовались с попытками убедить меня, отпустить ее, отскакивать от меня и запер дверь своей комнаты. Я не отпущу ее! Никогда! Мысль о том, чтобы спариться с ней снова, почти сводила с ума, приводя мой член в штанах в боевую готовность. Мы были созданы друг для друга, потому что знали и понимали боль друг друга. Могла ли из подобного пережитого возникнуть связь любовь?
Нам нужно было время, чтобы узнать друг друга, пообщаться и укрепить связь. Но сначала мне нужно убедить Оливера. В моей комнате Эвелин была в безопасности, если бы Оливер вдруг вышел из себя. Мона, я был уверен, сама по себе не напала бы на Эвелин. Она была скорее тенью Оливера.
Едва я закрыл дверь своей комнаты, как распахнулась и громко ударилась в стену входная дверь. Морозный воздух ворвался в дом и предупредил меня о прибывшей стае. Оливер был уже на лестнице, в нескольких шагах за ним следовала Мона, Фиона и Марсель остались внизу в гостиной, видимо, пытаясь быть в стороне от конфликта.
Где твоя маленькая игрушка? Я чувствую ее запах!
Голос Оливера был низким и сопровождался грохотаниемон был на грани трансформации. Такое могло произойти, если мы были очень взволнованы. Обычно мы избегаем менять ипостась в присутствии других. Но в этот момент я даже надеялся, что Оливер потеряет контроль и обернется. Это вывело бы его из строя как минимум на десять минут. Достаточно времени, чтобы вытащить его из дома подальше от Эвелин.
Я демонстративно заблокировал лестницу и прижал верхнюю губу, оскалив зубы, чтобы предупредить Оливера. Даже в нашей человеческой форме некоторые из наших волчьих коммуникационных средств работают лучше, чем человеческие. Он остановился в трех ступеньках ниже меня. Его черные волосы были взлохмачены и рассыпаны по плечам. Он, вероятно, спаривался с Моной где-то снаружи и учуял запах Эвелин, когда они вернулись. Оливер был одет в черную байкерскую куртку с соответствующими кожаными штанами. В сарае в дополнение к обоим внедорожникам был еще и «Харлей», на котором Оливер любил летом исчезать на несколько недель. Не одна пара женских глаз смотрела ему вслед, когда мы приезжали в деревню, чтобы забрать заказанные запасы и продукты. Оливер был красив дикой и опасной красотой, у него могло быть по десять женщин на каждом пальце, но Оливер скорее кастрировал бы себя, чем взял бы женщину не нашего вида.