Совершенных мной грехов этой ночью добавилось.
Сворачивать некуда. Переходить дорогувсе равно, что кричать «виновна!», все равно, что махать красной тряпкой перед шимпанзе. До спуска в подземку осталось сто метровмне просто нужно пройти мимо. Просто. Мимо
«Ни о чем не думать, сохранять спокойствие».
Остановитесь, мисс.
Послышалось, когда мы поравнялись. И куда-то вниз ухнуло сердце.
Нужно было просто стоять.
Нет, вокруг не возникало силового поля, удерживающего тебя в ловушке, но всегда казалось, что оно есть. Их голоса, похожие на людские, звучали с неуловимым эхом.
«Просто стой. Просто не дергайся».
Я изменила этой ночью собственному парню. И не один раз
«Это не считается. Мы не женаты» Это не грех.
Я размышляла о том, как отомстить бывшему, я предложила взорвать его машину
«Заткнись».
Верно. Просто не думай. Просто заткнись.
На них черные ботинки, как на военных. Плотные джинсы Я никак не могла заставить себя поднять глаза на того, кто теперь стоял напротив. Один четко по прямой напротив тебя, другой всегда сбокустрахующий? Или же при таком расположении внутри образовывался невидимый «контур»?
Смотрите на меня.
«Зачем? За что?» Может, им просто нечем заняться? Улица пустынна
Нет, это не больноникто не ввинчивается в тебя буром, не разрывает мозг надвое. Вторжение вообще никак не ощущается.
Голос будто человеческий, и будто нет. Но больше всего меня пугало, когда в чужих зрачках появлялся вокруг радужки двойной обод, еще одно черное кольцострашно. А после тебя «вдыхали» все твои мысли, чувства, воспоминания. Именно этот момент я переживала теперь с дрожью, с ледяной мыслью о том, что, если меня сейчас загребут, я не успею попрощаться с отцом. Не успею ни объясниться, ни обнять, и получится, как с его молодой женой Меня вечером, если вдруг попытается, не найдет Форс, обо мне будет горевать примитивный, но искренний Итан
Между этими двумя, которые взяли меня в «полуквадрат», я даже мерзнуть перестала.
Тот, кто сканировалвысокий мужчина с двойным кольцом в глазах, темноволосый, равнодушный, походил на робота. Слишком безэмоциональный.
Я же успела ощутить всестершееся в памяти прошлое, отстраненное будущее, которое может не сбыться. И лучше всего настоящее: эту улицу без людей, не разошедшийся еще окончательно утренний туман, чуть натертую промежность. Кажется, я даже пахла до сих пор Форсом
Секунды тикали медленно и громко.
«Больше всего будет жаль отца»
Этого не существовало в реальности, но казалось, что пространство вокруг Девенторов клубится черным. Не увидеть прямым взглядом, но вот неверным боковым зрением Их ненавидели вседети, старики, женщины, мужчины. Их боялись больше, чем бога или черта, на них часто нападали. Люди больше не воевали друг с другом, никто не воюет внутри касты, когда появляется общий «враг». Никто до сих пор не был уверен, возможно ли их убить
«Супермысли, когда один из них смотрит тебе в глаза. Так держать, Лори»
Наверное, так называла бы меня мама, если бы не скончалась, когда мне было полтора года. Лори Может быть
Вы свободны.
Когда это прозвучало, когда передо мной расступились, обошли и оставили стоять позади, как обгорелую балку после пожара, я поняла, что ноги мне не подчиняются. Что из мышц выкачали ток.
Еще раз ко мне подошли уже в поезде, в пустом качающемся вагоне. Дважды за одно утро? Невыносимо.
Когда в чужих глазах вокруг радужкина этот раз голубойвозникло двойное черное кольцо, приятный женский голос как раз вещал на фоне: «Если вас остановят, не сопротивляйтесь, оказывайте содействие. Девенторы призваны держать порядок в нашем обществе. Помните, что они работают на благо и во благо»
Этому никто не верил. Против них создавали отряды, подпольные силы сопротивления, целые фронты обороны и атакиДевенторам было наплевать. Они просто были. Не воевали, как луна не воюет с теми, кто ненавидит вызываемые ей приливы. И они опять меня просвечивали Стук колес, качающийся вагон; экраны с рекламой у дверейсейчас на ней вращалась пачка новой марки сигарет.
Они чуяли мою измену? Снова двое
Их притягивали мои недавние мысли о мести?
Временно забылся даже Форс; все дерьмо проплыло перед глазами, пока я пыталась стоять, держась ослабевшей ладонью за поручень.
А когда меня отпустили, я упала на сиденье и поняла, что встать я теперь не смогу. Так и проеду свою станцию, так и останусь сидеть, как пьяный немощный старик, до конечной.
* * *
Ты где была?
Отец завтракал по обыкновению очень раноон тоже собирался на работу в воскресенье. Собственно, для него дни недели отсутствовалиофис, офис, офис. И спасибо, что не «шлялась», значит, волновался он больше, чем злился.
Мне Итан звонил
Вечером?
И вечером. И утром.
Черт
В особняке тихо, значит, экономка Анна, приготовив завтрак, ушла, она вернется позже, чтобы убрать комнаты. На столе овсянка, тосты, джем, сокпривычный набор.
Загулялась с подругами.
Мне адресовали укоризненный взгляд, мол, предупреждай своего парня сама, чтобы он мне не звонил. Проблема заключалась в том, что предупреждать его мне не хотелось, как и встречаться этим утром, чтобы начать выяснение отношений. «Как так можно? Кто мы друг другу?»
Я не знала, кто мы друг другу. Этим утром я не знала даже, кто я себе.
И потому я здесь, дома у отца. «Почти у себя», если бы эти комнаты, кроме моей наверху, ощущались мне родными.
Про «подруг» батя проглотилон всегда считал женщин взбалмошными, непредсказуемыми и нелогичными. Меня тоже. И потому даже не пытался «нас» понять.
Завтракать будешь?
Не голодная.
Поем позже, проверю, что осталось в холодильнике.
А после нервная тишина.
Тебя не останавливали?
Он каждый день об этом спрашивал с тех пор, как забрали Маргариту. Девенторы. Их он опасался больше, чем потерять свои активы. Того, что они опять внесут в его понятную и размеренную жизнь боль и хаос, в очередной раз расколют мир надвое.
Нет.
Соврать получилось легко, я давно врала. Точнее, говорила то, что он хотел слышать. Если бы призналась, что меня этим утром тормозили дважды, у него забарахлило бы сердце.
Хорошо.
Он доел и почти сразу потянулся к зазвонившему в кармане телефону, вытер губы салфеткой.
Да, знаю, ответил коротко и рвано, видел новости. Не знаю Встретимся в офисе.
«Что в новостях?»
Что-то случилось?
Он никогда не делился со мной проблемами, лишь отделывался отговорками.
Проблемы. У всех, везде. Вся жизнь из них состоит Я поехал, Вилора, буду поздно.
Хорошо.
Он не обнял меня, уходя, лишь задержал на мне взгляд, а после просторный холл сохранил лишь запах его одеколона. Дорогого, подобранного консультантом в «Кристи».
Взревел за окном двигатель автомобиля.
* * *
(Danna Paola, MIKAMe, Myself)
Комната в розовых, бежевых и персиковых тонахтакой отец видел спальню девочки. Ажурные белые полки; сатиновое покрывало. Обстановка в бунгало Форсамягкая, уютнаянравилась мне куда больше. Она была настоящей. Здесь же все было напускным, живущим чужим воображением. Но к Итану этим утром? Нет.
Мой телефон, принявший накануне кучу неотвеченных вызовов, теперь молчал, как захлебнулся. Пусть. Я собиралась задернуть шторы и поспатьпосле жаркой ночи, экстренного расставания без «пока» и сразу четверых встреченных по пути Девенторов неустойчиво дрожало нутро.
Но сначала телевизор. Почему отец упоминал новости?
Засветившийся экранвеселый голос ведущей детского канала. Клик. Природа на «24/7 Релакс». Клик. Обзор матча по футболу, бегающие по полю игроки в белых и красных майках. Клик.
А после я вросла в кровать, на которой сиделагорел остов машины. И дом, дом за забором, где это случилось, выглядел очень знакомым.
а теперь к повтору утренних новостей, вещала одетая в розовый костюм женщина с серьезным лицом. Сегодня около шести утра на Хилтон-драйв прозвучал взрыв. Как мы видим, злоумышленники подожгли дорогой автомобиль, возможно, подорвали его взрывным устройством или гранатой. Владелец редкой коллекционной машины, ныне не подлежащей восстановлению, пока отказывается комментировать происходящее.