Город еще не спал, однако темнота наступала быстро. Эд любил вечерние прогулки, хотя бродить в полях после сумерек на Нью-Гаваи было до сих пор опасно. Здесь водились маленькие ночные твари, бесшумно порхающие в воздухе и кусающие без предупреждения; водились и хищники покрупнее. Эд направился обратно к городку Нью-Хило, построенному на месте, где человек впервые ступил на новую планету.
Магрудер был биологом. За последние десять лет он обшарил с полдюжины миров, собирая образцы, тщательно анатомируя их и занося результаты в записные книжки. Медленно, звено за звеном составлял он схемусхему самой Жизни. У него было много предшественников, вплоть до Карла Линнея, но никто из них не понимал, чего не хватает. Естественно, им не с чем было сравнивать и сопоставлять результаты своих исследований, ведь земная жизнь в конечном счете однородна.
Из всех планет, какие Магрудер видел, Нью-Гаваи нравилась ему особенно сильно. Это была единственная планета, кроме Земли, где человек мог ходить без всяких защитных одеяний, по крайней мере, единственная из до сих пор открытых.
Эд услышал над головой слабый свист и взглянул вверх. Для ночных тварей еще рановато.
И тут он увидел, что это вовсе не ночная тварь, а какой-то шар вроде металлического, причем
На поверхности шара вспыхнуло зеленоватое сияние, и для Эда Магрудера все исчезло.
Тагобар Верф бесстрастно смотрел, как лейтенант Пельквеш вносит бесчувственный образец в биологическое испытательное отделение. Образец был странного вида, настоящая пародия на живое существо: с мягкой кожей, вроде слизняка, розовато-смуглого цвета, с отвратительными плеснеподобными разрастаниями на голове и в других местах.
Биологи приняли образец, началась работа. Они взяли для исследования кусочки его кожи, немного крови, сняли показания электрических приборов с его мышц и нервов.
Зендоплит, Главный психолог, стоял рядом с командиром и наблюдал.
Для биологов это была Стандартная Процедура; они работали так же, как и со всяким другим поступавшим к ним образцом. Но перед Зендоплитом стояла задача посложнееему предстояло работать с мозгом разумного существа.
Впрочем, он не волновался: в Руководстве записано все. Тревожиться было не о чем.
Как и со всеми прочими образцами, следовало расшифровать Основную Схему Реакций. Каждый данный организм способен реагировать только определенным, очень большим, но ограниченным количеством способов, и эти способы можно свести к Основной Схеме. Чтобы уничтожить какую-нибудь породу существ, нужно лишь определить их Основную Схему и задать им задачу, которую они по этой схеме решить не смогут. Все очень просто, и все записано в Руководстве.
Тагобар повернулся к Зендоплиту:
Вы действительно думаете, что он в состоянии научиться нашему языку?
Зачаткам его, Ваше Великолепие, ответил психолог. Наш язык, в конце концов, очень сложен. Конечно, мы попытаемся обучить его по полной программе, хотя сомневаюсь, чтобы он мог усвоить значительную часть. Язык основан на логике, как основана на логике сама мысль. Некоторые из низших животных способны к зачаточной логике, однако большинство
Хорошо, делайте, что в ваших силах. Я лично допрошу его.
Зендоплит удивился:
Но, Ваше Великолепие, все вопросы подробно записаны в Руководстве!
Тагобар Верф нахмурился:
Я умею читать не хуже вас. Так как это первый образец полуразумной жизни, обнаруженный за последнюю тысячу лет, то, полагаю, допрос должен проводить сам командир.
Как вам угодно, Ваше Великолепие, согласился Зендоплит.
Когда психологи закончили работать с Эдом Магрудером, его поместили в Языковой Бункер. На глаза ему установили световые прожекторы, сфокусированные на сетчатке, впрыснули в кровь специальную сыворотку, в уши вставили акустические устройства, к телу прикрепили различные электроды, на череп наложили тонкую проволочную сеть. Все это было проделано безукоризненно точно. Потом бункер закрыли, и был включен рубильник.
Магрудер смутно ощутил, что всплывает откуда-то из темноты. Вокруг него двигались странные омарообразные существа, а в уши ему нашептывались и набулькивались какие-то звуки.
Постепенно он начал пониматьего учили ассоциировать звуки с предметами и действиями.
Эд Магрудер сидел в маленькой комнатке, размером четыре на шесть футов, сидел голый как червь и смотрел сквозь прозрачную стену на шестерку чужаков, которых так часто видел в последнее время.
Он не имел никакого понятия о том, долго ли его учили языку; все было как в тумане.
«Ну вот, подумал Магрудер, я набрал немало хороших образцов, а теперь сам попал в образцы».
Он вспомнил о том, как поступал со своими образцами, и слегка вздрогнул.
«Ну да ладно, попался так попался. Остается только показать им, как нужно себя вести: сжать губы, выше голову, и все такое».
Одно из существ подошло к панели управления и нажало какую-то кнопку. Тотчас же Магрудеру стали слышны звуки из комнаты по ту сторону прозрачной стены.
Тагобар Верф взглянул на образец, потом на листок с вопросами у себя в руке.
Психологи обучили вас нашему языку, не так ли? холодно спросил он.
Образец заболтал головой вверх и вниз:
Да. По принципу принудительного кормления.
Очень хорошо. Я должен задать вам несколько вопросов; вы будете отвечать на них правду.
Ну разумеется, любезно согласился Магрудер. Валяйте.
Мы можем узнать, когда вы лжете, продолжал Тагобар. Вам придется плохо, если вы будете говорить неправду. Так вот, как ваше имя?
Теофилус К. Гассенпфеффер, вкрадчиво произнес Магрудер.
Зендоплит взглянул на задрожавшую стрелку прибора и медленно покачал головой.
Это ложь, сказал Тагобар.
Образец кивнул:
Ну конечно. Славная у вас машинка!
Хорошо, что вы признаете высокие качества нашей аппаратуры, мрачно произнес Тагобар. Ну, так как же вас зовут?
Эдвин Питер Сент-Джон Магрудер.
Психолог Зендоплит, следивший за стрелкой, кивнул.
Прекрасно! произнес Тагобар. Итак, Эдвин
Эда будет достаточно, сказал Магрудер.
Тагобар удивился:
Достаточнодля чего?
Чтобы называть меня.
Командир обернулся к психологу и пробормотал что-то. Зендоплит ответил тоже бормотанием. Тагобар снова обратился к образцу:
Ваше имя Эд?
Строго говоря, нет, ответил Магрудер.
Тогда почему мы должны называть вас так?
Почему бы и нет? Другие называют, пожал плечами Магрудер.
Тагобар вновь посоветовался с Зендоплитом и сказал:
Хорошо, вернемся к этому вопросу позже. Итак гм Эд, как вы называете свою родную планету?
Земля.
А как называет себя ваша раса?
Homo sapiens.
Что это означает, если означает что-нибудь?
Магрудер подумал.
Просто название, произнес он.
Стрелка заколебалась.
Опять ложь, сказал Тагобар.
Магрудер усмехнулся:
Я проверял Действительно, машинка что надо!
Синяя, содержащая медь кровь прилила к шее и лицу Тагобара. Он потемнел от сдерживаемого гнева.
Вы уже это говорили, зловеще напомнил адмирал.
Да-да. Так вот, если хотите знать, Homo sapiens означает «человек разумный».
В действительности он не сказал «человек разумный»: в языке дэлов нет точного аналога подобного выражения, и Магрудер сделал все, что мог, чтобы найти адекватную замену. В обратном переводе на английский это звучало бы приблизительно так: «Существа с великой силой мысли».
Когда Тагобар услышал это, глаза у него раскрылись шире, и он обернулся, чтобы взглянуть на Зендоплита. Психолог развел своими скорлупчатыми руками: стрелка не двинулась.
Кажется, у вас там высокое мнение о себе, произнес Тагобар, снова обращаясь к Магрудеру.
Возможно, ответил землянин.
Тагобар пожал плечами, заглянул в список и продолжил допрос. Некоторые вопросы казались Магрудеру бессмысленными, другие явно были частью психологической проверки.
Ясно было одно: детектор лжи был максималистом. Если Магрудер говорил чистую правду, стрелка не двигалась. Но стоило ему хоть чуточку солгать, как прибор за-шкаливало.
Первые несколько лживых ответов прошли для Магрудера даром, но в конце концов Тагобар заявил: