Маленький старичок с длинной бородой, в холщовом фартуке и с вилами в руках ринулся к ним с такой непонятной стремительностью, что можно было подумать, будто он просто дурачится.
Не будет вам нынче Джозии Хуки, сударь, объявил он, и голос его был исполнен ликующего злорадства. За-место его, стало быть, мы. Хи-хи-хи! А звать нас Марлаграм. Мы тоже из деревнисами видите. Хи-хи-хи!
Нет, не вижу, сказал Бэртон Чидлуорт. В этом наряде вы больше всего похожи на захудалого статиста из гастрольной бригады номер два, которая давала на днях «Жену фермера». Да вы на самом деле из деревни или, может, с последних страниц «Рампы»?
Сударь ты мой, вот те крест! завопил Марлаграм. Сроду из деревни не выезжал! А сейчас готов услужить, коли дозволите. Хи-хи-хи!
И он кинулся к принцессе, которая горячо его приветствовала.
Ячеловек с тонкой интуицией, сказал Чидлуорт мрачно. И что-то подсказывает мне, Спенсер-Смит, старина, что «Дискуссия на экране» сегодня с треском провалится. Миссис Шайни бормочет, как индюшка. Бедняга Тед Гиззард путается в длинных словах. Ваша прелестная белокурая молчальница, наверно, рта не раскроет. А теперь еще этот король троллей на нашу голову! Надо бы снять с него фартук и отобрать вилы. Сдается мне, ему на самом деле года двадцать два и он только что получил свою первую роль в «Драматическом театре». Чарли! крикнул он. Мы рассаживаемся по местам.
Миссис Шайни была дородная и глупая дама с большим носом и бюстом. Тед Гиззард был тощий и упрямый субъект, до того поднаторевший в суконном языке речей и докладов, что на обыкновенном английском языке изъяснялся уже с трудом. Филип глядел, как все четверо занимают свои места по обе стороны от Бэртона Чидлуортапринцесса рядом с Тедом Гиззардом, а Марлаграм рядом с миссис Шайни, и на душе у него тоже заскребли кошки. Правда, на вид девушка неотразима, но в том, что она до сих пор говорила, особого ума не видно. А этот коротышка Марлаграм, хоть ему уж, наверно, никак не меньше восьмидесяти, все только подмигивает, трясет головой, хихикает да потирает рукиэтакий жизнерадостный маразматик!
Добрый день! сказал Чидлуорт, улыбаясь миллиону с четвертью домашних хозяек (не считая бесчисленных школьников, больных корью и свинкой). Приглашаем вас снова принять участие в «Дискуссии у вас на экране». Справа от менядавняя и популярная участница наших передач миссис Шайни. Как всем вам известно, миссис Шайнипредседатель Гильдии домашних хозяек и хранительниц домашнего очага. Рядом с нею, на месте, обычно принадлежащем Джозии Хуки, который не совсем здоров, мистер э-э Марлаграм, готовый осветить интересующие нас вопросы в сельскохозяйственном аспекте, иначе говоря, с точки зрения деревни. Слева от меняеще один давний и не менее популярный участник наших передач Тед Гиззард. Тед Гиззард пользуется широкой известностью в тред-юнионистском движении: он генеральный секретарь профсоюза клепальщиков-паяльщиков и лудильщиков-точильщиков. А рядом с нимеще одно новое для вас лицо на редкость приятное добавление к нашей компании (я думаю, мои слова не вызовут возражений) принцесса Мелисента, ныне успешно подвизающаяся в Лондоне в качестве натурщицы.
Нет, я просто ищу Сэма, решительно объявила Мелисента. Где он?
После скажу, девочка, ответил Марлаграм. Хи-хи-хи!
Да-да, поспешил вмешаться Чидлуорт, это чрезвычайно интересная проблема, и я надеюсь, мы еще вернемся к ней. А теперь, миссис Шайни первый вопрос к вам. Одна из постоянных телезрительниц спрашивает: «Какие новые возможности следовало бы открыть перед женщиной?» Пожалуйста, миссис Шайни.
Я буду говорить как домохозяйка и хранительница домашнего очага, сказала миссис Шайни с неописуемой важностью, ибо вам известно, что я возглавляю Гильдию домохозяек и хранительниц домашнего очага, самое крупное и самое влиятельное объединение домохозяек и хранительниц домашнего очага в нашей стране. Итак, как домохозяйка и хранительница домашнего очага, я отвечаю: все без изъятия новые возможности должны быть предложены и открыты женщине, и главным образом в ее качествах домохозяйки и хранительницы домашнего очага.
Прекрасно, сказал Чидлуорт. Большое спасибо, миссис Шайни. А теперьТед Гиззард.
Резервируя свое суждение по поводу проблем, не являющихся предметом данной дискуссии, начал Гиззард чрезвычайно медленно, я думаю, что мог бы высказаться по этому частному вопросу без всякого предубеждения
Давай, шуруй! закричал Марлаграм.
без всякого предубеждения, разумеется, продолжал Гиззард, и в то же время беря на себя смелость говорить не только от лица клепальщиков-паяльщиков и лудильщиков-точильщиков, но и от имени всего тред-юнионистского движения в целомв том виде, в каком оно существует на текущий момент. Итак, вот мое мнениевпрочем, я еще не до конца уверен, выскажу ли я его Или нет, выскажу: и да и нетпринимая в расчет неоспоримый факт, что вместе с обстоятельствами меняется и существо дела.
Замечательно! Благодарю вас, Тед Гиззард. Ну а каково суждение деревни, как относится к этому важному вопросу сельское население, мистер Марлаграм?
Молоко-яички-мед, раз-два-три-четыре-пять, цап-царап да хвать-похвать, хлев-подойник-маслобойня, гуси-гуси, га-га-га, загоняй скорей корову, ну-ка, выгони быка. Марлаграм сыпал словами с фантастической быстротой, лицо его было серьезно и задумчиво. В общемнет, другой разда, особенно в апреле и сентябре, но по пятницамизбави Бог!
Понятно, сказал Чидлуорт, хотя ему, разумеется, ничего не было понятно. Принцесса Мелисента, ваша очередь: о каких новых возможностях думаете вы?
Я думаю о Сэме, твердо сказала Мелисента.
Его только что сунули в темницу, сказал Марлаграм.
В темницу?
В самую что ни на есть глубокую Хи-хи-хи! Но не тревожьтесь, все обойдется.
Господин ведущий, начала миссис Шайни, надо отметить
Да-да чрезвычайно интересно, в полном смятении покивал Чидлуорт. Вы хотите сказать, Мелисента, что Сэм даст вам новые возможности?
Не смейте называть меня Мелисентой, оборвала его принцесса. Вы не входите в круг моих друзей.
Как домохозяйка, сказала миссис Шайни, и как председательница
Не вмешивайтесь! резко заявила Мелисента. Магистр Марлаграм, вы уверены, что Сэм в темнице?
К порядку ведения, господин Чидлуорт, возгласил Тед Гиззард. Насколько я могу судить, стоящий на повестке дня вопрос ни в коей мере не предполагает замены общего частностями и безличного личностями
Да, конечно, мы учтем ваше замечание, поспешил откликнуться Чидлуорт. Но теперь
Опять-таки к порядку ведения, мистер Чидлуорт, взял слово Марлаграм. Насколько я могу судитьхи-хи-хи! сексуальная возбудимость несовместима с неограниченными возможностями психического склада, благоприятствующими сложным и обильным словоизлияниям.
Не уловил вашу мысль, сказал Гиззард.
Каковы ваши первые впечатления от Лондона, принцесса Мелисента? спросил Чидлуорт, вытирая пот со лба.
Если он невсамделишный, сказала Мелисента серьезно и убежденно, и вы все это сами придумали, почему он у вас такой ужасно безобразный и шумный и почему все люди такие озабоченные, или сердитые, или грустные? Или, может, все этоодно наваждение?
Простите как?
Наваждение.
Я тридцать лет участвую в тред-юнионистском движении, сказал Гиззард, и, насколько я могу судить
Ох, да замолчите вы! Мелисента повернула голову и увидела, что кресло Марлаграма опустело. Большая бурая крыса трусцой бежала по полу. Магистр Марлаграм, магистр Марлаграм, куда же вы?
Перемолвиться словечком с Сэмом. Хи-хи-хи!
Возьмите меня с собой.
Потом, моя девочка. Будьте в «Вороном коне» около шести. Хи-хи-хи!
Хи-хи-хи! отчаянным эхом отозвался Чидлуорт, почувствовавший (и не без оснований), что дискуссия вышла из-под его контроля. Чрезвычайно, чрезвычайно интересно и мы, конечно, пожелаем им всем удачи, удачи и еще раз удачи.
Разумеется, подтвердил Гиззард.