Хочешь-я-тебе-линатианскую-песню-спою? улыбнулся Веник, будто почувствовав мое приподнятое настроение. А может, так оно и былокто их знает, пришельцев.
Спой, охотно согласилась я.
Как я и предполагала, голос у него был фантастический. Слов я не различала, да их и не было: только непрерывная мелодия, зажигательная и гармоничная. Через полминуты я заметила, что неосознанно притопываю ногой в такт, чего за мной никогда прежде не водилось. Линатианская музыка что-то затрагивала в душе, раскрепощая и призывая пуститься в танец прямо здесь и сейчас. Веник подал мне руку и закружил по комнате, не переставая петь. Я рассмеялась, чувствуя себя счастливейшим человеком в мире. Я будто родилась заново в этой комнате! Венимор наклонил меня к самой земле, а я, радостно хохоча, откинула голову назад и уткнулась взглядом в очень удивленного флиберийца.
Ой!
Любопытная у вас методика работы, покачал головой Рим, и Веник так засмущался, что приобрел гламурный бледно-голубой оттенок.
Спасибо, спасибо, спасибо! выпалила я и подбежала к Риму с намерением обнять, но в последний момент передумаласлишком уж насмешливо он на меня смотрел. Это лучшая работа в моей жизни!
А ты идти не хотела.
Это было ужасно глупо с моей стороны!
Рим притворно поразился и коснулся моего лба, будто проверяя температуру, хотя по меркам флиберийцев, я, должно быть, считалась давно издохшей.
Венимор, как тебе удалось? Трое суток пытаюсь заставить ее признать свой невпечатляющий интеллект, а ты добился этого всего за полдня!
Веник застенчиво заулыбался, подсаживая в клетку манийского бродолова.
Я прислушиваюсь только к умным.
О, ну раз я такой дурак, то в столовую иди сама, коварно заинтриговал меня Рим.
У меня доставку еды отключили?!
Не хватало мне, по примеру флиберийца, ночами подворовывать еду!
Ты не в штате, успокоил тот. Но я подумал, тебе будет интересно посмотреть на вотчину Аглаи в рабочее время.
Я оглянулась на Венимора.
Иди-иди, махнул он. Дальше-я-сам-справлюсь-мы-и-так-сегодня-ударно-потрудились-приятного-тебе-аппетита-доброго-здоровья-спокойной-ночи-всех-благ-я-надесь-ты-завтра-еще-придешь
Черта с два ты от нее теперь отделаешься, мрачно подытожил Кип.
***
Фиксированного трудового дня на «Фибрре» не было. Члены смешанного экипажа, привыкшие к разной длине суток и продолжительности светового дня, сами выбирали время, когда им работалось лучше всего. Узнав об этом, я возмущалась ранней побудкой до тех пор, пока Рим не пригрозил больше не пускать меня к Венику.
При таком раскладе можно и вовсе не работать.
Типичное мнение для отсталых планет с их обществом потребления. Рим безнадежно махнул рукой. Даже если кому-то придет в голову весь день бить баклуши, его просто не возьмут в следующий рейс. Никому не нужны лодыри. К тому же, работа у нас интересная, согласись?
С этим не поспоришь. Рутина земных лабораторий не шла ни в какое сравнение с буднями исследователей «Фибрры». Я едва дожидалась нового утра, чтобы на всех парах помчаться в зверинец. Если бы кто-нибудь запретил мне там работать, я рассмеялась бы ему в лицо и все равно продолжила.
С Веником мы сработались моментально, и, хотя ему приходилось многое мне объяснять, он терпеливо отвечал на все вопросы, а я впитывала новые знания, как губка. С момента знакомства с ним прошло всего три дня, а я уже выучила названия всех животных отдела, запомнила их родные планеты, привычную среду обитания, характеры, повадки и научилась за ними ухаживать. Я освоила принципы программы изучения биологического разнообразия и методы, которыми пользовались инопланетные ученые для поиска новых форм жизни.
Венимор не мог на меня нарадоваться: я все схватывала на лету. На второй день он допустил меня к лабораторному оборудованию, и я чуть не прослезилась, когда увидела настоящие инопланетные бактерии. Я мечтала найти их всю свою жизнь! Кто ж знал, что для осуществления заветного желания всего-то и надо попасть на борт межгалактического линкора
Закончив рабочие дела, мы с Римом ужинали в корабельной столовой. Вернее, усиленно делали вид, что вареная морковка, стручковая фасоль и пучок жухлой травки, пахнущей рассолом, это все, что нам нужно. Аглая бдела неподалеку, время от времени прохаживаясь мимо нашего стола и провожая взглядом все, что мы клали в рот. Рим печально вздыхал, косясь на кладовку со снедью, но покорно жевал здоровую пищу. В желтых глазах стояла неприкрытая тоска по нездоровым пельменям.
Роботы-стюарды, подчинявшиеся главе отдела обеспечения, оказались ей под стать. Стоило войти в столовую, как они тут же обступали нас со всех сторон, желая непременно услужить. Одни принимались перевязывать шнурки, другиеотряхивать пыль и шерсть разномастных животных, третьи тянули к свободному столику, наперебой убеждая, что кабачки сегодня особенно удались. Стюарды спорили между собой до драки кому выпадет честь принести приборы и гурьбой неслись выполнять любое поручение, застревая в дверях.
Вот и сейчас они кружили вокруг, как стая голодных акул, высматривая возможность подать салфетку или выхватить из-под носа грязную тарелку. Меня эта предупредительность нервировала, привычный Рим делал вид, что ему фиолетово. И только отчетливо покрасневшая под пальцами вилка выдавала вихрь эмоций, царящих у него на душе.
Расскажи мне о следующей высадке, попросила я, с отвращением ковыряясь в тарелке.
Вчера капитану пришло сообщение из МИК. Рим с ненавистью проткнул кусок кабачка, поднял на уровень глаз и мрачно осмотрел, явно мечтая спалить его или хотя бы просто поджарить. Впрочем, раскаленная вилка неплохо справлялась с ролью гриля. Они хотят изучить биоматерию Октима-2. Мыближайший корабль к этому сектору, нам туда и лететь.
Может, там разумная жизнь, мечтательно протянула я, и кто-нибудь еще проберется на корабль.
А то нам тебя мало, проворчал Кип.
Я пропустила это мимо ушей, успев привыкнуть к скверному характеру коммуникатора. Он напоминал мне Вилаина Иосифовича: тот тоже обожал побухтеть, но в целом был безобидным.
Лично проверю все шкафы и ниши шаттла перед взлетом, пообещал Рим. Четвертого безбилетника Леотимир мне точно не простит.
Так были и другие? И где они теперь?
Одного вернули домой, второго высадили во время стоянки на
Ты же говорил, вернуться нельзя! подскочила я, едва не опрокинув столик.
Немногочисленные посетители столовой мрачно на меня уставились. В компанию огурцов и укропа хорошее настроение не вписывалось.
Когда это? недоуменно моргнул Рим.
Я понизила голос до свистящего шепота:
Ты сказал, что я не вернусь на Землю.
Врешь, уверенно возразил он. Я говорил, что мы тебя отвести не сможем. Никто не станет делать крюк через необитаемый сектор космоса, чтобы забросить домой одну-единственную землянку. Нужна причина, чтобы снова оказаться там. Но это не значит, что нельзя вообще, кто тебе запретит-то? Слу-ушай, а я-то все думал, чего ты так расстроилась! А ведь и правда, откуда тебе знать
То есть, если причина появится, вы вернете меня назад? торопливо перебила я.
Рим отрицательно помотал головой.
Мыточно нет. Через восемь дней у нас стоянка на Флиберии. Весь биоматериал, не приписанный к кораблю, списывается на планету. Весь.
У меня из рук выпал надкусанный огурец. Стюарды набросились на него, как стая голубей на семечки, моментально подняли, отряхнули и сунули обратно мне в кулак. Я машинально сжала огрызок, едва заметив его.
Чего-чего?! Вы бросите меня в этом филиале ада одну?!
Вообще-то ты о моей планете говоришь, нахмурился Рим.
Ты Землю тоже не шибко жалуешь, так что мы квиты, парировала я, с отвращением выбрасывая огурец подальше. Роботы сорвались за ним, как по команде «апорт», но на этот раз не вернули, сочтя мусором.
Справедливо, нехотя согласился он. Если на Флиберии найдется корабль, следующий до Земли, тебя отправят домой.
А если нет? Мне придется жариться там до конца дней? Я уныло ковырнула салат. Лучше тогда на «Фибрре» остаться. Может, вам дадут туда задание попозже, а пока я тут с вами поработаю.