Если Шестьдесят Шестой и был садистом, то лишь самую малость. Дождавшись максимального эффекта, который могли выдать белеющие от ужаса глаза, он подпрыгнул и с разворота отсек все лишние, по его мнению, части.
Когда к Ильину с Сочинским вернулось сознание, в коридоре, рискнув доверить управление автопилоту, показалась Алла.
Как и всякая другая женщина, старший лейтенант всячески ненавидела беспорядок у себя на борту.
Таааакзловеще протянула она при виде свинарника в транспортном отсеке.
Виновники торжества недоуменно переглянулись, стукнувшись полуметровыми окурками.
Вы чего здесь устроили, козлы?прошипела начинающая доходить до белого каления Анискина.У нас посадка через семь минут, а вы тут курильню замутили?
Ее взгляд неожиданно остановился на Айболите, и она осеклась. Тот невозмутимо шинковал остатки пенопластовых колонн хирургическим мачете. На загаженный пол нескончаемым потоком сыпались белоснежные рекомендации по уходу за полостью рта. Вид сверкающего лезвия, превратившегося в монотонно гудящий полукруг, перевел Аллу в боевой режим. Стены отсека потряс резкий выдох «Кииийааааа!!!», и Сочинского опрокинуло навзничь порывом ветра от раскрученной в «тройном тулупе» (Алка сходила с ума по балету на льду) ножки в черном чулке и лакированной туфельке. Если бы Шестьдесят Шестой не успел с ловкостью фокусника отвести оба манипулятора себе за спину, то тяжелая, флотского образца, подкованная графеном туфля превратила бы в пыль остаток колонны и обломала мачете по самое не балуй. Судьба не дала Алле еще одного шанса: каблук второй туфельки, не рассчитанный на такие центробежные перегрузки, предательски хрустнул, и бывший морпех грохнулась в пенную лужу.
Ильин с Сочинским поперхнулись и замерли, не в силах представить, что сейчас будет.
Айболит продолжал шинковку у себя за спиной, а с пола поднималась дикая фурия, мечущая молнии и готовая порвать как Тузик грелку. Смертоубийства было не избежать, но Шестьдесят Шестой не даром носил звание заслуженного диагноста. Мгновенный электронный взгляд на сетчатку скошенных от ярости глаз, и доктор знал о противнике всё. Однако, как и любой другой врач, Айболит никогда не брезговал дополнительными анализами, а посему, не раздумывая, выстрелил в агрессивно настроенную пациентку беспроводным зондом-присоской. Тот звонко чмокнул морпеха в лоб, выбив из черных глаз несколько злых слезинок, и запищал морзянкой, сообщая в прямом эфире подноготную всех болячек Анискиной Аллы Борисовны, 2193-го года рождения...
Нужно ли пояснять, что каждый член экипажа, худо-бедно, но сдал зачет по знанию азбуки Морзе? Как только суть писка дошла до медицинского освидетельствования надпочечников, место разгневанной машины смерти заняла обыкновенная женщина. С причудами и, надо сказать, тараканами, за которые мы их так любим. Присоска полетела на пол, глаза превратились в шаткую запруду готовых вырваться слез, и Алла плюхнулась в ближайшее кресло.
Поняв, что угроза мучительной дезинтеграции отложена на неопределенный срок, а пациент остро нуждается в психологической помощи, Айболит тихо зашелестел гусеницами, подъезжая к готовой разреветься красавице. Нагрудный столик с дребезгом откинулся, и на него из докторского нутра выехал матричный принтер. Свои рекомендации гусеничный эскулап излагал шестистрочным ямбом, печатая его на бумажном носовом платке. Неспособная продолжать сражение, Алла скользнула взглядом по выползающим из слота строчкам, всхлипнула в знак согласия, затем решительно вырвала листок и использовала, оглушительно высморкавшись. Айболит оказался не только тонким психологом, но и выдающимся подхалимом. В отличие от сильной части экипажа он сразу понял «кто здесь главный».
Неуловимым жестом робот смахнул принтер в мусоросборник и сервировал откидной столик тонко нарезанным лимончиком в кофейно-сахарной пудре и широким фужером с темно-коричневой микстурой.
Ради меня, сударыня,для усиления эффекта Шестьдесят Шестой опустился на левую гусеницу и призвал на помощь все свое гидромеханическое обаяние. Отказать ему было невозможно. Алла подняла бокал, принюхалась к микстуре, и залпом приговорила содержимое.
Профессиональный (пятнадцать лет в морской пехоте нигде не скроешь) выдох легким ветерком разнес по отсеку несравненный аромат прекрасного коньяка, концентрат которого Айболит-66 использовал в медицинских целях на опохмелку. Запах был так выразителен, что Ильин с Сочинским принялись обеспокоенно поводить из стороны в сторону своими «окурками», словно беря на прицел сам источник вожделенной амброзии.
Могу ошибаться, мальчики,деликатно прожевывая «николашку», предположила Алла,но вряд ли вам обломится такой сервис. Для этого надо быть как минимум женщиной, пострадавшей за правое дело.
«Курильщики» понуро опустили пенополиуретановые носы.
Ладно, давайте по порядку,инструктор по рукопашному бою славилась своей отходчивостью на весь Звездный флот.Это кто?
Железный палец морпеха, потому как они бывшими не бывают, вытянулся в указательном жесте и металлически звякнул об Айболита.
Ыоия-э-ы-эем,автоматически, забыв о застывшей во рту пене, проЫкал Сева.
Чего-чего?посасывая очередную дольку лимона, переспросила приходящая в хорошее настроение Алла.
Понятия не имеем,перевел Ильин, догадавшийся выломать злополучную дубинку из прорезей в стрейч-пленке.
Он укоризненно посмотрел на нерадивого подчиненного, и с чувством дал тому такого подзатыльника, что Сева закашлялся и смог, наконец, отплеваться от Макрофлекса.
Понятия, мать, не имею, что это за хрень,Ильин смерил Айболита ненавидящим взглядом и добавил.Судя по повадкамнаш. Земной. На тутошнюю робототехнику не похож. Интеллект подкачал....
Но-но-но,оскорбленный до сорок четвертого уровня большой интегральной микросхемы, Шестьдесят Шестой даже привстал на гусеницах,я бы попросил! Обидно выслушивать такие нелепые замечания. И вдвойне обидно, если они исходят от существа, неспособного выполнять даже простейшие действия. В частностизакрепить оружие в козлах как следует!
Какое еще оружие?насторожилась Алла, вспомнив перечень запрещенных к ввозу на планету предметов. Согласно ему уцелел только хилый автопилот транспортного челнока, который был признан роботами за говорящий арифмометр.
Пневмоизлучатель,махнул рукой Илья.Севка роботам наплел, что он нам нужен для ритуального обряда, совершаемого при первом появлении на планете. Сама знаешь, как безоружным в нашем деле быть. А если еще не знаешь, то это не надолго: вон обломки валяются.
Ильин кивнул в угол, где беспорядочной грудой исковерканных труб, клапанов и нагнетателей валялся их единственный излучатель, и в сердцах добавил:
Ни хрена на твоем челноке не работает! И замки ремней клинят: Севка трехочковыми бросками по всему отсеку синяки собирал, и зажимы оружейной пирамиды ни к черту!
Ты командир, ерунду не пори,полупрезрительно смерила его взглядом Алла.Этому челноку капремонт еще три ходки назад по плану светил. А от тебя накладную на ржавую гайку надо неделю выпрашивать! Бюрократ хренов!
Смирна!!!взорвался было Ильин, но одного взгляда на морпеха, засучившую рукава и подоткнувшую подол юбки, было достаточно, чтобы голос сорвался и дал петуха.
Но Алку уже понесло.
Глава 6
Я те щас такое «смирна» нарисую, своих не узнаешь! Три минуты до посадки! Быстро швабру в руки и на уборку гадюшника!рявкнула старший лейтенант Анискина. Голос был наполнен каленой до бела сталью так, что с места сдуло не только самого Ильина, но и младшего лейтенанта Севу. Они даже чуть было не подрались за право обладания шваброй.
Конечно, Алла была прежде всего женщиной, а уже потом старшим лейтенантом, пятнадцать лет оттрубившим инструктором по рукопашному бою в морской пехоте Звездного флота.
Поэтому вид бестолково суетящихся друг у друга под ногами мужчин вызвал у нее глубокий первобытный инстинкт женского превосходства.
Мужчиныпротянула она, подсознательно наслаждаясь словом, за интонацией которого испокон веков скрывается ВСЁ.Ладно, сама справлюсь,Алла Борисовна по-королевски опустилась на колени и принялась ловко отдраивать палубу тряпкой.Вы лучше этот гусеничный бар куда-нибудь в угол пристройте,бросила она через плечо.