- Кимли, а почему ты решил, что я как маг - не очень? - спросил я.
- Знамо дело, был бы хороший маг, Гарон бы не стал городить огненные стрелы и прочими вещами заниматься, а ты бы не стоял и не глазел на мертвяков, как те у стены возятся, а чем нибудь шарахнул, чтоб их разорвало. - ответил мне гном.
- И много кто знает о том, что я слабый маг? - спросил я, внутренне холодея.
- Да, почитай, все в лагере знают. Неужто вы с Гарном решили, что обманите всех? Ну, стало быть, спокойной ночи, мастер. - откланялся гном.
Я же, удивленный откровением гнома, почему-то был уверен, единственным человеком, который не знал, что наш обман раскрыт, был Гарон. Командир должен быть уверен в себе, тогда солдаты пойдут за ним и в огонь и в воду. Гном даже виду не подал, что о чем-то догадывается, все же солдаты ценят Гарона не за красивые глаза.
Я подошёл к своей лежанке. Есть ещё пару часов до рассвета и нужно хотя бы немного отдохнуть. «Вот же угораздило попасть в этот капкан, расставленный кем-то», - прошептал я и закрыл глаза.
Завтра важный день.
Глава 5 Прорыв
Глава 5
Казалось, что я только прилег на лежанку, как меня бесцеремонно растолкал Кимли.
- Вставай уже, человек, чего доброго выход проспишь. - бормотал он, пока я сонно таращил на него глаза.
- Не просплю, сгинь, нечистый. - прошипел я, увидев, что за окном по-прежнему темно, как в чернильнице, и перевернулся на другой бок.
Гном оторопел от моего заявления, и я услышал, как он забавно шмыгая носом обнюхал себя. Раздалось позвякивание кольчуги, видимо, гном решил проверить чистоту всех частей тела.
- Вот, что вы люди за народ, без юмора? Я же думал, ты собираться начнёшь, вниз спустишься, а ты сорвал такую хорошую шутку. Мало сорвал, ещё нечистым обозвал, а я, к твоему сведению, мылся неделю назад или две...
Я повернулся, чтобы лучше рассмотреть гнома, не шутит ли часом.
Гном имел задумчивый вид, шевелил губами и загибал пальцы, явно что-то подсчитывая.
- Ну точно, да, две недели. Как раз тогда был сильный дождь и я помылся вместе с одежей. - заключил гном.
- Я же говорю, сгинь нечистый! - хохотнул я и увидел, что гном насупился.
- Чтоб ты знал, мы, гномы, очень чистоплотный народ. Да разве это грязь? Да это ерунда, она ж сама отскочит, если где ее много соберётся.
- Кимли, не боишься, что вши заведутся? Тебя же наголо обреют и бороду обстригут.
- Не бывает у гномов вшей. - пробормотал обиженный гном.
- А вот у людей бывают, и если уж завелись у кого, то таких налысо бреют, чтобы вшам жить было негде. - сказал я.
- Вот и я о том же толкую, вы, люди, даже со вшами сжиться не можете, а уж друг с другом - тем более. - расстроенно махнул гном.
Я же, продолжая пребывать в полусонном состоянии, спросил:
- А чего это ты тут на стуле рассеялся? - спросил я гнома
- Комендант велел тебя охранять, мало ли, вдруг комары ночью за зад покусают или ещё что случится, может водички захочешь. - продолжал шутить гном.
- Ну, тогда охраняй, если не уснешь. - милостиво разрешил я и попытался закрыть глаза.
- Чтобы гном уснул, как какой-то мягкотелый человечишка? Да знаешь ли ты, что создатель сделал гномов из камня, а людей из мягкой глины? Поэтому мы во всем лучше людей. - продолжал просвещать меня гном.
- Ну да, ну да, слышал. Только доброго камня было мало, а вот глины хватало, потому людей больше. - поддержал я рассказ гнома.
- Пху на тебя, человек, - буркнул гном, - все сказанье испортил.
Гном ещё минут десять пытался мне что-то рассказывать, но я уже засыпал и последней мыслью перед тем как снова уснуть было: а ведь действительно, за всю историю гномы никогда не воевали друг с другом...чудеса - да и только.
Я проснулся, по ощущениям, через пару часов. Полежал пару секунд, прислушиваясь к происходящему вокруг, и услышал мирное похрапывание. Однако, похоже, сделанный из камня гном, оказался не таким уж прочным, и все же уснул.
Я тихо перевернулся на лежанке. Так и есть, Кимли вместо порученной ему охраны моей драгоценной тушки, храпел, как парочка тролей. Ну, вот и как мне быть с таким то телохранителем? Чего доброго, в следующий раз меня сожрут, а он проспит. Я ухмыльнулся. Сожрать не сожрут, а вот проснуться и увидеть перед собой рожу мертвяка не хотелось бы.
Я встрепенулся. А это идея. Я тихонько встал с лежанки и прокрался мимо спящего гнома к столику со стеклянной колбой, в которой по-прежнему плавала голова лича. Сейчас, когда колба была прикрыта тканью, голова мирно и тихо плавала внутри сосуда, а вот если я сдерну ткань, начнет стучать лбом в небьющееся стекло и раскачивать столик-подставку.
- Ну что, гном, крепче камня, говоришь? Вот сейчас и проверим.
Я без видимых усилий поднял колбу вместе со столиком, на котором она находилась и установил столик точно напротив лица гнома так, чтобы между лицом гнома и стеклом было едва ли пара сантиметров.
Гном мирно похрапывал и даже не пытался проснуться, когда я легонько толкнул его в плечо. Хм, ну так совершенно не интересно. Вот-вот должны сыграть подъем, а гном продолжает спать. Я резко сдернул ткань с колбы, и голова твари, увидевшая еду на таком близком расстоянии, ударила в стенку так, что холодная, полная болотной воды плотнозакрытая колба ткнулась гному в лицо. Гном, подскочивший от неожиданности на стуле, резко и протяжно заверещал на одной ноте. Вы когда-нибудь слышали, как работает знаменитая гномья пилорама в окрестностях Белогорья? Нет? Вот и я до этого момента не слышал.
Гном упал на пол, затем подскочил, продолжая тонко визжать на одной ноте, и ринулся вниз.
С первого этажа раздались заполошные крики, которые стихли лишь спустя пару минут, когда наверх взбежал Гарон, вооруженный своим двуручным мечом.
- Где тварь?! - крикнул он.
Я ткнул пальцем в колбу и Гарон опустил меч, рассерженно плюнув.
- Кимли, иди сюда, трус несчастный, ты все же спал на посту, иначе как Лису удалось провернуть подобный трюк?
С первого этажа раздался голос одного из солдат:
- Вряд ли он придет, мастер, наш Кимли бегает по двору и держится за зад.
Не иначе, как подвиг очередной совершил. - и его смех поддержали другие солдаты.
Минут через десять провожаемый шутками и смехом, на второй этаж поднялся Кимли. Гарон, все это время говоривший со мной и выяснявший мотивы моего поступка, вытирал выступившие на глазах слезы.
- Кимли, не знаешь, чем это так воняет?
Гном сердито посмотрел на меня, затем на Гарона, посопел, махнул рукой и принялся хохотать.
Да зад я ушиб когда упал со стула, а не штаны испачкал.
И нечего на меня так смотреть Лис это с болота воняет а мы гномы все же покрепче людей будем.и Кимли засмеялся.
Я думал, что я мастер розыгрышей, но после встречи с ним теперь понимаю почему люди в отличие от гномов воюют друг с другом.
- Это ж надо, так честного гнома напугать. - продолжал причитать гном, по виду которого было видно, что он не злится за мою шутку.
- Да тут едва не пострадала не только твоя гномья честь, но и портки! - заржал Гарон и хлопнул меня по плечу, - хотя бы подняли всем настроение, давно тут так не веселились. А то я и спал внизу, чтобы ребята чувствовали, что я их не брошу, и не удумали чего. Ну, раз так, предлагаю вам пожать друг другу руки и забыть о том случае на воротах. - сказал Гарон.
Я протянул гному руку: «мир?». «Мир»,- сказал гном и, улыбаясь, пожал мне руку.
- А ты не плох для человека, но шутки гномов все равно лучше. Вот как-то раз, мы с ребятами ...
- Кимли, собирайся в дорогу! - прикрикнул Гарон и гном, сердито бурча, поспешил вниз.
Было видно что бурчит он больше для порядка, а не от обиды.
Снарядить в дорогу даже небольшой отряд в пять десятков человек - дело непростое, но, благодаря тому, что Гарон заранее велел собрать все самое необходимое, этой проблемы удалось избежать. Сложнее было с распределением груза. Тащить на себе пару десятков килограмм припасов и прочего добра, необходимого для установки полевого лагеря, ополченцы явно не хотели. Поэтому десяток имевшихся в крепости лошадей тащили на себе не только скудный запас фуража, но и изрядную долю поклажи.
Гарон после такого раннего подъёма, устроенного мной, был на удивление весел, я же был полон скептицизма.
Десяток лучников и десяток латников с пятеркой гномов уже были собраны, и в ожидании дальнейших приказов от Гарона уже сидели на дорожных мешках. Ополченцы же носились по лагерю, как курицы со своим первым яйцом, в роли яйца выступали объемные мешки личной поклажи. Каждый ополченец искал способ навьючить что-нибудь из своих вещей на спину бедных лошадей, которые под увеличивающимся весом поклажи проседали все ниже и ниже.