Как же я теперь понимала тиранов, сосредотачивавших всю власть в своих руках! Так и хотелось разогнать этих замшелых советничков и начать принимать все решения единолично. Ну, ладно, с небольшой группой помощников. Потому что кружок единомышленников у меня всё же сложился. Да, друзья Тайрена во главе с Кеем по-прежнему были за меня, и пусть иногда и они удивлялись и сомневались, всё же дух вольнодумия и перемен, присущий недолгому правлению моего мужа, из них не выветрился. Но были и другиете, что сумели обратить моё внимание на себя уже после его смерти. И те, кто поддерживал меня просто потому, что слишком многое терял в случае моего паденияа значит иного выбора у них просто не было.
Впрочем, тот, с кем я собралась обсудить задуманное мной дело, был из числа людей, служивших не из страха или выгоды, а за идею. Тами Суад был настоятелем столичного храма Небесного императора, а до того возглавлял тот самый монастырь Цветущего Леса, где доживал свои последние годы Иочжун. После похорон Тайрен пригласил достопочтенного Тами в столицу, и тот согласился, но, как выяснилось, вовсе не из тщеславия и не ради денег. В первый же месяц моего регентства мне на стол лёг подробный, обстоятельный, я бы даже сказала, где-то занудный трактат его авторства о пользе всеобщей грамотности. К трактату прилагался столь же подробно и обстоятельно разработанный план создания школ для простолюдинов. Спервав крупных городах и при больших монастырях, потомв городках помельче, а потом, если всё пойдёт как задумывалось, и про сельские школы можно будет подумать. Причём, что особенно приятно, денег из казны Тами Суад на свою задумку не клянчил, школы по его мысли должны были существовать на самообеспечении. Самое базовое образование, собственно, чтение, письмо и счёт, должно быть бесплатным, а, следовательно, доступным и беднякам. Деньги будут вносить те, кто захочет изучения наук более углублённого.
Нужно ли говорить, что мы с ним быстро нашли общий язык? Но поскольку мы оба согласились, что чиновникам мысль сделал грамотным и последнего крестьянина не понравится, то было решено, что достопочтенный начнёт действовать как частное лицо. Он просто откроет школу при храметакое делалось и раньше, но храмы и монастыри обучали будущих священников и монахов, а настоятель Тами сделает своё заведение общедоступным. Но это его личное делокого он хочет обучать, учитель свободен в выборе учеников, и если ему пришла в голову блажь поучить мальчика из семьи горшечника или грузчика, то окружающие пожмут плечами и решат, что всяк волен сходить с ума по-своему. И если его ученики в свою очередь захотят открыть собственные школы, то и в этом нет причин отказать. Чиновники забьют тревогу, когда явление станет массовым, но мы надеялись к тому времени иметь уже действующую сеть образовательных учреждений, достаточно прочную и продуктивную, чтобы заставить этих ревнителей традиций смириться с уже существующим положением вещей.
Так что от меня требовалось лишь создать режим наибольшего благоприятствования. Правда, я подозревала, что без государственных дотаций всё равно обойтись не удастся, но ради благого дела была готова средства изыскать. Вон, господин О, вернее, конечно, его подчинённые уже грабанули кого-то в Восточном море и часть добычи, как и обещали, прислали мне. Награбленное, говорят, счастья не приносит, вот и не стану за него цепляться, отдам нуждающимсядостопочтенному Тами и его сотрудникам.
Моё же нынешнее предложение настоятель выслушал молча, и ещё некоторое время молчал, поглаживая бородку.
Это смело, ваше величество,наконец сказал он.Боюсь, благородные мужи не захотят ронять камень себе же на ногу. Вам будет не просто воплотить задуманное.
Но надо же что-то делать,возразила я.Достопочтенный, вы общались с людьми, путешествуя в молодости по всей империи. Скажите, мне вообще имеет смысл начинать? Найдётся ли среди простолюдинов достаточно образованных людей, чтобы дать им чиновнические должности?
Найтись-то найдутся, хоть и немного. Тяга к знаниям, по моим наблюдениям, куда более распространена, чем это принято думать. И если мне удастся одобренное милостью вашего величества, таких станет ещё больше. Но, боюсь, придётся потрудиться, чтобы найти журавлей среди куриных стай.
Есть же экзамены,пожала плечами я.
Отборочные экзамены и благородные мужи не все проходят. Всё же они нацелены на выявление соответствия конкретной должности. Не имеет смысла допускать до них человека, если нет уверенности даже в его образованности. Но можно учредить ещё один экзамен. Общий, проверяющий уровень познаний, вроде выпускных испытаний в институтах Княжественных сыновей и Четырёх Врат.
Я кивнула. Да, это имело смысл.
Надо подумать, как это организовать Ничего не выйдет, если просто кинуть клич всем желающим
То есть, с самой идеей вы согласны? Готовы помочь в её осуществлении?
Тами Суад помолчал ещё немного.
Честно говоря, ваше величество, я и сам не уверен,признался он.Мне надо подумать. Империя стоит на следовании долгу и добродетели, на подчинении младших старшим и низших высшим. Разрушь всё этои возникнет хаос. Но И среди простого люда порой появляются нефриты. Разве справедливо, что они не могут найти применения своим талантам? Иной раз случается, что и низкий становится высшим, и его потомки уже по праву занимают места среди сановников и знати. Это стало возможным во время становления двух империй, это случалось порой и раньшепочему же не может произойти теперь? Мне надо подумать.
Подумайте, достопочтенный настоятель. Я вас не тороплю. А когда надумаетеприходите в любое время и говорите свободно, какое решение вы бы не приняли.
Настоятель Тами, поклонившись, ушёл, и было видно, что его мысли заняты подброшенной ему задачей. Я почти не сомневалась, что он согласится. Тами Суад был из тех, кого трудные задачи увлекают. А если и откажетсячто ж, подключу его в приказном порядке, просто позже.
Конец зимы и новый год ознаменовались для меня тревогойХиотар с Читар дружно подхватили какую-то заразу, а за ними раскашлялась и обожавшая возиться с младшими сестрёнками Лиутар. Детские болезни вообще были моим страхом: как обеспечить нормальное лечение, если нет ни антибиотиков, ни противовирусных, а в качестве чудодейственного средства всё время норовят подсунуть какую-нибудь отраву? Дошло до того, что я, наступив на горло собственному скептицизму, принялась регулярно молиться и приносить жертвы Эт-Лайлю, богу-целителю, и Нагши-И-Бу, покровительнице детей. Впрочем, я уже давно заметила, что мой скептицизм начал изрядно размываться. Не то, чтобы я полностью уверовала во всякое сверхъестественное, но когда живёшь в атмосфере всеобщей уверенности, что везде волшебство, духи и знаки, трудно совсем ей не поддаться. Человек, в конце концов, животное стадное.
Так или иначе, помог ли солидный вклад в храм или просто зараза отступила сама собой, но болезнь все девочки благополучно пережили. Причём если младшие уже через неделю опять резвились и щебетали как птички, то Лиутар кашляла ещё пару месяцев. К счастью, мальчишки, в силу возраста не слишком-то и рвавшиеся общаться с сёстрами, остались здоровы.
Жизнь катилась своим чередом. В первый день месяца ясной погоды, в День поминовения усопших, я с двором и старшими детьми совершила визит в Лучезарную гробницу, чтобы почтить жертвами память обоих моих супругов, и мои сыновья посадили по ростку плакучей ивы у курганов своих отцов, чтобы духи родителей даровали своим потомкам долгую жизнь. А ведь на днях Тайрену должно было исполниться тридцать шесть. Уже в третий раз я в этот день приношу жертвы на его могиле, и уже этим летом можно будет наконец окончательно отменить траур и впустить во дворец музыку и радостные игры.
Неужели прошло уже целых три года? Иногда казалось, что я виделась с ним только вчера, иногдачто я живу без него уже целую вечность. Это было тяжело, но я справилась, мне некогда было предаваться унынию, но иногда на меня накатывало. Судьба подарила нам пять счастливых леттак вправе ли я пенять на неё, ведь многим женщинам не достаётся и этого. И всё же, и всё же
В День поминовения усопших у людей не должно быть других занятий, кроме как веселить заглянувших на огонёк духов, но траур всё же пока ещё не был отменён, и во дворце было тихо. После поминальной трапезы все разбрелись кто куда, и я осталась в одиночестве, выгнав даже слуг. Можно было заняться делами, их всегда хватало, но вместо этого я предалась воспоминаниям, позволив себе эту небольшую слабость.