Да, но это что-то близкое к возбуждению, волнению.
Но как насчет твоего скрытого послания, которым ты желала мне хорошей дороги?
Какое скрытое послание? Это ты всегда писала о путях, и я думала, что вы так заканчиваете свои письма ну, знаешь, просто желая друг другу счастливого пути или что-то в этом роде.
Значит, ты не просила меня спасти тебя?
Уилма взяла меня за руки.
Нет, и я не могу поверить, что ты была готова проделать весь этот путь ради меня.
Мои плечи опустились, и я тихо сидела на диване, пока Тайтон не принес нам чай. Я взяла чашку, но, все еще чувствуя себя неуверенно насчет происходящего, не стала пить.
Сидя в кресле напротив нас, Тайтон держал свою чашку в руке и наблюдал за мной.
Разве это нормально для Родиныпоявляться в чьем-то доме после полуночи?
Я опустила чашку к бедру.
Девина пришла, чтобы спасти меня.
Заявление Уилмы заставило Тайтона приподнять бровь.
От чего?
Она думала, что я не хочу выходить замуж, или как ты это назвала? уголок губ Уилмы приподнялся в усмешке. Быть проданной с брачного аукциона.
А Так это была попытка спасти мою сестру от замужества?
Да, на мгновение я подавила свои вежливые манеры и бросила на него вызывающий взгляд. Я здесь, чтобы предложить Уилме лучшую жизнь на Родине.
Тайтон нахмурился.
Интересно. И что повлечет за собой эта так называемая лучшая жизнь?
Свободу.
Он наклонился вперед.
Не могли бы мы подробнее остановиться на этом?
Несмотря на то, что Тайтон был уже одет и потягивал чай, он все еще выглядел опасным и непредсказуемым. Я не забыла, как он швырял меня так, будто я ничего не весила, но гнев заставил меня встретиться с ним взглядом, когда я ответила:
На Родине Уилма могла бы жить так, как хочет. Она могла бы жить в любой точке мира и получить образование. Не было бы мужчин, указывающих ей, что делать.
И не было бы мужа?
О нет.
Ты говоришь это так, как будто сама мысль о муже оскорбительна для тебя.
Но это так.
И почему? Разве мужчины и женщины на Родине не влюбляются?
Это редкость.
Уилма подобрала под себя ноги.
А как же тогда дети?
А что с ними?
Я смотрела на нее, но заговорил Тайтон.
Очевидно, вам нужно размножаться, чтобы поддерживать популяцию.
Слово «размножаться» я встречала только в старых книгах.
Если под размножением вы подразумеваете репродукцию, то да, но для этого у нас есть семейные единицы.
Ага, я понимаю. Мужчины и женщины живут вместе и заводят детейно просто не женятся, не так ли?
Уилма перевела взгляд с него на меня, когда я ответила:
Иногда в семье есть отец, но это редко. На каждые двадцать женщин у нас только один мужчина. Многие предпочитают жить вместе в группах.
Тайтон поднял руку.
Притормози-ка, пикси. Ты хочешь сказать, что мужчины на Родине могли бы жить с несколькими женщинами и заниматься сексом со всеми, но они предпочитают этого не делать?
Секс? Кто сказал что-нибудь о сексе?
Тайтон обвиняюще посмотрел на меня, махнув рукой.
Значит, это правда, что вы кастрируете мужчин.
Нет же, пробормотала я. Это нелепо.
Если ты говоришь, что каждый мужчина по ту сторону границы имеет доступ к двадцати женщинам, но не делает своей ни одну из них, то я должен подвергнуть сомнению их мужественность. Что, черт возьми, вы сделали с ними?
Мы? моя рука метнулась к груди. Я ничего не делала. Мой отец и брат были нежными и добрыми людьми, которые никогда бы не обращались с женщиной так, как ты обращался со мной, мой голос дрожал от эмоций. То, что мы, жители Родины, не участвуем в диких оргиях, не означает, что с нами что-то не так.
Тайтон фыркнул и закатил глаза.
Целая гребаная страна лесбиянок.
Эй, эй, мы можем немного успокоиться? Уилма повернулась к Тайтону. Я знаю, что это расстраивает тебя, но Девина не враг.
Скрестив руки на груди, он выглядел так, будто вовсе не был согласен.
Она наша гостья, Тайтон. Уилма бросила на него умоляющий взгляд, но было ясно, что ее слова мало что значат, потому что он продолжил:
Она не гостья, если пришла похитить тебя, он отодвинул стул и, поднявшись, начал расхаживать по полу перед диваном. Все знают, что если мы пересечем границу и приведем кого-то из женщин Родины сюда, мы заплатим за это жизнью. Похищение должно быть незаконным с обеих сторон.
Я подвинулась на край дивана.
Я не собиралась похищать Уилму.
Нет? Тогда как ты планировала увести ее в эту лесбо-страну? Неужели ты думала, что она пойдет туда добровольно, зная, что там у нее никогда не будет полноценной жизни?
Я задохнулась от негодования.
Возьми свои слова обратно. У нас на Родине отличная жизнь.
По-моему, не похоже. Я предсказываю, что в течение года моя сестра родит ребенка. Что может быть более удовлетворяющим понятие «полноценная жизнь», чем это? Человечество было почти уничтожено, и каждая жизнь драгоценна.
У нее могут быть дети и на Родине. Как ты думаешь, откуда вы, Северяне, получаете своих мальчиков каждый год? У нас есть дети. Со слезами гнева на глазах я положила руку на грудь. Я планирую завести ребенка и создать собственную семью.
Как? Тайтон остановился и уставился на меня. Как ты собираешься завести ребенка, если не собираешься выходить замуж?
Я выложила на стол свою козырную карту.
Для этого и существуют клиники оплодотворения.
Тайтон выглядел так, будто я ударила его битой по лбу. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыл его и с трудом сглотнул.
Именно так была зачата я и все остальные, кого я знаю.
Ты была сделала в клинике? в голосе Уилмы звучала жалость.
Да. Мы все были «сделаны» в клинике. Включая Северян.
Только не мы с Тайтоном. Мы родились здесь и стали плодом любви наших родителей.
Я пригладила волосы, не зная, что на это ответить.
Снова усевшись, Тайтон пристально посмотрел на меня.
Расскажи нам о мальчиках, которых вы присылаете сюда. Как они появляются?
Сделав глубокий вдох, я успокоилась и заговорила деловым тоном.
Все, что я знаю, это то, что женщины, которые носят таких мальчиков, называются миродержцами.
Значит, мальчики растут внутри женщин?
Я нахмурилась.
Ну конечно да.
Откуда я, черт подери, мог бы это знать? руки Тайтона взметнулись в воздух. Может быть, вы разработали для них что-то вроде кокона или что-то в этом роде.
Я проигнорировала это замечание.
Миродержцы рожают мальчиков, но не всегда воспитывают их. Нужен кто-то особенный, чтобы вложить всю свою любовь в ребенка, зная, что, когда ему исполнится три года, его отправят жить в Северные земли.
Почему их так называют? спросила Уилма.
Потому что снабжение Северных земель мальчиками является частью мирного договора между нашими странами. До этого Северяне похищали женщин с нашей стороны границы, чтобы заставлять их рожать им детей.
Брат и сестра обменялись встревоженными взглядами.
Ты знал об этом? спросила Уилма брата.
Тайтон застонал.
Нет, но тогда были другие времена. Может быть, мужчины искали любви и оттого и поступали неправильно.
Они крали женщин. Вот почему у нас есть стена, чтобы защитить нас.
Ха! Эта стенапросто пшик. Ты действительно думаешь, что это удержит нас, если мы захотим прийти к вам? Я мог бы взобраться на эту стену за тридцать секунд, если бы захотел. Если бы не мирный договор и смертная казнь за его нарушение, я бы уже это сделал.
Юное лицо Уилмы просияло.
Я хочу посмотреть, что на другой стороне.
Тогда пойдем со мной, Уилма. Я уверена, что если бы ты пошла со мной на Родину и испытала свободу, ты бы поняла, что многое упустила.
Уилма снова сжала мою руку.
У вас бывают большие вечеринки и танцы?
Да. Летом здесь проходят фестивали, и все радуются и поздравляют друг друга.
Может, я могла бы просто уйти на несколько дней. Уилма посмотрела на Тайтона, который провел рукой по волосам.
Ты никуда не пойдешь. Не тогда, когда до турнира осталось всего ничего. Это безумие.
Да, ты прав. Она снова повернулась ко мне. Как бы мне ни было любопытно увидеть Родину, сейчас не самое подходящее время.