Ходин посмотрел на то, что я сделала, его брови поползли вверх, когда он заметил последние две странно горящие свечи, а затем выражение его лица опустело.
Закрой его. Выключи его. Мы демоны, а не эльфы, потребовал он, и крылья Дженкса застучали.
Она заставила это сработать, Моховая Подтирка, сказал он, спрыгивая с моего плеча, и его пыльца заставила нереальные свечи вспыхнуть и дернуться. В чем, черт возьми, твоя проблема, задница светлячка?
Мое лицо было холодным.
С Богиней все в порядке. Она раньше была Тритон, черт возьми.
Закрой его! снова потребовал он, застыв в напряженной позе. Или я это сделаю.
Хорошо. Я вздернула подбородок. Я бы не чувствовала себя виноватой из-за этого.
Ta na shay, ut omnes unum sint, воинственно сказала я, и, подправив свои мысли, все свечи, кроме оригинала, исчезли.
Ходин задул мою свечу «Все», а затем рукавом стер глиф.
Трусишка, сказала я, но мои губы приоткрылись, когда он взял мел и разломил его пополам. Эй! Прекрати это. Я встала, и он схватил меня за руку, выглядя так, словно его мысли были настолько заняты, что он не мог решить, с чего начать. Что ты собираешься делать? спросила я, отстраняясь. Расскажешь Дали обо мне?
Ты использовала эльфийскую магию, пробормотал Ходин.
И что? Я сделала сердитый, разочарованный шаг назад. Богиня отвечает за магию демонов и эльфов, нравится тебе это или нет. И, судя по всему, она устала позволять демонам купаться в их жалости. Она больше не поддерживает никого из своих детей. Я думаю, она знает, что ты недостаточно силен, чтобы пережить возрождение эльфов, поэтому, если ты хочешь найти свое место в реальности, тебе придется использовать всю свою магию, а не только ту мелочь, которую ты себе позволяешь, и для этого тебе придется слезть с высокого коня и попросить ее о помощи.
Напрудивший кот? сказал Ходин, и мои глаза сузились, голова наклонилась, чтобы посмотреть на него.
Напрудивший. Кот, сказала я на его внезапно испуганное выражение лица. Ты больше не можешь править миром из страха и жить в нем. Ты должен использовать все инструменты в своем наборе, чтобы ладить с ним. Я могу помочь, но не в том случае, если ты собираешься повесить меня на дереве, из-под которого я тебя вытащу.
Крылья Дженкса защекотали мне шею, и я подавила дрожь. На мгновение мне показалось, что Ходин собирается убежать, но потом он сделал шаг назад. Опустив голову, он прошептал:
Я не могу.
Чушь полная. Но я замерла, когда его глаза встретились с моими. Он был напуган.
Смутившись, я посмотрела на стол и снова на него.
Почему нет? спросила я. Я знала такой страх.
Потому что я попросил ее о помощи, а она сказала «нет», сказал он и я поняла, что для него такой ответ было предательством.
Мои плечи поникли.
И из-за этого, продолжил он железным голосом, я был сделан рабом эльфов, ее любимцев, на целую вечность. Я бы все еще был в ловушке, если бы два мира не столкнулись.
Это было то, что я предполагала, но чем больше я думала об этом, тем больше эта последняя осечка ощущалась как пощечина от Богини.
Те же эльфы сейчас ни хрена не могут сделать, сказала я, дотрагиваясь до его плеча.
Ходин дернулся назад, и моя рука упала.
Этот урок окончен, сказал он, и корзина с лей-линейными принадлежностями, которую он принес, исчезла.
Разозлившись, я оттолкнулась от дивана и стола.
Это не урок, громко сказала я, указывая на стол. Это лабораторная сессия, и она еще не закончена! Если ты уйдешь, я буду работать одна, сказала я, позволив нотке страха проникнуть в мой голос. Ты хочешь сидеть на диване и дуться, хорошо, но ты не уйдешь, пока я не закончу. Я вздернула подбородок, не заботясь о том, что он был зол. Я могла принять все, что бы он ни предложил. Что еще ты должен сделать сегодня?
Его глаза сузились А затем он раздраженно сел.
Ты бы удивилась, узнав, как я заполняю свой день.
«Он собирается остаться?» подумала я, переглянувшись с Дженксом.
Да, хорошо, сегодня ты заполнишь его, сидя на моем диване, сказала я, потрясенная тем, что он не ушел. Мне нужен наблюдатель, присматривающий за мной.
Какой плаксивый ребенок, сказал Дженкс с моего плеча, и я фыркнула в знак согласия.
Я хочу попробовать это с одной из обычных свечей, сказала я, беря сломанный мел и рисуя новый, закрытый пятиугольник с его десятью разделяющими линиями. Посмотри, сколько у нас свободы теперь, когда мы знаем, чего хочет Богиня, добавила я, массируя еще больше крови из проколотого пальца и размазывая ее по свече на день рождения. И ты можешь просто смириться с этим, бросила я Ходину, но он был занят размышлениями, скрестив колени и нахмурившись.
Возможно, мне не стоит так волноваться, натянуто сказал Ходин. Небрежно. Ты даже не потрудилась сделать свечу «Все».
У меня нет времени, сердито огрызнулась я в ответ. И если есть что-то, что Тритон поняла, так это нехватка времени.
Ta na shay, ты сумасшедшая сука, пробормотала я, ставя свечу в центр. Ta na shay, obscurum per obscuris. Wee-keh Wehr-sah!
Я выкрикнула последнее, хлопнув в ладоши и дернувшись, когда волна энергии вырвалась наружу, откинув мои волосы назад и пронеслась мимо меня. Дерьмо на тосте, я знала, что лучше не колдовать со злобой.
Сработало! воскликнул Дженкс, и я посмотрела на свои руки, ужаснувшись, когда они задрожали. Но это было просто от перегрузки, и искорки исчезли, оставив меня потрясенной. Смотри. Все точно то же самое.
Ходин нахмурился, его изображение колебалось сквозь мерцающий защитный пузырь, которым он окружил себя. Его взгляд упал на стол, когда он отпустил круг. Выражение его лица сменилось недоверием, а затем чем-то, чему я не могла дать названия.
Ха, пробормотал он, встав.
Горело одиннадцать свечей, десять на концах, одна посередине, их цвета были более насыщенными, чем радуга. Это не только сработало, но и сработало хорошо.
Ходин, здесь слишком много мистиков? сказала я, когда мне показалось, что я почувствовала, как Богиня рассмеялась.
Нет, сказал он, и я снова начала дышать. Что-то изменилось. Я услышала это в его голосе. Он беспокоится. Обо мне?
Рейч, почему эти последние две черные?
Я посмотрела на разворот, нахмурив брови, когда беспокойство защипало глаза Ходина. Два последних огня не пропали, но их тоже не было.
Может быть, это вне моего поля зрения, сказала я, и Дженкс покачал головой, соскользнув с меня и зависнув рядом с Ходином. Ты видишь? спросила я Ходина, и он тоже покачал головой.
Они горят черным, сказал он, пугая меня. Это не копоть. Это ущерб Баку. Сколько раз на тебя нападали?
Два, солгала я, и Дженкс захрустел крыльями. Хорошо, три, добавила я. Конечно, это было именно то, на что я надеялась, как проклятие подействует, но, увидев ущерб, отраженный в выражении моей души, нить страха обвилась вокруг моего сердца и затянулась. Но я больше не сплю, так что это не имеет значения. Я не собираюсь уходить в уединение. Ходин, помоги мне здесь. Я не могу прятаться в норе и ждать, когда засну и убью человека, которого люблю.
Ходин молчал, и я медленно опустилась, чтобы сесть напротив него, колокольчики на восхитительном халате, который он мне подарил, зазвенели. Я не умоляла его о помощи, это точно. Но если бы он ушел, я была бы сама по себе. Это было тогда, когда я обычно делала что-то глупое в своих попытках не потерпеть неудачу.
Губы Ходина дрогнули. Шелестя шелковым халатом, он встал, чтобы посмотреть на бильярдный стол.
Нам нужно настроить их все сразу. Мой рабочий стол дома недостаточно велик. Но этот подходит.
Облегчение наполнило меня, но Дженкс поднялся на столбе сердитой красной пыльцы.
Стоп, стоп, стоп. Охлади свой черновик, Домашний Кусочек. Мы уже сказали «нет».
Я улажу это с Айви, сказала я, вставая и следуя за Ходином через святилище, крошечные колокольчики на моем поясе звенели.
Это старый шифер. Ходин провел рукой по нетронутому войлоку. Из еще более древнего озера. Лег еще до того, как я родился. Ты знаешь, какая это редкость?
Вот почему ты не собираешься накладывать на него никаких проклятий. Дженкс коснулся рукояти своего меча, когда завис перед Ходином, и демон поднял руку с войлока и повернулся ко мне.
Нам нужно сравнить их все сразу, сказал Ходин. Я исправлю это, как только мы закончим.
Мне это нужно, Дженкс, сказала я, но думала о том, что бильярдный стол был небольшой платой за то, чтобы демоны подумали о привлечении Богини в свою магию. Не говоря уже о том, что это, возможно, удержит меня от убийства Трента.
О, Динь любит утку. Айви убьет меня, простонал Дженкс, бросаясь назад, когда Ходин произнес слово на латыни, и стол погрузился в мерцающий пузырь. Когда он очистился, бамперы исчезли, и остался серый стол с шестью отверстиями по углам и по длинным сторонам.
Я не понимаю твоей скрытности, сказал Ходин, с невероятной точностью рисуя шесть пятиугольников с одной стороны. Для таких больших объемов сланца есть лучшее применение, чем играть на нем.
Не стучи, пока не попробуешь, сказала я, подходя ближе. Отец учил меня алгебре в нашем местном бильярдном зале. Мои руки поползли вверх по животу. Конечно, я дважды скручивала проклятие без каких-либо мистических проявлений, но это было шесть сразу.
Ходин закончил и выпрямился.
Когда-нибудь тебе придется познакомить меня с ним.
Договорились. Я вернулась к дивану за пузырьками с кровью, молча расставляя их в ряд на оголенном бильярдном столе.
Тебе следует помазать свечи, чтобы свести к минимуму загрязнение моей ауры, сказала я, подвинувшись, чтобы освободить место, когда Ходин вышел вперед. Вот, добавила я, кладя на стол горсть неиспользованных стилусов. Ты, вероятно, можешь призвать их всех сразу.
Я? Рука Ходина дрогнула. Я не собираюсь связываться с Богиней. Ты сделаешь это.
Крылья Дженкса затрепетали у моей шеи, отчего по мне пробежала дрожь.
Ты хочешь, чтобы это сделала Рейчел? запротестовал он. И рисковать, что она привлечет маленьких помощников Богини? Что за плаксивый мешок с паучьими соплями.
Я сделаю это. Они не могут меня видеть, сказала я, укрепляя свою хватку на лей-линии. Ta na shay, сказала я, взяв первую свечу, которую он протянул мне. Ta na shay, obscurum per obscuris.
Мое сердце бешено колотилось, когда я остановила проклятие на полпути, пока Ходин заканчивал смазывать остальные.
Ta na shay, obscurum per obscuris, снова сказала я на следующем символе, чувствуя, как моя хватка на линии усиливается. Слабое покалывание в пальцах заставило меня остановиться, но Дженкс сказал бы мне, если бы это были мистики, и я последовала за Ходином вдоль стола, ставя свечи, которые он помазал.
Готово, я выдохнула, думая, что это либо очень умно, либо будет очень больно.
Wee-keh Wehr-sah, ta na shay! сказала я, хлопая в ладоши и спотыкаясь при падении линии.
Следи за этим! воскликнул Ходин, поймав меня за локоть, и Дженкс слетел с моего плеча.
Дженкс, двигайся, сказала я, когда он завис передо мной, по-видимому, высматривая роящихся мистиков. Я ничего не вижу.
Сработало, сказал Ходин, отпуская мой локоть. Посмотри на это.
Вау. Позвякивая поясом, я махнула Дженксу, чтобы он убирался с дороги. Все шесть пятиугольников открылись и изогнулись. У всех были призрачные свечи, и у всех у них был один и тот же промежуток, у некоторых по две свечи, у некоторых по три. Обеспокоенная, я посмотрела мимо Ходина на свое собственное отражение, все еще светящееся на столе у дивана. Ходин сказал, что повреждение не было постоянным, но это было похоже на обнаружение скрытого рака, черного и уродливого.
Интересно. Ходин потрогал мел. Давай посмотрим, как аура распространяется от людей, которые, как мы знаем, не были заражены баку.
Заражены? Ходин быстро набросал еще шесть пятиугольников на другой стороне стола, на этот раз используя кровь анонимных доноров, чтобы установить свечи, и свою собственную, чтобы зажечь их. Чувствуя себя неловко, я последовала за ним, начав проклятие заново. С каждым «Ta na shay, obscurum per obscuris» моя связь с линией становилась все глубже с помощью дикой, ненадежной магии. К тому времени, как я добралась до последнего, меня уже трясло. Дженкс взволнованно поднял вверх большой палец, и я на мгновение успокоилась.
Wee-keh Wehr-sah, ta na shay, сказала я, сжимая колени, прежде чем щелкнула пальцами.
Дыхание со свистом вырвалось через нос, когда линия поднялась, и неожиданная теплая волна покалывания пронеслась через меня. Я моргнула, потрясенная почти плотским ощущением удовольствия, пронизывающим меня насквозь, пока оно, наконец, не рассеялось. Какого черта? Я разжала руки, пристально глядя на Дженкса. Жужжа крыльями, он пожал плечами, но, вероятно, это было из-за моего внезапного румянца, а не из-за какого-то случайного мистика. Богиня, по-видимому, была довольна мной.
Сработало? спросила я, желая, чтобы мои уши не были такими теплыми.
Превосходно. Ходин присел на корточки перед первым. Они идеальны. Он широко улыбнулся. Похоже, у нас есть действующее проклятие.
Хорошо. Я обхватила себя руками за талию. Это было то, чего я хотела. Но теперь нельзя было отрицать, что на меня напали. И если на меня напали, то Зак, вероятно, говорил правду о цели Лэндона. Единственная разница между мной и бедолагами в тюрьме заключалась в том, что я проснулась.
Мысли Ходина, должно быть, были схожи с моими, его улыбка исчезла, когда он посмотрел через святилище на мое собственное ауральное распространение.
Ты должна быть в уединении.
Я его цель. Я не собираюсь сидеть сложа руки, сказала я, нахмурившись. Пока я не сплю, я в порядке. Ты сказал, что ущерб будет устранен. Давай покончим с этим, хорошо?
Я говорила уверенно, но знала, что Дженкс видел мое волнение, когда я обогнула стол, чтобы встать перед шестью спредами, принадлежащими заключенным внутриземельцам.
Некоторые из них не так плохи. Держу пари, ты мог бы расположить их в порядке атаки по количеству уже произведенного исцеления.
Заинтересовавшись, Ходин пролистал заметки Айви.
Это самая ранняя атака, сказала я, прочитав их через его плечо, прежде чем указать на глиф с двумя черными свечами.
Качнув головой, Ходин прищурился и посмотрел на них.
Ты почти можешь видеть намек на цвет. Он поднялся, и Дженкс, который парил рядом, метнулся назад. Вот этот, сказал он, указывая. Он был последним. Я прав?