Он ищет что-то, во что можно верить, сказал он, понимая это совершенно неправильно и совершенно правильно одновременно. Это делает его более опасным, чем все имеющиеся в его распоряжении заклинания, которые, судя по всему, значительны.
Не стоит недооценивать его, сказала я, беря кухонное полотенце.
Трент опустил руки в воду.
Кроме того, Лэндон взбесится, когда узнает, где он остановился.
И вот настоящая причина, сказала я, и Трент усмехнулся.
Нет. Трент опустил глаза, его пальцы среди мыла замедлились. Это потому, что его учили и говорили быть таким, тихо сказал он. И это действительно замечательная, удивительная, мощная вещь, то, в чем он уже хорош и что ему нравится, но он не уверен, что это то, чем он хочет быть. Он может даже не знать, чего хочет, но не иметь возможности узнать.
Я медленно вздохнула, понимая. Нас обоих вынудили пойти по пути, в котором мы были хороши, но не обязательно хотели этого. На самом деле, теперь, когда я подумала об этом, именно это осознание позволило мне простить Тренту то, что он сделал. Я нашла его руку, привлекая его внимание мягким пожатием.
Скажи мне, если тебе понадобится помощь, чтобы убедить Квена, сказала я, и Трент кивнул. Трудно или нет, рискованно или нет, Заку будет предоставлено время и пространство, чтобы все уладить. Нам просто придется смириться с этим, если Зак в конечном итоге обманет нас, став самим собой.
Спасибо. Трент вздохнул, его плечи поникли. Я собираюсь попросить Зака помочь мне выяснить, почему эльфийская магия не работает, сказал он. Если только ты не думаешь, что это плохая идея.
Нет, это хорошо. Я взяла тарелку, которую он мыл. Если бы кто-то сказал мне в прошлом году, что я буду стоять на кухне Трента, выполняя обязанности уборщицы, я бы сказала, что они сумасшедшие. Просто будь осторожен, добавила я, ставя тарелку на место.
Разве я не всегда такой? Он улыбнулся мне, ополаскивая большую кастрюлю и ставя ее сушиться.
Нет. Что там насчет того, что Дженкс рассказал мне о том, как ты сожгла свои брови?
Губы Трента приоткрылись, а затем он нахмурился.
Какой смысл иметь проклятие, чтобы исправить себя, если ты им не пользуешься?
Он улыбался, но мне все еще не нравилась мысль о Заке внутри первой защиты Трента, на один этаж ниже.
Трент, я знаю, что привела его сюда, и понимаю, почему ты это делаешь, но Квен прав. Что будет, когда я завтра уеду, а ты останешься здесь с девочками?
Настроенный мягко, Трент сцепил руки у меня за спиной и притянул меня к себе.
Квен будет здесь, и Джон. Добавь к этому Дженкса, и я буду в большей безопасности, чем ты, за полгорода отсюда. Ему нужно во что-то верить, Рейчел. Он хочет верить. Позволь мне дать ему выбор. Это все, чего он хочет. Кто я такой, чтобы отказывать ему в этом?
Это не делает его заслуживающим доверия, сказала я, теперь мои руки были у него за шеей. Он мог работать на Лэндона и даже не знать об этом. Ты искал жучки?
Хватка Трента на мне ослабла.
Вот почему Дженкс ведет его вниз.
Хорошо, но
Трент наклонился и поцеловал меня, а я моргнула от неожиданности. На мгновение остались только он и я, и мои руки обвили его шею, а затем он отстранился, наклонив голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
Все будет хорошо, сказал он, но это все равно было похоже на желание. Мы оба будем бодрствовать всю ночь. Что может случиться?
Я вздохнула, чувствуя себя одинокой, когда он отступил, и мои руки соскользнули с него. Что может случиться? Именно мой вопрос.
Глава 19
Деревянными пальцами я положила пожелтевший дневник на кофейный столик поверх остальных. После ночи погружения в мысли мамы Трента у меня появилось чувство, что мне понравилась бы эта женщина, если бы она все еще была жива. Трент однажды сказал мне, что мой отец был с ней в ту ночь, когда она умерла, пытаясь получить образец ДНК древних эльфов. Честно говоря, было удивительно, что я вообще понравилась Тренту.
Время приближалось к семи утра, семьнечестивое время для того, чтобы вставать, если ты ведьма, особенно если ты совсем не спала. Как Трент делал это каждый день, было выше моего понимания.
Во всем комплексе было тихо. Зак был у бассейна, а Трент на кухне весело готовил вафли. Мои волосы были влажными после душа, который я приняла, чтобы проснуться, и я надела высококлассный повседневно-профессиональный бело-кремовый наряд, который нашла в шкафу. Эласбет, вероятно, заказала его и никогда не приходила за ним. Усталость навалилась на меня, несмотря на амулет от сна, и я рухнула в гостиной спиной к Тренту, уставившись в огромный черный телевизор.
Я не нашла ничего нового в дневниках Триск. Хотя они были увлекательным чтивом, в основном из-за странных отношений, которые у нее были с отцом Трента. Что-то вроде любовного отвращения. Она явно испытывала к нему чувства, хотя и презирала этого человека.
Я зевнула и закрыла глаза, рассчитывая, что амулет и Трент на кухне не дадут мне уснуть. Трудно было не увидеть параллелей между Кэлом и Триск, Трентом и мной, хотя не думаю, что Триск когда-либо переставала раздражаться из-за того, что Кэл так и не превратился в мужчину, которым, по ее мнению, он мог бы быть.
И была ли это его вина или ее? Я задумалась, мои закрытые глаза дернулись, когда воспоминание о том, как Трент ударил меня головой о надгробие и душил, всплыло из ниоткуда. Мы едва сбежали из безвременья, и Трент узнал не только о том, что я демон, но и о том, что его отец виноват в том, что я выжила. Убив меня, ты не только положил бы конец возрождению демонов, но, вероятно, начал бы еще одну войну. Он бы тоже это сделал, несмотря на то, что я только что спасла ему жизнь и дала образец ДНК, который позволил бы его виду снова процветать.
Он пытался убить меня за то, кем я была, а не за то, что я сделала.
Вспышка старого страха пронзила меня, и я подавила ее. Но она продолжала возвращаться, все сильнее и сильнее покрывая мои бессвязные полусонные мысли. Трент пытался убить меня, я пожертвовала своей свободой, чтобы спасти его, и он пытался лишить меня жизни из-за того, что я была тем, кем была. Он был не просто ослом, он был отвратителен.
Внезапно его запах на покрывале на мне стал отвратительным, и я сбросила его с себя. Я стояла и смотрела на него на кухне, на его фартуке была мука, когда он провел пальцем по внутренней стороне миски, чтобы попробовать тесто. Эльф пытался убить меня, а я переспала с ним?
Скривив губы, я заметила свое отражение в черном телевизоре. Моя аура вспыхнула, и я удивилась, как я могла это видеть. Это была даже не моя аура, испорченная темной чернотой чего-то другого, кроме копоти, как будто ей чего-то не хватало.
Звук прихлебывающего кофе Трента пронзил меня, такой же знакомый, как и его голос, и вместе с ним моя аура вспыхнула странным фиолетовым и оранжевым. Я никогда не видела ничего подобного, и когда я вздрогнула, волна ненависти накрыла меня. Я бы сказала, что была одержима, но в моем сознании не было никого, кроме меня. Он охотился на меня, как на животное, посадил в клетку, позволил Джону мучить меня, бросил в крысиной драке, чтобы убивать для него, пытался шантажировать меня, чтобы я стала его манципиумомвиртуальным рабом.
Мое дыхание дрожало в груди, и я уставилась на свое отражение, золото моей ауры было затоплено фиолетовым и оранжевым. Жизнь Каламака, разбросанная вокруг меня, казалась удушающей: его комнаты, его диван, его одеяло, его жизнь.
«Он должен умереть», подумала я, когда серебряные искорки начали пробиваться сквозь чужеродную дымку, поднимающуюся с моей кожи, искорки требования, поиска и действия.
Решимость поднялась во мне, и когда Трент начал запускать миксер, чтобы взбить яичные белки, желание отправить его в ад стало сильнее. Мои руки дрожали, и я сжала их в кулаки. Он должен был умереть, прежде чем я снова почувствую себя целой. Он украл мою гордость, мою анонимность и мое будущее. Мне пришлось забрать это обратно. Если бы я взяла все, чем он был, я бы снова обрела покой.
Я сделала шаг к нему, потом еще один, потом еще, пока не вошла в кухню. Он склонил голову над миской, и миксер работал очень громко. Бадди лежал у его ног, и, увидев меня, пес поднял голову, его губы растянулись в безмолвной угрозе.
Это будет легко. Мысль пронеслась сквозь меня, и я потянула линию, наслаждаясь ею, когда она текла и омывала мои конечности, покалывая, поднимаясь с обещанием удовлетворения. Он пытался задушить меня из-за того, что я могла сделать. Я должна была задушить его за то, что он сделал. Чувствовать, как его борьба ослабевает и прекращается, будет интимно и полезно. Его волосы на моей щеке будут мягкими и прохладными. Он не сможет остановить меня. Меня учили этому.
Но когда я потянулась к нему, все еще не осознавая уверенности в его безопасности, я решила, что удушение было слишком хорошо для него. Он был эльфом. Он должен умереть от проклятия, предназначенного для эльфаот такого, которое причиняло бы ему мучительную боль, убивало медленно и заставило его полностью осознать всю глубину своей глупости. Улыбаясь, я потянулась в коллектив, чтобы украсть одно. Он причинил мне боль, и во мне не было прощения. Вообще никакого.
«Арсенал», подумала я, но когда достигла сознания внутри, то была отвергнута, выброшена с резким треском высвобожденной энергии лей-линий.
Я резко проснулась с воплем боли, пошатываясь, когда сила коллектива ослабла.
Меня охватила почти паника. Я сжала руки и спрятала их, учащенно дыша, когда поняла, что стою на кухне. Бадди дико лаял на меня, и я заколебалась, вспомнив, как встала с дивана и вошла сюда. «Святое дерьмо на тосте, только не снова!»подумала я, когда рев миксера продолжился, мои пальцы покалывало, когда я отпустила линию.
Я была зла на Трента, так зла, что хотела убить его за то, что я простила ему давным-давно. Если бы меня не разбудил толчок из Арсенала, я бы так и сделала.
«Баку», подумала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на диван. Черт, я заснула. Оно ждало меня.
Но Бадди все еще лаял, и, наконец, услышав его, Трент выключил миксер, удивленно глядя на меня.
Ты в порядке? сказал он, успокаивая собаку. Ты выглядишь бледной.
Эм. Устала, солгала я, глядя на свои руки, прежде чем снова спрятать их. Черт возьми, я больше никогда не засну. Я, э, просто хотела сказать тебе, что собираюсь спуститься, чтобы проверить, как там Зак.
Хорошо, весело сказал он, не обращая внимания на то, что если бы не автоматические предохранители на Арсенале, он был бы мертв. Боже мой. Я могла убить его. Я почти закончил. Ты хочешь вытащить его из бассейна?
Конечно. Я отвернулась, сердце бешено колотилось. Я не могла ему сказать. Ненависть была настоящей. Она была моей. Но этого больше не было, и мне было стыдно за это. Я ощущала потрясение и стыд.
Опустив глаза, я направилась к лестнице на нижний этаж. Бадди выскользнул из-за Трента, чтобы последовать за мной, выглядя испуганным и застенчивым и вилял хвостом, будто прося прощения за то, что лаял на меня. «Я больше не в безопасности», подумала я, спускаясь по лестнице.
Я давно простила Трента за все, что он сделал со мной, поняв «почему» лучше, чем он когда-либо знал. Я любила его, доверяла ему, но это было так, будто всего этого понимания и прощения никогда не существовало. Баку лишил меня всего, что делало меня тем, кем я была.
Только теперь, когда я пробиралась через тихую комнату, полную пустых стульев и низких столиков, я поняла, почему Дали отказался бороться с этим. Это был настоящий монстр, заставлявший тех, на кого он нападал, убивать тех, кого они любили, со злостью, которая была давно мертва. Хуже того, если бы я рассказала Тренту, что случилось, он настоял бы, чтобы я уединилась с Алом и оставила ловлю баку ему. Я не могла этого сделать. Он не понял бы, насколько оно коварно, и был бы взят в свою очередь. Ни один из нас не был достаточно силен в одиночку. Но вместе, с эльфийской и демонической магией в сочетании, мы могли бы справиться.
Испуганная, я неловко остановилась у стены у окна, обхватив себя руками за талию, наблюдая, как Зак плавает в лучах восходящего солнца. Новый свет поблескивал на ряби, расходившейся от его неторопливых, плавных гребков. Увидев его, Бадди перелез через стену и сел на край бассейна, взмахнув хвостом, когда Зак проплыл мимо. Высоко наверху Бис спал на камне у водопада. Когда-то я знала, где он, по его легкому прикосновению в моих мыслях. Теперь я просто знала, где искать.
Мой взгляд переместился на стол, который кто-то, вероятно Квен, поставил на троих перед окном, использовав редко встречающуюся посуду и столовые приборы из бара, спрятанного в задней части. Этим утром Трент хотел поесть в большой комнате, возможно, чтобы показать Заку, что он более искушенный и утонченный, чем макароны с сыром на крошечной кухне. Девочки были еще слишком неряшливы, чтобы есть на ковре, или, возможно, он ел здесь каждое утро, когда меня не было с ним. Я не знала. С разбросанными столами и стульями это напомнило мне ужин в высококлассном отеле, особенно с видом на бассейн и водопад.
Я вздрогнула, когда прошла через оконную стену и вышла на выложенную плиткой террасу у бассейна, энергия покалывала, напоминая о мистиках. Было холодно, и теперь я проснулась на сто процентов. Страх был лучше, чем шесть чашек эспрессо.
Зак? позвала я, не сводя глаз с бугристой тени Биса среди камней. Он знал, что может войти, но холод не коснулся его, и думаю, что он все еще оплакивал то, что у нас почти было. Как бы сильно это ни ранило меня, это, вероятно, ранило Биса больше, учитывая, что в его глазах это была единственная причина его существования. Зак! позвала я громче, но ребенок продолжал плыть.
Потянув линию, я собрала в руке маленький энергетический шарик и бросила его в бассейн.
Зак! крикнул я, выпуская энергию наружу. Вода и воздух взорвались с громким хлопком, и парень остановился.
Завтрак готов? спросил он, и я кивнула, недовольная его уверенностью в том, что люди существовали, чтобы обслуживать его. И все же Я пошла за полотенцем, которое Джон оставил рядом с тапочками и халатом, когда Зак наклонился к краю, приподнялся и вышел.
Полотенце я узнала, но тапочки и халат были новыми. Кто-то отправился за покупками. Тот золотисто-черный купальник, в котором щеголял Зак, тоже не был чем-то таким, что я когда-либо видела раньше.
«Его детство, вероятно, было таким же идеальным, как у Трента», кисло подумала я, пока не вспомнила, что детство Трента было в некотором смысле таким же плохим, как и мое. Мы оба потеряли родителей, оба боролись и проиграли борьбу за власть с нашими сверстниками, когда мы все выяснили. Зак тоже, хотя и явно вырос в роскоши и привилегиях дьюара, вероятно, никогда не знал своих родителей, его с детства воспитывали и учили, чтобы заменить Лэндона. Знаю, что отдала бы многое, чтобы вернуть отца. Может быть, в конце концов, не так уж он и отличается от меня.