Вещи, приятные на ощупь, изящные, непохожие на все, что Исабель видела раньше.
О да. Дом ей понравился по-настоящему, и она ожидала, что и прочие места в поместье придутся ей по сердцу. Что Винсент покажет первым? Розарий? Пруд?
Виконт решил начать с парка.
Ты знаешь тех, кто приходит в поместье? спросил он, когда они обогнули дом и ступили на узкую аллею, по бокам которой шумели толстые, в несколько обхватов дубы.
Ленно, Ханну и Арела, кивнула Исабель. Винсент хмыкнул.
О, Ленно. Ему несладко приходится. На его деде держался весь дом. Если что выходило из строя, ржавело, подгнивало, ломалосьПоль всегда знал, как это исправить. В прошлом году над моей спальней прохудилась крыша и Ленно пытался заделать дыру сам. Скатился вниз, сломал пару ребер. Пришлось звать на помощь Арела, тот хотя бы знает, как молоток в руках держать, да гвозди забивать. Ты знала, что он был плотником, пока с ним не случился несчастный случай?
Исабель покачала головой.
Он помогает Ленно следить за прудом, за трубами, чистить стоки, чинить ограду. В общем, эти двое не дают поместью развалиться.
Еще Арел занимается садом. Кроме розарияу Ханны особо нежные отношения с розами. Еще Ханна и Агнес убирают дом, иногда готовят и приносят еду.
А прочее? Исабель увидела впереди за деревьями оградупарк оказался небольшим.
Смотря что. Чинить одежду Агнес относит домой, к своей дочери. Я плачу за это отдельно. Твой отец и Ленно покупают для меня вещи на ярмарке. Несколько раз в году я отправляю кого-то из них в город, если нужно что-то особенное. Еду приносят из Малой Долиныздесь не хватит рук, чтобы содержать скотину и птицу. В общем-то, это хорошо, что дом небольшой, резюмировал Винсент. Для поместья, по крайней мере.
Почему ты не наймешь больше людей? Исабель свернула вслед за Винсентом с аллеи, и теперь они шли вдоль ограды. У Ханны есть сестра в Больших Топях, и племянники.
Не хочу, чтобы деньги кончились быстрее, чем могут. Это раз, загнул палец Винсент.
Чем больше народа тут будеттем больше внимания я привлеку к себе. Зачем дряхлому, умирающему виконту столько людей? Это два.
Но ведь все равно никто не сможет причинить тебе вреда, заметила Исабель. Виконт хмыкнул.
Не уверен. Не хотелось бы, чтобы сюда пришла толпа освященников, жаждущих сжечь мое поместье и меня. Или решивших объявить меня проклятым богами, а не человеком. Мало ли, что придет в голову церкви. Я не хочу проснуться утром и обнаружить, что сюда запрещено приходить под страхом смерти или отлучения.
Исабель прикусила нижнюю губу.
Но дряхлый виконт не может жить вечно, заметила она. Смертному положено умирать. Или же придется снова напомнить всем о том, что ты вечно молод и вечно жив. И тогда, если слухи пойдут дальше, церковь все равно узнает о тебе.
Винсент помолчал.
Проповедь о виконте, который был проклят за свои деяния безумием, была создана для того, чтобы удержать любопытных дальше от поместья, сказал он, наконец. Те, кто знал об истинной сущности проклятья, поклялись молчать. Церковь ничего не узнала. Деревня успокоилась. Я не знаю, что будет, когда присутствие в поместье людей невозможно будет объяснить исполнением долга. Заботой о дряхлом безумце, которому давно полагалось умереть.
И ты никогда не думал об этом? тихо спросила Исабель.
Думал. Но я не хочу об этом говорить, резко ответил виконт.
Почему все считают, что ты уже старик? чуть позже не удержалась от нового вопроса девушка. Разве никто не знает, сколько тебе было лет, когда это все произошло?
Винсент пожал плечами.
Думаю, это получилось само собой. Сначала я был просто безумцем. Но безумные старцы встречаются чаще, чем безумные юноши. Поэтому в какой-то момент из молодого виконта я превратился просто в виконта. А потом и в старика.
За разговором Исабель не заметила, как они вышли к небольшой часовне, одиноко стоящей среди деревьев. Чуть поодаль возвышались пять смертин, пять знаков умерших над могилами.
Кто кто похоронен здесь? тронула Исабель виконта за рукав. Тот дернул рукой.
Никого. Могилы пусты. Это дань уважения тем, кто остался со мной. Третья справа могла бы принадлежать твоему деду.
Часовня открыта? Исабель поднялась по ступеням и потянула за кольцо на двери.
Та, скрипнув, приоткрылась.
Ну и зачем спрашивать, если не дожидаешься ответа? прищурился Винсент.
Для вежливости, безмятежно ответила Исабель. И переступила порог часовни.
Внутри было прохладно и сумрачно.
Дневной свет проходил через узкие витражи окон, тонкие солнечные лучи плясали по мозаике пола и резной скамье, оставляя статуи богов и алтарь меж ними в тени. На алтаре лежал высохший букет роз.
Девушка провела рукой по спинке скамьи, повторяя пальцами узоры, окинула взглядом светлые стены и почтительно склонила голову перед богами. Солнечный луч упал ей на лицо, погладив выбившуюся из косы прядь волос.
Ты бываешь здесь? повернулась Исабель к застывшему у входа виконту.
Нечасто, голос Винсента, усиленный эхом, прокатился вдоль стен.
Почему?
Не твое дело, казалось, у виконта резко испортилось настроение.
Исабель вздохнула.
Витражи очень красивые. В нашей церкви, в деревне, раньше было не цветное стекло, а простое, предприняла она попытку вернуть Винсента к разговору. Но потом назначили нового освященника, Желя, и он очень много сделал для нашего храма. С цветными стеклами намного красивее.
Идем, отвернулся виконт и вышел из часовни.
Ты хотела посмотреть розарий, виконт ускорил шаг, и Исабель вприпрыжку догнала его. У меня есть к тебе вопрос.
Почему я люблю розы? догадалась девушка и улыбнулась.
Мне наплевать, что ты любишь, отозвался Винсент.
Улыбка Исабель померкла.
Мне интересно, почему у тебя такая связная речь, продолжил виконт. Ты деревенская девка, дочь гончара. Я же общался с такими как ты: «положено умирать», «или же придется напомнить», «тебе придет в голову». Деревенские так не говорят. Да и не стала бы простая девчонка рассуждать о витражах и поддерживать беседу о моей возможной смертности.
Исабель остановилась и недобро посмотрела на виконта.
Я не девка. Меня зовут Исабель. Мой отецдостойный человек, и дочь гончара это похвала для меня, голос ее зазвенел от сдерживаемых эмоций.
Винсент встал напротив Исабель и взял ее за подбородок. Глаза девушки расширились.
Ты не боишься меня, верно? Ты злишься? виконт прищурился.
Так что с тобой не так? изучающее окинул он взглядом лицо Исабель.
Та сделала шаг назад, и Винсент опустил руку.
Это плохо, что я могу поддержать беседу с вами, господин? голос Исабель снова звучал ровно.
Я же сказал, не зови меня так, оборвал ее виконт. Это не плохо. Это необычно. Чего я не знаю о тебе, Исабель?
Та еле заметно поморщилась.
Моя мама учила меня всему, что я умею. Связная речь, так смущающая ва тебя, это ее заслуга.
Ты много знаешь о жизни своей матери? Как она попала в труппу, где родилась? полюбопытствовал Винсент. Исабель покачала головой.
Нет.
И она ничего не рассказывала о себе? Даже перед смертью? продолжил расспросы Винсент. Нижняя губа девушки задрожала.
Только то, как гордится мной.
А отчего она, кстати, умерла? виконт почесал кончик носа.
Простудилась, голос Исабель пресекся.
От всех этих разговоров у меня голод разыгрался, Винсент, похоже, снова обрел хорошее расположение духа. Думаю, знакомство с розарием подождет. Мне нужен второй завтрак.
И это все? подняла на него глаза Исабель.
В смысле? не понял виконт. Девушка набрала в грудь воздуха.
Ты не хочешь узнать больше о маме? выпалила она. Винсент рассмеялся.
Боги, Исабель, это твоя мать, а не моя. Что мне может быть интересно?
Она была хорошей, пробормотала Исабель. Я люблю говорить о ней.
Это не значит, что я хочу слушать, пожал плечами Винсент. И, заложив руки за спину, быстро зашагал в сторону дома.
Исабель провела рукавом по глазам и поспешила следом за виконтом.
Пока мы идем к часовне, Исабель не устает задавать вопросы о моей жизни. Удивительно складные вопросы, надо признать. Может она и рыба, но точно не дурочка. Мне даже становится интересно: сможет ли она поддержать одну из тех светских бесед, которые, в свое время, я вел с таким блеском. Честно говоря, я не рассчитывал заходить внутрь часовни. Последний раз я был там, будучи абсолютно пьяным, и помню только, что рыдал перед статуей богини как мальчишка.