Его ранее пустой взгляд фокусируется на мне. Если бы взглядом можно было убивать
Пошла. Ты.
Я улыбаюсь, и знаю, что выгляжу, как хищник.
Слушай внимательно, потому, как я предупрежу лишь раз: знаю, ты понятия не имеешь, кто я. Но уверяю, я могу испортить тебе жизнь и я та еще сука, чтобы так и поступить. Так что, если не хочешь потерять всё, что тебе дорого, будешь вести себя вежливо.
Обычные смертные знают о существовании сверхъестественного, но мы обычно держимся сами по себе от не одаренных магией, по простой причине, что когда смертные начинают нас боятся, случается веселое дерьмо, наподобие охоты на ведьм.
Я беру сумку.
Теперь же, поскольку ты сам не можешь быть хорошим сыном, я помогу, непринужденно говорю я, доставая из сумки ручку и документы, которые дала клиентка. Отодвинув тарелку Микки в сторону, я кладу перед ним бумаги. Письменное признание вины и вексель, документы составил адвокат моей клиентки. Ты вернешь каждое украденное пенни и плюс десять процентов.
Микки издает тихий стон.
Это пожелание пятнадцати процентов? Он лихорадочно качает головой.
Я так и подумала. Даю тебе десять минут, чтобы просмотреть бумаги и подписать их.
Эти десять минут я провожу за дегустацией блюд и вина, что оставили гости Микки, после чего закидываю ноги на стол, будь прокляты эти туфли на высоком каблуке. Когда время выходит, я забираю документы у Микки. Но, пролистывая их, поглядываю на него. Теперь лицо Микки блестит от пота, и держу пари, если он снимет пиджак от смокинга, то на рубашке будут огромные круги под подмышками.
Закончив смотреть документы, я убираю их обратно в сумку.
Мы почти закончили.
П-п-почти? Он говорит так, словно впервые это слышит.
Ты же не думал, что я уйду, как только получу от тебя несколько жалких подписей? Я качаю головой, теперь моя кожа светиться ярче огня свечей. Сирена от этого в восторге. Играет с жертвой. Ох, Микки, нет, нет, нет. В этот момент игра заканчивается, и я перехожу в решительное наступление. Подавшись вперед, я вкладываю в голос всю, какой могу управлять, силу. Ты исправишь свои ошибки, и никогда больше так не поступишь. До конца жизни ты будешь вкалывать, чтобы стать лучше и заслужить прощение своей матери. Он кивает. Я хватаю сумку. Будь хорошим сыном. И если я услышу, что ты им не был, если я вообще что-нибудь услышу плохое о тебе, мы вновь встретимся, и ты не обрадуешься этому.
Он трясет головой с пустым выражением на лице.
Я встаю. Моя работа здесь окончена. Обошлась простыми командами.
«Забудь, что я существую». Пуф и все воспоминания обо мне стерты.
«Отвернись». Ты видишь всё, кроме меня.
«Расскажи свой самый темный секрет». Рот и разум предают тебя.
«Отдай мне сове богатство». Ты вычистишь свой банковский счет в одно мгновенье.
«Иди на дно». «Иди на дно. Иди на дно. На дно». Ты умираешь.
На заре времён, когда сирены славились тем, что зазывали моряков на неизбежную смерть, это была излюбленная фраза. «Иди на дно».
Иногда, когда я остаюсь наедине со своими мыслямичто происходит довольно частоя думаю о тех женщинах, которые собирались на скалах и зазывали моряков, уговаривали их пойти на смерть. Все так и происходило? Сирены хотели их смерти? Почему охотились конкретно на моряков? В мифах об этом никогда не упоминалась. Интересно, походили ли они на меня ведь их красота пленяла жертв задолго до того, как это делала их сила. Быть может, какой-то моряк оскорбил одну из тех женщин, прежде чем они обрели голос. Поэтому они стали озлобленными и уставшими, как я, и направили силу на наказание виновных. Интересно, сколько правды в этой сказке, и сколько невинных среди жертв.
Я охочусь на плохих людей. Эта моя Вендетта. Моя зависимость.
Я поднимаюсь по ступеням на крыльцо своего дома в Малибу, еле волоча, уставшие после нескольких часов, проведенных на каблуках, ноги. С деревянных реек дома облезла синевато-серая краска, а ярко-зеленая плесень растет вдоль крыши. Я захожу внутрь своего совершенно несовершенного, совсем простенького дома. Три спальни, барная стойка из кафеля со сколами, а если пройтись босиком по полу, то ноги будут в песке. Гостиная и спальня, с панорамными окнами и французскими дверями, выходят на задний двор, за которым мир исчезает. Деревянная лестница ведет вниз к прибрежной скале, на которой и стоит дом, и на дно ледяного Тихого Океана, целующего песчаный берег Калифорниии твои ноги, если захочешь. Это местомоё убежище. Я сразу это поняла, как только риелтор показал мне дом два года назад. Я иду через дом в полной темноте, не удосужившись включить свет, и по частям снимаю с себя одежду, оставляя ее лежать там, куда она падает. Уберу завтра, а сегодня вечером у меня свидание с океаном и затем с кроватью. Через окно в гостиной проникает яркий свет луны, и мое сердце наполняет бесконечная тоска. В тайне я рада, что Илай держится подальше от меня, пока не закончиться полнолуние. Илай оборотень и избегает меня во время Священной семидневки, недели полнолуния, когда не может контролировать свою трансформацию из человека в волка. А у меня свои причины желания побыть в одиночестве в это время, причины, которые никак не связаны ни с Илаем, ни с моим прошлым. Я снимаю джинсы, когда захожу в спальню, чтобы взять купальник. Как только скидываю с себя лифчик, темная тень оживает. Я душу крик, который желает вырваться из горла и начинаю шарить рукой по стене, пока не нахожу выключатель. Со щелчком комнату озаряет свет. Передо мной, развалившись на моей кровати, лежит Торговец.
Глава 3
Октябрь, восемь лет назад
«Привет, это инспектор Гаррет Уейд из Политии. Я хотел бы задать пару вопросов, касающихся смерти твоего отца»
Руки начинают дрожать, пока я прослушиваю сообщение. Полития занимается этим? Они как сверхъестественная версия ФБР. Только страшнее. Но не должны возникнуть вопросы, а власти держаться подальше. Торговец удостоверился в этом.
«Миленькое проклятье, висящее над всеми сиренами, может перечеркнуть мою магию».
Сжимая в руке телефон, я тяжело опускаюсь на кровать и потираю виски. За окном общежития льет дождь, укрывая за завесой Замок Пил, замок, превращенный в академию, где проходят мои занятия.
С той роковой ночи прошло, пять месяцев. Всего пять месяцев. Слишком мало, чтобы насладиться свободой, и слишком много, чтобы казаться невиновной для властей. Я упустила потенциально удобный момент тогда, когда заключила сделку с Торговцем. В одночасье я могу лишиться и Академии Пил, и собственной жизни.
Глубокий вдох.
На мой взгляд, у меня есть три варианта: первыйсбежать и оставить ту жизнь, которую я для себя построила; второйпозвонить инспектору, прийти на допрос и надеяться на лучшее; или третийсвязаться с Торговцем и попросить исправить всё. Только в этот раз, я останусь в долгу перед ним.
Легкий выбор.
Я вскакиваю с кровати и направляюсь к шкафу. С верхней полки беру обувную коробку и открываю её. Среди других ненужных вещиц спрятана визитка Торговца, бронзовая надпись немного обтерлась с последнего раза, когда я держала её. Вытащив визитку, я кручу её в руках. В голове сразу же всплывают все подробности той кровавой ночи. Сложно поверить, что прошло уже пять месяцев. Я так упорно старалась похоронить прошлое, и сейчас моя жизнь кардинально изменилась. В том, в чём я когда-то проявляла слабость, теперь становлюсь сильной. Сирена, которая может подкорректировать волю человека а если надо и сломить её. Осознание этого, своего рода броня, которую я надеваю каждое утро. Она исчезает лишь по ночам, когда меня одолевают воспоминания.
Я провожу большим пальцем по карточке. Не стоит этого делать. Я обещала себе, что не будут с ним связываться. В последнюю нашу встречу с Торговцем, убийство, буквально, сошло мне с рук. Не буду испытывать удачу дважды. Но из трёх плохих вариантов этот самый лучший.
Итак, второй раз в жизни, я вызываю Торговца.
Наши дни
Я застываю в дверном проёме. Прислонившись к изголовью, Торговец лежит на кровати, и выглядит словно хищник, в каждом смысле этого слова. Изящный, источающий силу и с опасным блеском в глазах. И, лёжа на моей кровати, он выглядит слишком довольным.
Семь лет. Семь очень долгих лет прошло с его исчезновения из моей жизни. А сейчас вот он, развалился тут, словно и не было этих лет. И я понятия не имею, как должна реагировать.
Он лениво обводит меня взглядом:
Вижу, с последней нашей встречи, ты сменила предпочтение в нижнем белье.
Господи, давайте поговорим о том, как тебя поймали со спущенными штанами. Я игнорирую то, как его слова режут меня. В последнюю нашу встречу, я была влюблённой девочкой-подростком, а он не хотел иметь со мной ничего общего.
Здравствуй, Десмонд Флинн, приветствую его я полным именем. Могу поспорить, что немногие люди, в число которых вхожу и я, знают его имя, и эта информация делает Торговца уязвимым. И сейчас, когда я стою лишь в нижнем белье и осмысливаю факт присутствия в моей комнате Десмонда, мне просто необходимо, чтобы он был уязвим.
Его губы медленно растягиваются в томной улыбке, от которой у меня сводит живот и сжимается сердце.
Я и не догадывался, что сегодня ты решила раскрыть свои грязные секреты, Каллипсо Лиллис, произносит он, пожирая глазами мою обнаженную кожу, отчего я вновь чувствую себя подростком. Я глубоко вздыхаю. Я больше не девочка, даже если мужчина передо мной выглядит так же, как и в моей юности. Всё та же чёрная одежда, всё то же внушительное тело, и те же потрясающие глаза. Я пересекаю комнату и хватаю халат, висящий на двери ванной. Все это время я чувствую на себе взгляд Торговца. Отвернувшись, я одеваюсь.
Семь лет.
Что ты хочешь, Дес? спрашиваю я, затягивая пояс халата.
Я притворяюсь, что все нормально; что его присутствие в моём домеобычное явление, хотя это не так. Боже, совсем необычно.
Требовательна, как всегда.
Я взвизгиваю, когда дыхание опаляет мне ухо и разворачиваюсь к Десу лицом. Он стоит даже не в футе от меня, а так близко, что я ощущаю тепло, исходящее от его тела. Я даже не слышала, как он встал с кровати и прошёл по комнате. Хотя, чему тут удивляться. Он очень искусно использует магию, обычно, если ты не следишь, то и не заметишь её.
Странная черта твоего характера, продолжает он, прищурившись, учитывая то, сколько ты мне должна, заканчивает он хриплым, низким голосом.
Он так близко стоит, что я могу тщательнее рассмотреть каждую черту его лица. Высокие скулы, аристократический нос, чувственные губы, мужественный подбородок. Волосы такие светлые, что кажутся абсолютно белыми. Дес все еще слишком красив для мужчины, настолько, что я не могу отвести от него взгляд, хоть и должна. Его глаза всегда очаровывали меня больше всего. В них светились все оттенки серого, начиная от всполохов расплавленного серебра, обрамленных темно-серым ободком вокруг радужки и заканчивая бледно-серебристыми мазками у зрачка. Его присутствие бередит рану, и не потому, что он бесчеловечно красив, а потому что давным-давно он разбил моё хрупкое сердце.
Торговец берет меня за руку, и, впервые за семь лет, я увидела рукав его татуировок. Я смотрю на наши руки, когда Дес задирает рукав халата, открывая взору браслет из оникса. Украшение вьётся практически по всей руке, каждая бусина магическая расписка за услугу, которую я купила у Торговца. Дес поворачивает мою руку туда-сюда, оценивая свою работу. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но не выходит.
Мой браслет всё так же хорошо смотрится на тебе, ангелочек, заявляет он. Его браслет. Единственное украшение, от которого я не могу избавиться. Даже если бы бусины не были нанизаны на шелковую паутину, которую невозможно разорвать, магия, связывающая браслет с моей рукой, не дает избавиться от него, пока я не оплачу долги. Торговец сильнее сжимает мою руку. Калли, ты много задолжала мне.
У меня перехватывает дыхание, когда наши взгляды вновь пересекаются. То, как он смотрит на меня, как вырисовывает круги большим пальцем на моем запястье, приносит понимание, зачем он здесь. На самом деле, где-то глубоко внутри, я уже знала это, как только увидела Торговца на своей кровати. Вот и наступил момент, которого я ждала семь лет.
Ты, наконец, пришел потребовать оплаты, на выдохе произношу я.
Вместо ответа, Торговец другой рукой скользит по всем семнадцати рядам браслета, не останавливаясь, пока не доходит до самого конца, а затем пальцами сжимает последнюю из 322 бусин.
Мы поиграем с тобой в игру «Правда или Действие», говорит он, с озорным блеском в глазах.
Сердце сильно стучит. Дес, наконец-то, потребует оплату, в голове не укладывается.
Он обольстительно улыбается.
Что выберешь, Каллиправду или действие? Я несколько раз моргаю, всё ещё находясь в полном шоке. Если бы мне десять минут назад сказали, что Десмонд Флинн ждёт меня дома, чтобы потребовать оплату долгов, я бы посмеялась над этим человеком. Действие, радостно говорит он, отвечая вместо меня.
Страх пронзает сердце. Про оплату долга Торговцу ходит дурная слава. Дес редко просит деньги, так как в них не нуждается. Обычно он берёт что-то очень личное, и с каждой выплатой его интерес растет. Учитывая, что у меня 322 неоплаченные услуги, то моя задница, практически, принадлежит Торговцу. Если бы он захотел, то мог бы приказать мне уничтожить небольшую деревню. Я связана магией до тех пор, пока каждая бусина не исчезнет. Десмонд опасен, и сейчас он катает бусину между пальцев и смотрит на меня расчетливым взглядом.
Я прочищаю горло.
Какое действие?
Вместо ответа, Десмонд отпускает мое запястье и вплотную подходит ко мне. Не сводя с меня взгляда, он кладёт руку на мою щеку и запрокидывает мне голову. Что он делает? Я смотрю на него в ответ. Лёгкая улыбка танцует на губах Деса, и, когда он наклоняется, замечаю, что его глаза темнеют. Я замираю в момент, когда наши губы встречаются, но под нежным прикосновением я расслабляюсь. Моя кожа тут же начинает мерцать, когда внутри пробуждается сирена, которую манят секс и кровь. Я хватаю руку Десмонда, ощущая пальцами теплую кожу и устойчивый ритм пульса на его запястье. Он настоящий, всё реально. Лишь об этом я успеваю подумать, прежде чем Десмонд разрывает поцелуй и отступает. Затем он переводит взгляд на мое запястье, и я тоже опускаю глаза вниз. Самая последняя бусина на браслете на мгновение переливается, а после исчезает. Поцелуй оказался вызовом, и первым платежом, который Торговец только что забрал.
Я касаюсь пальцами своих губ, всё ещё хранящих вкус поцелуя Десмонда.