Соскучились, прохрипел джинн.
А я думалхотели мне пособить Хотя помощники мне не нужны. Чао-какао!
И положил, оглашенный, трубку.
Значит, так! штопором взвился джинн с лежанки. Щеки его залил клубничный румянец. Глаза озорно сверкали. Срочно к тузовому випу. Иначе мы больного теряем.
Тебя?! запрял ушами Горбунок.
Да причем тут я? Отчизну теряем Разве не чуешь? Ваня натянул сапоги. Застегнул ватник на матрасные пуговицы. Напялил на башку драный треух.
А твое старое сердце? с тревогой наблюдал я его костюмированные манипуляции. Только что глотал валидол.
Отзынь! отмахнулся джинн. Давайте подумаем, корректировка чьей кармы вытащит Русь из лагерной паранойи.
Горбунок выгнул грудь, раздул ноздри:
Иван, я горжусь тобой! Гвозди бы делать из этих людей. Не было б в мире крепче гвоздей.
Иван покривился:
Полосатый, умоляю, не изъясняйся пафосно. Без тебя тошно!
28.
После перебранки, решили лететь к пролетарскому вожаку, к Ленину. Застали того в минуту лихую. Сидел обезображенный параличом на кресле-каталке. Оглянулись вокруг, вроде бы «Горки-9». Дворец экспроприированного нувориша. Паркет, гобелены, по стенам картины мастеров Возрождения.
В кабинет Ильича, поскрипывая козловыми сапогами, вошел пышноусый молодой Сталин. Ласково усмехнулся:
Дарагой вождь, я тебе сейчас покатаю.
Какой лицедей! заржал Горбунок.
Коба ястребом обернулся:
Кто такие? А это вы! Злосчастные рихтовщики кармы.
Джинн поддернул мотню:
Хотели бы на прогулке к вам присоединиться.
Валяйте
Коляска запрыгала по мраморной лестнице застеленной красным ковром, прищелкнутым медными скобами.
Зебра потянула меня за штанину:
Какая удача! Сразу два сатрапа дуплетом
Шагали по дорожке усыпанной гравием. Мимо елей с голубой нежной хвоей. Над травой стелился осенний туман.
Ухаживаю за ним, как нянька. Вплоть до смены подгузника, пожаловался Коба.
Ленин конвульсивно содрогнулся.
Почему вы, а Надежда Константиновна? заржал Горбунок.
Некогда ей О просвещении в РСФСР всё радеет.
Ильич застонал.
Нэ любит он свою жену, с легким грузинским прононсом продолжал Коба. Его пассияИнесса Арманд. Слыхали?
Ленин так дернулся, что плед соскользнул.
Сталин покачал головой:
Врэдный Ильич Письмо съезду большевиков хотел написать. Меня отругать. Да тут подоспел паралич. Хватит уже, отписался. Бальзак хренов.
Глаза вождя мирового пролетариата закатились.
Джинн достал «Беломором»:
Дражайший Коба, дайте мы болезному рихтанем карму?
Зачем, а?
Неровен час помрет.
Ага Только перед рихтовкой ответьте мне на вопрос. Почему людишки выбирают для своего поклонения мерзавцев?
Людишки? раздул усы Горбунок.
Поймите, чем больше народ гробишь, тем яростней он от тебя без ума.
Нет ответа поперхнулся джинн дымом.
Вот-вот, дарагой Рихтуйте!
Зебра совершила магический круг. Завещала подростковым баском.
Кармический столб до взрывной густоты насыщен черной смертью.
Корректируй, браток! разрешил Коба.
29.
Зебра исполнила пируэт.
И тут произошло непредсказуемое. Ленин вскочил молодым сайгаком из каталки, схватил Кобу за горло. За самое «яблочко».
Ты называл мою Надю идиоткой?!
У Сталина глаза вылезли из орбит.
Она сама нарывалась на грубость. Вела себя, как вдова безвременно почившего вождя. Я ведь могу, Ильич, подобрать тебе и более вменяемую вдовицу.
Удавлю, засранца! хрипел Ильич.
Джинн затоптал бычок, совершил кирзачный круг.
Пальцы Ильича отпустили посиневшее горло.
Революцию не задушишь! в блевотном позыве скрючился Коба.
Ваня положил руку зебре на гриву.
Рихтуй карму Сталина Живо!
Африканец нарезал паранормальный круг.
Лицо Кобы прояснело. Он пал пред Лениным на колени.
Виноват, Ильич! Землю грызть буду.
Не надо Землянародная.
Старик, ты меня должен понять Что я видел в своей горькой жизни? Нищета, голод, мать-прошмандовка, отец-сапожник Потом ограбление поездов, дилижансов, банков. Ссылки и тюрьмы. А когда, извини, ты почти скопытился, я возглавил величайшую страну в мире. Словно меня по уху съездили кулаком. Состояние грогги. Головокружение от успехов, наверно.
Ленин сел в свою колесную коляску.
Вези меня Желаю полюбоваться природой.
Вот это другой разговор!
Чье это поместье?
Буржуя какого-то. Фамилию не помню.
Пустили в расход?
Не успели. Рассказывают, подался в масонский орден. Обитает в Париже.
Кстати, о попах. Пузачей надо расстрелять тысячи две. Пугануть хорошенько.
Уже сделали. Монастыри переоборудовали под лагеря и тюрьмы.
Архигениально! с младенческой заразительностью расхохотался Ильич.
Мы с джинном переглянулись.
Потом взоры наши воткнулись в понурившегося Горбунка.
Что я могу поделать? пробормотал полосатый. У этих ребят вампирская сущность.
Слышишь? вскинулся на каталке Ильич. Это народная критика снизу. Совсем о демократии нельзя забывать.
Верно! Коба по-богатырски повел плечами. Военный коммунизм Россию довел до ручки. Жрать нечего. Дров нет. Тоска кладбищенская. Немножко демократии можно и впрыснуть. Так сказать, морфин подкожно.
Начинай-ка, Коба, новую экономическую политику. СокращенноНЭП. Пусть буржуи чуток раздухарятся. Даже в разумных пределах разреши гласность.
Какой же ты, Ильич, вэликий человек! Сталин выхватил из внутреннего кармана сюртука курительную трубку. Набил табачком. На Крупскую больше не буду наезжать. Пускай народ просвещает. Я разве против?
30.
В современной Москве поразила Тверская, рядом с Кремлем. По ней с радужными воздушными шариками и российским триколором в зековских робах вышагивали бывшие сидельцы. На лицах ликующие улыбки. Очи светлы и чисты.
Что такое? кинулись мы к перетянутому белыми ремнями, в крагах, стражу перекрестка.
Не слыхали? сморщил патрульный обветренный нос. Произошла революция сверху. Абрамкин низложил с себя президентские полномочия. Последним Указом выпустил всех на свободу.
Так уж и всех? скептически заржал Горбунок.
Самых кромешных негодяев оставили на нарах, задумался постовой. До окончательного перевоспитания.
Джинн облизнулся:
Так кто же теперь президент?
Тимур Байбаков.
Кто?!
Наш демократ-подрывник. Именно после его сокрушительных взрывов от Калининграда до Владивостока народ дерзнул Абрамкинбург вновь переименовать в Москву.
Байбаков говоришь?.. Иван выхватил мобилу, принялся нащелкивать номер.
Алло! Тимур Байбаков? Это джинн.
Очень рад.
Мы тоже Что вокруг происходит?
Вы где?
Тверская. Подле Исторического музея.
Великолепно. В двух шагах от меня. Непременно заходите. У меня с Юрием Абрамкиным к вам есть дело.
С Абрамкиным?
Я его назначил генеральным смотрителем за лагерями.
Уши зебры нервозно запряли:
Когда заходить?
Прямо сейчас.
Потопали к рубиновым звездам. Джинн от общей обалделости по-стариковски шаркал подошвами. Я тоже брел скособочено, будто с прострелом в боку.
Сначала подойдем к Храму Христа Спасителя! вскинулась зебра.
Хочешь помолиться? сплюнул кудесник.
Какое? Хочу увидать небоскреб в виде Абрамкина. Помните, там в бетонном фаллосе должна была заседать феминистская фракция Госдумы.
Ваня щелчком катапультировал бычок:
Занятно
Пришли и увидели лишь груду камней, да позолоченной мраморной крошки. Какая-то мелкая старушонка с авоськой ковырялась в строительном мусоре.
Что ищем, божий одуванчик? заржал Горбунок.
Старуха дрожащей рукой перекрестила зебру:
Сгинь, сатана!
Вы чего? Я же из Африки. Друг Байбакова.
И Байбаковсатана! сморкнулась старуха и безрогим лосем запрыгала по каменным глыбам.
Ситуация весьма неоднозначна, джинн нахмурился.