Это правда, что ты уже собирал какое-то собрание, чтобы обсудить план действий на подвигах
Майя была готова услышать «нет», но Илья спокойно кивнул.
П Почему ты меня не позвал? Почему я слышу это от Ивы, а не
Майя понимала, что не может иметь претензий, но
Там не была нужна твоя помощь. Там бумажки нужно было разобрать.
Союзники так не поступают! Так поступают эгоисты!
Ты хотела копаться в библиотеке Академии и в хранилищах Облачной Фабрики в поисках брачного договора Лины и Полуночника? Прости, что не позвал.
Я не про это.
Майя вообще не особо понимала, чего она от него хотела. Наверное, доверия. Но это было не про Илью Мастерова.
В следующий раз я сразу побегу к тебе, продолжал язвить он, Без тебя же я никак не справлюсь.
Майя вернулась к Миде, та, глядя на неё своим самым сочувственным взглядом, начала активно жестикулировать.
«Не обращай внимание на этого выскочкупереводил Мудрус, он камнедолб А она мне нравится! хмыкнул изумрудный червь уже отсебячину.
Мида продолжала жестикулировать.
«Ты же понимаешь, продолжал свой синхронный перевод Мудрус, что помимо него есть еще одиннадцать достоянных героев, которым можно помогать. Мне он никогда не нравился, самовлюбленная нарциссическая персона».
Отчасти Мида была права.
«Вот есть например Воронов полная противоположность Ильи»
Стоп! Ты сказала «Воронов»?!
Мида растерянно кивнула, а потом тяжело и влюбленно вздохнула.
Что ты знаешь про Воронова? Кто он такой? Где его можно найти?
«Сложно в двух словах сказать, кто он такой, переводил Мудрус, Оннастоящий герой. Он вечно кого-то спасает. Он в мой первый год целый месяц крутился вокруг меня, потому что у него сердце кровью обливалось от того, что у меня проблемы с коммуникацией. А Иву грей Дрёмову он спасал аж семнадцать раз.»
Мида фыркнула с завистью и скрестила руки на груди.
«Ива поступала нечестно. Она его попросту использует. Её это забавляет. И все её «беды» подставные. Она сама прекрасно справляется со всем, а на глазах студентов делает вид что не может поднять ничего тяжелее пёрышка Майя, я не буду переводить дальше эти розовые сопли, заартачился Мудрус.»
Майя и не настаивала.
«Короче, она хочет, чтобы ты кинула Илью и помогла Воронову победить. Он достойнееМудрус обленился с переводом вконец.»
Ты можешь меня с ним познакомить?
«Не уверена, что могу познакомить, но знаю, где он точно будет Дождись вечерая покажу»
Майя посмотрела вслед Илье и вздохнула.
Да катись ты ко всем чертям! сказала она в сердцах.
Мида, сияя от радости, кинулась ей на шею, предварительно убедившись, что в коридоре нет Стражей Мрака.
Майя не особо полюбила Миду за эту неделю. Скорее смерилась с её существованием в своей жизни.
Мида была типичной «сахарной девочкой» в свободное время думала о бантиках и туфлях, по шесть раз на дню меняла сережки и говорила только про своего парня.
Некоторые особенности поведения Миды Майю убивали. Чего стоил один лишь поход в храм ВремеНики.
Полуночник, как и любой правитель-диктатор естественно не желал, чтобы кроме него существовали другие авторитеты. Но запретить веру он не мог, даже на территории Академии. Это бы вызвало массу протестов со стороны народа.
На территории Академии располагался храм ВремеНики. Он стоял на самом отшибе, почти заброшенный. Тропинка к нему заросла серым мхом и серой травой, между камешками виднелись серые колосья. Забрела бы случайно сюда Майяникогда бы не подумала, что здесь что-то есть. На удивление внутри храм выглядел весьма неплохо.
Небольшое помещение шестиугольной формы с простыми выбеленными стенами. Вдоль стен стояли статуи восьми цветочных нимф: Розы, Пиона, Лилии, Ириса, Орхидеи, Каллы, Гортензии и Фрезии. У их ног расположилось множество тонких как мизинцы свечей, но больше весго свечей было у противоположной стены напротив входа в храмтам стояла статуя ВремеНики.
До сего момента Майя не представляла, как выглядит ВремяНика, всеобщая мать-прородитель. Её имя использовали повсюду, ругались с его помощью, но только сейчас Майя увидела её облик.
ВремеНика была чем-то средним между полной женщиной и мощным деревом. Вместо ног у неё были извилистые корни, переплетавшиеся друг с другом. Ствол, усеянный множеством прожилок, перерастал в темную гладкую кожу богини. Её вытянутые вверх руки были подняты к небу, она держала будто держала на них небесный сводсвои волосы. Её пышная кудрявая шевелюра спускалась крупными кудрями до самых ног-корней. То там, то тут между кудрями проглядывали звёзды и планеты, кометы и метеориты. Глазаплотно закрыты, а пухлые губысжаты. На щеках горел яблоками румянец, а во лбу мерцал крупный камень, будто третий глаз. Но самым большим и крупным из камней был граненный изумрудон располагался на месте живота богини и приковывал всё внимание. Майе даже на секунду показалось, что ей знакома форма этого камня. Однако этого просто не могло бытьобраз ВремеНики она видела впервые.
Никто не знал, как на самом деле выглядитона не была на Земле со времен её сотворения, со времен заключения мужа во внутреннее ядро. Монахи пытались воссоздать её образ по опросам богов и боженов, но их описания были противоречивые. Потому образ богини-проматери был лишь примерный, по его подобию и создавались все её статуи.
Семья Миды была строго религиозной. Однако сама Мида прибегала к религии только в корыстных целях. Верить в богов и поклоняться им она начинала только в преддверии тестов, контрольных, во время экзаменов.
Пока Майя рассматривала статую богини, Мида упорно молилась ВремяНики об удачной сдаче экзаменов, о легком учебным годом, о хорошей оценке за тест и о том, чтобы её парень додумался подарить ей новые серёжки.
Майя скептически выгнула бровь, услышав молитвы Миды, но промолчала. Она попыталась деликатно намекнуть Миде за ужином, что это неуважение к богам, но Мида на это лишь надула губки. Она верила только в то, что ей было выгодно, и только когда ей было выгодно.
«Уважение/неуважение. Они все равно не слышат. Меня они не услышали когда были мне нужныперевел Мудрус жестикуляцию девушки»
У тебя что-то случилось?
Мида открыла было рот, но тут же захлопнула его.
«Нет, у меня всё хорошо. Это я так просто»
Мида была классической девочкой. Она любила рюши и бантики, шарлотки и кулинарию. Мида умела готовитьготовила она виртуозно. Макароны у нее не переваривались, оладьи не подгорали, желе застывало, а печенье не высыхало в духовке.
Сегодня Мида варила свой любимый грибной крем-суп. Она пританцовывала у плиты и мычала что-то под нос. Мычание было единственным звуком, который Мида могла издавать. От скуки она подыгрывала себе стуком фарфоровых чашек, дребезжанием тарелок, звоном медных сотейников. Со стороны это даже походило на сносный оркестр, пусть и не особо профессиональный.
Разлив суп по тарелкам, Мида выставила его на кухонный стол. Майя неохотно взяла ложку, безразлично засунула её в рот и чуть не подавилась. Майя закашлялась, хлопая себе по спине, у неё аж глаза вылезли на лоб.
Он солёный?! Майя не верила своим вкусовым рецепторам.
Мида кивнула.
Стоп-стоп-стоп Откуда у тебя соль в стенах Академии?!
Мида заговорщически улыбнулась и приложила палец к губам.
«Я покажу тебе. Но только ночью. Ночью в Академии есть всёабсолютно всёперевёл её жестикуляцию Мудрус».
Майя не могла понять, что такого должно произойти в Академии ночью, чтобы краски, вкусы и развлечения резко появлялись. Что-то, куда отправился бы Ник Воронов. Естественно, заснуть она уже не могла.
Ночью они с Мидой выскользнули из своей квартирки, и прокрались коридорами к Залу Каминов. Этот зал был отдан ректором-губернатором в распоряжение студентов. В уставе Академии было сказано, что ни Полуночник, ни Стражи Мрака не имеют права внедряться тудаон вне их юрисдикции.
Зал каминов оправдывал своё название, в нём расположилось целых пять каминов. Три по одной стене, два по другой. Они были без затейливого декора, но настолько огромные, что в каждом из них могло поместиться пол дюжины студентов. Строгие чугунные решётки, похожие на заострённые пики дворцовой стражи, прикрывали покрытые сажей каминные дыры. На полу лежал ковёр ручной работы с черными геометрическими узорами, острыми и резкими. Под потолком висели многоуровневые хрустальные люстры. Черное пламя топило белые воск свечей, который редкими каплями падал на специальные напольные плафоны, где высились причудливой формы восковые сталагмиты.