Ноэль и Ава обе подняли руки.
О, я знаю. Меня, меня, выбери меня!
Нет, выбери меня! Я лучше знаю. Поэтому выбери меня!
Через несколько секунд они уже пытались опустить руку друг друга.
Не обратив на них внимания и собираясь сам объяснить все сложность этого великолепия, он отпустил Джонни и подтолкнул парня к открытому месту в круге.
Сядь.
Вместо того чтобы подчиниться, Джонни с рычание развернулся, занес кулак и полетел. Гектор увернулся и тоже нанес удар. Джонни не успел уклониться. Удар. Стажер упал, словно камень в воду, и потерял сознание.
Неопровержимый факт: при противостоянии костяшек и хряща, костяшки всегда побеждают.
Урок первый. Гектор выпрямился и опустил руки по бокам. Борьба не закончена пока ваш противник не побежден. Вы можете использовать бластер для оглушения людей, но некоторые иные получили вакцину и теперь могут двигаться несколько секунд после попадания луча. Всегда убедитесь, что ваша цель действительно в отключке. Например.
Он пнул потерявшего сознание Джонни в живот. Воздух со свистом вылетел изо рта парня, и его тело дернулось, но он не свернулся калачиком, чтобы защитить жизненно-важные органы. Ладно. Он действительно отрубился.
Кто-то захлопал и закричал. Гектор развернулся и прищурился. На старом месте Джонни сидел Даллас, и жемчужно-белая улыбка оттеняла его загорелую кожу, когда он тряс кулаком в воздухе.
Научи меня всему, что знаешь, сказал Даллас. Гектор, я не из тех, кто отказывается от бесплатной ринопластики.
«Это не смешно».
Убери мусор, ладно, Дал?
Конечно, конечно.
Даллас резко развернулся и через несколько секунд вытащил Джонни из круга.
Итак. Гектор сделал еще один круг. Кто следующий? Он подождал несколько ударов сердца. Ноэль?
Он почти раздавил ее своим свирепым взглядом, когда их глаза встретились. Ее чистые серые против его потрескивающих золотых.
Он ожидал от нее отказа. Возможно, страха. Она широко улыбнулась и встала. Вся невинная и игривая, полная противоречий.
Раздражение и удивление с еще большим возбуждением скрутилось в узел живот.
Не убей его, Ноэль, закричала Ава. Просто немного поваляй.
Ноэль показала подруге большой палец. Солнце наконец-то поднялось высоко в голубом небе и никакие облака не мешали сиянию. Ее конский хвост прилип в голове, щеки ярко пылали, но, черт возьми, она никогда не была красивее.
Я не стану поддаваться.
Это правда. Он не умерит силу. Поскольку собирался от нее избавиться. И да. Возможно, Гектор ошибся, и однажды из нее получится хороший агент. Если направить ее решимость в правильное русло. И, вероятно, нечестно пытаться выгнать ее из-за своего влечения. Это не важно. Она богата. Она справится с этим.
Поддаваться мне? Ну, агент Придира, в ином случае я была бы разочарована.
Его это не впечатлило.
Правила те же? Если я ударю, мы получаем свободу на весь оставшийся день? спросила Ноэль.
Он кивнул. Черт возьми, ее голос. Хриплый, привлекательный вновь наводил на мысли о чем-то грязном. Например, на то, чтобы оказаться внутри нее.
Так что теперь ему придется преподать ей суровый урок без помощи рук. Жжение усилилось, татуировки светились сквозь поры. Гектор молился, чтобы никто не заметил. Или, если заметят, то спишут на оптическую иллюзию.
«Не придумывай, сказал он себе. Они спишут все на тренировки и голод. Конечно».
Будем надеяться.
В мире, где инопланетяне живут среди людей, которые их не принимают, свирепствует дискриминация. Коснется ли эта дискриминация ужасной генетической мутации, которую Гектор олицетворял?
Он знал это. Он изучил себя, свое прошлое и свою семью, и только это объяснение имело смысл.
Итааак, ты будешь просто стоять или как? спросила Ноэль.
Дерьмо. Отвлечение не поможет делу.
Ладно. Давай посмотрим, что у тебя в запасе.
О. Окей. Сверкнув глазами, она приподняла майку и лифчик. У меня третий размер.
Должно быть, мужчины стажеры засвистели, а женщины ахнули. Гектор не знал точно, потому что впал в прострацию. Отрешился от всего и сфокусировался на этой прекрасной груди. По чести говоря, его мысли спутались, а нервные окончания по всему телу раскалились добела.
Розовые соски, превратившиеся в бусинки и молящие о его рте. У нее не было полосок после загара, вся кожа представляла собой смесь сладкого крема и меда. И она приближалась к нему, а ее груди покачивались, искушая, бросая вызов, находясь почти в пределе досягаемости. А теперь полностью в пределе досягаемости.
Он согнул пальцы, подавляя желание коснуться.
Ноэль дважды ударила по лицу так сильно, что он сплюнул кровь, когда упал. До приземления перед его глазами вспыхнули звезды. А затем его голова ударилась о тот же камень, о который он споткнулся, и звезда исчезли, а его место заняла вязкая темнота.
«Спокойно ночи, Гектор».
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он моргнул и увидел перед собой белый свет. Только понимал, что в висках у него стучало, а звезды решили выйти повторно.
И опять белый свет.
Серьезно, что это его осенило, и он тихо зарычал. Белый свет оказался долбаной вспышкой телефона. Унизительно.
Нахмурившись, он схватил устройство и раздавил его на несколько частей.
Ноэль с ухмылкой наклонилась, нависла над ним и заслонила солнце, благодаря чему Гектор обрел способность видеть.
Все в порядке, агент Придира. Я уже отправила себе копии на электронную почту.
Чтоб меня, выдохнул он, слова слетели с его стремительно опухающих губ.
Ее ухмылка стала шире.
Не могу. Ты принадлежишь Аве.
Он принадлежит Аве? Подождите. Что?
Итак, сказала Ноэль, медленно и злобно улыбнувшись. Хочешь знать сейчас, где ты ошибся, или мне подождать и рассказать позднее?
Глава 7
Восьмилетний Гектор Бекхэм сжал прутья клетки и посмотрел на десятилетнего брата, Дина. Дин лежал в своей клетке, не спал, но и не двигался. Он еще больше похудел. Кости резко выступали на его покрытом синяками и грязью лице, делая похожим на скелет с волосами.
Вероятно, Гектор выглядел не лучше. А почему должно быть иначе? Все другие мальчики и девочки выглядели также. Также как и Дин, они были совершенно беспомощны, заперты в клетках.
Всего здесь было двадцать шесть клеток, некоторые выстроились в ряды, другие стояли друг на друге. Старые, ржавые клетки, в которых когда-то содержали собак. Опять же, детей таковыми и считали. Собаками.
За неделю до каждого боя их запирали внутри нового «дома» и размещали в этом сарае. Таким образом, они становились жестокими, когда их выпускали. Их намеренно морили голодом, хоть это и ослабляло, но также толкало на ужасные поступки.
Кроме того, какой лучший способ вознаградить их за хорошо выполненную работу? Превратишь лицо друга в фарш и получишь бутерброд.
Да, Гектор подружился здесь с большинством ребят. В конце концов, некоторые участвовали в боях уже больше года и могли понять его боль только с ними он мог поговорить о происходящем. Но завтра, когда вновь начнутся драки, он забудет о своей симпатии к ним, а они забудут о своих чувствах.
Пока это не закончилось, в них будет жить только одно желаниеплакать.
«Ты неженка?» голос отца внезапно закричал в его голове.
Сколько раз Гектор слышал этот вопрос? Бесчисленно. Хотя он не умел считать. Никогда не ходил в школу и не учился читать.
Ну, сегодня он не заплачет. Или завтра. Гектор выше этого. Ну, и просто у него не осталось сил.
Сегодня его не кормили, а вчера он получил только миску помоев. Он возненавидел горький вкус, но вылизал тарелку дочиста потому что им никогда не давали ложку. Теперь его желудок скрутило в узел, он уже не урчал, а горел. Горел так сильно.
Гектор, прошептал Дин.
Гектор встретился взглядом с братом. Сегодня их клетки стояли одна перед другой.
Да, прошептал он по привычке.
Смотритель зоопарка мужчина, отвечающий за «заботу» о них уже провел свою ночную проверку, так что им не надо говорить шепотом. Кроме того, вокруг стонали и ныли дети, некоторые даже всхлипывали. Одна девочка молила кого-нибудь о помощи.
Она впервые в клетках, и у Гектора не хватило духу сказать ей, что никто не придет.
Папа сказал, что я должен убить первого противника в первом раунде, сказал Дин.
Гектор резко втянул воздух. Отвратительный запах наполнил нос, исходящий от него самого и от других. Их никогда не водили в туалет.
Нет.
Гектор покачал головой, грязные волосы оцарапали его щеки.
Он сказал, что я должен.
Нет!
Только этого они никогда себе не позволяли. Убивать другого ребенка. Ребенка в такой же ситуации, запертого, забытого, когда ему везло, и вынужденного бороться за кусок еды, когда удача ему не сопутствовала.
Золотые глаза Дина так напоминающие его собственные потемнели.
Ты знаешь, что случится, если я ослушаюсь.
Да. Гектор знал. Порка гораздо хуже, чем любое испытание на ринге.
По крайней мере, ты не будешь чувствовать вину и ненавидеть себя.
Гектор мог иногда плакать после того, как причинил боль другому ребенку, но Дин молчал. Он резал себя и не говорил несколько недель. Даже с Гектором.
Если Дин нанесет смертельный удар то никогда не оправится. Гектор это тоже понимал.
Он и Дин пытались сбежать вместе, но отец поймал их через два дня. В какой-то момент во время последующего избиения Дин закрыл собой Гектора и получил перелом руки за дерзость. Руку Дину пришлось лечить самому, которая, спустя шесть месяцев, все еще была согнута под странным углом.
С кем ты сражаешься? спросил он.
Молчание.
Просто не убивай его, Дин. Прошу. Не хочу, чтобы ты страдал из-за этого потом.
И вновь молчание.
Я сделаю это, хорошо? Я убью. С кем бы ни дрался, убью его, обещаю. Просто ты не делай этого. Ладно?
Молчание.
Гектор попытался достучаться до брата другим способом. Он протянул руки сквозь прутья, схватился за дверцу клетки Дина и потряс. Громко.
Послушай. После этого боя мы сбежим. Рискнуть и нарваться на еще одно избиение лучше этого. Жизнь на улицах лучше этого. На этот раз он нас не найдет. Я ему не позволю.
Я просто хотел, чтобы ты знал, наконец сказал Дин низким и безэмоциональным голосом.
Гектор провел остаток ночи, рассказывая брату, как все будет замечательно, когда они останутся одни, но Дин больше не произнес ни слова. Потом солнце поднялось в небо, освещая полуразрушенный сарай с грязными клетками, вялыми детьми и человеческими отходами.
Гектор услышал, как снаружи подъехало, казалось, тысяча машин, и захлопало множество дверей. Послышалось шарканье. До его ушей донесся беззаботный смех.
На ближайшем поле построили арену, трибуны которой всегда были переполнены. Скоро повсюду начнут продавали пиво и попкорн. При одном мысли о попкорне у Гектора потекли слюни.
Опять люди будут смотреть на драки, хлопать и свистеть. Это всегда действовало на и без того натянутые нервы Гектора. Почему они не помогали? Почему не осознавали жестокость своих поступков? Наблюдали? Почему их это не заботило?
Собственная мать тратила деньги, которые зарабатывала на боях его и Дина, на покупку наркотиков. Гектор ненавидел ее за это. Почему она не могла его любить? Почему она не могла любить Дина?
Дин был самым лучшим на свете. Умным, добрым, щедрым. Несколько раз он делал вид, что не голоден, чтобы Гектор мог съесть и его порцию помоев. Гектору было стыдно признаваться, но однажды он их принял.
Страх охватил его, когда через несколько минут вошел смотритель зоопарка.
Время пришло.
Невысокий, коренастый мужчина с редкими волосами и несколькими отсутствующими зубами, смотритель зоопарка любил носить комбинезоны, покрытые кровью его «животных». Довольно усмехнувшись, он постучал палкой по каждой клетке.
Проснитесь и пойте, мои маленькие шавки. Сегодня день, чтобы сиять. Или нет. Он жестоко усмехнулся. Мы начнем с большой премьеры в первом бое.
Он бросил палку и схватил два поводка с дальней стены розовый и синий затем подошел к клетке Дина. Страх усилился, и Гектор сел. Его голова закружилась, а острая боль пронзила тело и заставила поморщиться.
Дин просто лежал, пока смотритель открывал его клетку. Петли скрипнули, когда дверь открылась. На тощую шею Дина надели розовый ошейник с поводком и рывком потащили за собой.
Вставай, мальчик.
Еще один рывок.
Дин с трудом поднялся на ноги и покачнулся.
Смотритель зоопарка потянул его вперед и остановился у клетки молящейся девушки.
О Боже. Ох, нет.
Дин, сказал Гектор, чувствуя, как его начинает подташнивать, хотя в желудке ничего не было.
Если Дин убьет другого мальчика, он возненавидит себя и никогда не оправится. Но если он убьет девочку
Дин даже не взглянул в направлении Гектора.
Смотритель зоопарка обернул голубой ошейник вокруг шеи девочки, но у нее не хватало сил, чтобы выбраться и встать без посторонней помощи. Она была ростом с Дина, со спутанными светлыми волосами и стеклянными от страха глазами.
Мальчики никогда не дерутся против девочеккрикнул Гектор, отчаянно пытаясь предотвратить бой. Пожалуйста, не заставляй его с ней драться. Ты должен
Я ничего тебе не должен, шавка. Смотритель зоопарка хмуро на него глянул, который обещал страдания позже. Раньше мальчики и девочки не дрались. Теперь это правило изменилось. И впредь ты будешь держать рот на замке, если не хочешь навлечь на себя неприятности.
Тело Гектора начало трястись, когда Дина потащили прочь. Что произойдет? Что сделает Дин? Гектор закрыл глаза, борясь со слезами, которые обещал не проливать.
Он понял, что драка началась. Толпа взорвалась, люди выкрикивали указания. Например: «Оторви ему ухо!». «Ударь ее по лицу!». Ему оставалось только забиться в угол своей клетки и ждать результата.
И когда он это сделал
* * *
Веки Гектора распахнулись.
Едва успев отдышаться после сна, он понял, что его тело все поту и, казалось, горело. Гектор быстро осмотрел спальню. Он был один. Плотные, темные шторы были задернуты, и единственным источником света была испускаемая руками лазурь.
Его руки. Черт! Он вскочил на ноги и внимательно осмотрел обе. Кожу покрывали царапины, чернила выцвели. Снова.
Нахмурившись, он посмотрел на кровать. Несмотря на огнезащитные простыни, осталось несколько подпалин. Надо лучше себя контролировать. Его сердце бешено заколотилось об ребра, а кровь стремительно потекла по венам.