Том, обрезав последнюю пуповину, выронил окровавленные ножницы на пол и тут же на него сел. Его затрясло. Алекс стал обтирать малышей. Они не плакали, как будто знали, что крик им не поможет, а лишь обеспокоит двух мужчин, которые помогли им родиться.
Эмили
Очнувшись после родов, я сначала не поняла, почему так темно. Около меня сидел Лейн со свечкой. Где только взял?
Привет.
Привет, Эмили. Как ты?
Болит живот.
Это нормально после операции. Тебе вставать пока нельзя, говорил он запинающимся голосом. Так Том сказал, что в учебнике написано.
Пока он это говорил, свечка начала быстрее дрожать.
Что-то с детьми? запаниковала я.
Нет, нет, они спят в соседней палате. Мы просто не стали тебя будить. Покормили, помыли, нормально все. Если хочешь, мы перевезем их к тебе чуть позже.
Что случилось Лейн? Почему света нет? Никаких звуков не слышно.
Все спят, дорогая. В городе введено чрезвычайное положение. Судя по слухам, никто не может пользоваться магией.
Кассиан, как же Кассиан, он тогда не сможет переместиться.
Подождем еще, может он сам придет. Прости Эмили, я сам в шоке. Хорошо еще цунами не случилось. Это все неожиданно, слишком быстро.
Я не знаю, что сказать. Меня радует, что с детьми все в порядке, но как же маги целители? Вдруг понадобится помощь?
Поступали сообщения, что больные исцелялись. За сегодняшний день я не видел никого даже с насморком. Может лекари нам и не нужны. Не знаю, предлагаю подумать об этом завтра. Ты спи, а я еще посижу. Все, гашу свечку.
Через два дня меня перенесли домой. Раны быстро заживали, на третий день я сама передвигалась по дому, малышей положили ко мне в комнату в изготовленные кроватки. Пришлось перестраивать весь жизненный уклад. Вставали с рассветом, ложились с темнотой. Запаслись свечами, их стали изготавливать вручную на одном из предприятий, правительство запретило завышать цену слишком сильно, чтобы не вызвать кризис.
Энергии не было. Том и Алекс не показывались на глаза. Они что-то чертили, а потом отправились в государственное собрание.
Через два месяца был утвержден проект первой электростанция ГЭС. На стройку направили всех мужчин города, в надежде на появление источника электричества. Позже планировалось построить производство для изготовления проводов и осветительных элементов. Народ воодушевился, воспрял духом, появилась хоть надежда на улучшение комфорта, к которому все так привыкли.
Кассиан все не появлялся. И каждый день ухаживая за тройняшками, я вспоминала его. Да и как забудешь, когда зелень глаз детей так напоминала отца.
Жизнь налаживалась. Дел у мужей было по горло. Ниан успевал все так же убирать и готовить. Лейн изучал библиотеку Кассиана, пытаясь найти что-то для себя полезное, а в свободное время помогал Ниану с заказами. Том разъезжал по городам, представляя проект электростанции. Однажды зашел Алекс с каким-то чемоданчиком, дети уже спали (малыши часто спят днем). Он отвел меня в свою комнату, положил его на кровать и сказал, что присмотрит за детьми пару дней.
Почему пару дней? Он не улыбнулся, что с ним бывало очень редко. Погладил меня по голове и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Я открыла ларец. На внутренней стороне крышки был рисунок звезд, очень похожий на рисунок колыбели, что мы с Костей тогда видели в избе. Сердце заныло.
«Моей любимой»гласила надпись на плотном конверте. Под конвертом лежали дневники. В плотных обложках, на плотной бумаге, они все были исписаны знакомым до боли почерком, но я вернулась к письму.
«Эмилия, я хотел бы так много тебе сказать, но слова не смогут описать и десятой доли разрывающих мою грудь чувств. Я люблю тебя и сейчас, ты была смыслом моей жизни. Я знаю о чем говорю, потому что большую ее часть я собственноручно спустил с высокой горы прямо в канализацию. Прости, но я не смогу к тебе вернуться. К тому моменту, как ты будешь читать это письмо меня не будет на этом свете. Я не смог сказать этого раньше, отчасти потому, что это было опасно для наших детей (надеюсь теперь ты в этом не сомневаешься!), отчасти, потому что боялсяне смогу покинуть тебя, если будешь умолять остаться. Но мир заслуживает спасения, Эмилия, и я подарил ему это спасение, проведя ритуал с тобой. Да, это была та ночь на горе, когда мы так неожиданно встретились. Но, как и любой ритуал, он требует жертвы. Я как последний джинн стал жертвой для перерождения магии мира. Сейчас ты подумаешь, почему не ты? Потому что тылишь потенциальный джинн, с которым я могу передать свои гены будущим поколениям. Звучит немного цинично, но, поверь, мне совсем так не кажется. Я бы все отдал, чтобы иметь шанс наплевать на все и всегда обнимать тебя, но не судьба Ты должна передать моим детям эти дневники, они передадут своим. И так будет длиться еще многие поколения. Когда восстанет магия, и появятся новые джинны (ими будут некоторые из наших многочисленных потомков) они должны иметь какое-то представление о той магии, что существовала раньше. Хотя потом, скорее всего, она и будет другой, но при должном усердии легко провести аналогии.
Теперь о нас и нашей семье. Магия убрала все привязки и проклятия, болезни. Так что дети и взрослые пока болеть не будут. Не существует больше проклятия деторождения, опутывающего когда-то почти весь мир. И ваших привязок тоже нет. Мужья могут остаться с тобой по своей воле, но, если нетони тебя поддержат все равно. Хотя я подбирал тебе хороших мужей! Должен признаться много событий подстраивал я, но об этом не жалею. И ты не жалей. Когда на ритуале в храме ты сняла кольцо и надела на меня, я понял, что пропал навсегда. Я отдал жизнь за мир и за тебя. Никогда не забывай цены, которую мы все заплатили за шанс быть счастливыми и здоровыми. Я люблю тебя. Прости меня, если только сможешь
Твой навеки и во всех будущих жизнях, Кассиан.»