Он мог грабить людей и спать с чужими жёнами. Он определённо не сможет наслаждаться этими вещами, если будет мёртв.
Цзу Ань кивнул и произнёс:
Разумеется, я серьёзно. На этот вопрос определённо есть стандартный ответ. Если ты посчитаешь, что мой вердикт неверен, я даже скажу тебе правильный ответ, чтобы ты смог спокойно умереть.
Бао Ган стиснул зубы:
Задавай свой вопрос.
Цзу Ань произнёс:
Каждый день сидеть на празднике перед тремястами личи. Какая следующая строка идёт после этого?
"Хех, ты не сможешь продолжить это древнее стихотворение, пришедшее из моего мира".
Странно, но глаза Бао Гана загорелись от восторга:
Я знаю, я знаю! Следующая строчка гласит: "Всю жизнь я буду лингнанцем".
Цзу Ань почувствовал, как у него отвисла челюсть. Без сомнения, культура этого мира была очень похожа на культуру древнего Китая в его собственном мире, но он никак не ожидал, что у них даже будут одни и те же стихи. Разве это не означало, что он не сможет заниматься плагиатом стихов, чтобы выставить напоказ свой литературный талант, как многие другие переселенцы?
Неправильно! Цзу Ань с мертвенно-бледным лицом поднял кинжал и приготовился вонзить его в Бао Гана.
Бао Ган закричал от негодования:
Невозможно! Я уже слышал это стихотворение! "Мир вечной весны под горой Луофу, собранные свежими локвы и восковицы. Каждый день сидеть на празднике перед тремястами личи, всю жизнь я буду лингнанцем!" Я определённо всё сделал правильно! Почему бы тебе не сказать мне, в чем я не прав?
Цзу Ань холодно усмехнулся:
Следующая строка чётко гласит: "Через год я съем 109 500 личи!" Это вопрос по математике, а не по поэзии! он высоко поднял кинжал и опустил его вниз.
Ах ты ублюдок!
{Вы успешно затроллили Бао Гана на 999 очков ярости!}
Цзу Ань вытер кинжал о тело главаря бандитов, прежде чем протяжно вздохнуть:
Теперь ты знаешь ответ.
*Гульп*
Стражники клана Юй сглотнули от страха:
"Разве мы не ругали этого парня раньше? Чёрт, мы пропали!"
Однако Цзу Ань не обратил на них никакого внимания. Вместо этого он начал обыскивать трупы Бао Гана и других бандитов.
Цзи Сяоси поинтересовалась, что он делает:
Старший брат Цзу, ты пытаешься найти их жетоны, чтобы подтвердить их личности?
Цзу Ань покачал головой:
Зачем мне это делать? Я проверяю, нет ли у них ценных вещей Чёрт побери, как у них может не быть даже одной медной монеты?!
Цзи Сяоси потеряла дар речи, как и стражники клана Юй.
Девушка тихо пояснила:
Эти бандиты пришли грабить. Зачем им было брать с собой деньги?
Это были разумные слова, но они не могли унять боль в сердце Цзу Аня. После всех лишений, через которые он прошёл, даже потратив бутылку с ядом, он оказался с пустыми руками.
"Что? Вы спрашиваете об очках ярости, которые они мне предоставили? Хех, можно ли очки ярости употреблять в пищу? Это не признанная валюта в этом мире!"
Завершив свои бесплодные поиски, Цзу Ань, наконец, заметил дрожащих стражников позади него. Он быстро изобразил, как ему показалось, добрую улыбку и произнёс:
Я думаю, что будет справедливо, если я задам вопрос и вам тоже. Теперь, когда я спас ваши жизни, как вы намерены мне отплатить?
Стражники клана Юй почувствовали, как их души покидают тела. Они стали свидетелями трагической судьбы, постигшей бандитов Форта Чёрного Ветра, и в результате получили серьёзные травмы. Одного слова "вопрос" было достаточно, чтобы заставить их рефлекторно вздрогнуть.
Юный герой, спасибо, что протянул нам руку помощи и спас наши жизни. Я готова предложить тебе 10 000 золотых таэлей в качестве компенсации за твою помощь. Могу я узнать, удовлетворит ли тебя такой ответ? со стороны кареты раздался женский голос.
Изящная рука раздвинула занавески на двери, после чего наружу медленно вышла роскошная женщина.
Цзу Ань считал, что у него высокий уровень сопротивления к красивым женщинам. В конце концов, разве он не видел бесчисленное множество разных красавиц в фильмах, драмах и всевозможных интернет-видео в своей предыдущей жизни?
Будь то китайский, европейский, американский или даже 2D контент: он думал, что видел все, что мог предложить мир, просматривая видео в тиктоке каждый день. На самом деле он не воспринял титул "первой красавицы столицы" всерьёз. Он считал, что это простой титул, придуманный деревенщинами, не знающими, что такое настоящая красота.
Однако наблюдая, как госпожа Юй выходит из кареты, он понял, что жестоко ошибся. Независимо от того, сколько красавиц он видел через экран своего телефона, никто из них не мог сравниться с мощным визуальным воздействием, которое оказала на него госпожа Юй в реальной жизни.
Её кожа была нежнее, чем у молодой девушки, казалось, что она покрыта тонким слоем молока, что делало её одновременно гладкой и мягкой на вид. Её глаза будто отражали бесчисленные звезды в небе, излучая притягивающий людей блеск.
Её лицо было безупречным шедевром, а длинная шея подчёркивала её изящество. Волосы девушки, искусно собранные в пучок, придавали ей выдающуюся зрелость.
Взгляд Цзу Аня медленно опустился вниз и скользнул по её стройной груди. Её белое платье было слегка обтянуто вокруг талии, подчёркивая её тонкую талию. Изгиб между её бёдрами и талией был настолько идеален, что у кого-то могли потечь слюнки.
Даже Цзи Сяоси не могла не испытать чувства неполноценности в присутствии такой красоты. Несмотря на то, что окружающие всегда хвалили её красоту, она знала, что ей далеко до зрелого и элегантного нрава мадам Юй.
Я хорошо выгляжу? несмотря на грубый, оценивающий взгляд Цзу Аня, мадам Юй не потеряла самообладания.
Вместо этого её губы изогнулись в нежной улыбке.
Да, ты действительно хорошо выглядишь, кивнул Цзу Ань. Я думал, что я самый красивый человек в этом мире, но ты всего лишь на ступень ниже меня.
Пффф
Цзи Сяоси не смогла сдержать смех. Её внутреннее уныние исчезло без следа.
Юй Яньлуо тоже была ошеломлена. Она привыкла, что мужчины заискивают перед её внешностью, но никто из них никогда не вёл себя так естественно.
Ты интересный человек, усмехнулась Юй Яньлуо, прикрывая рот изящной рукой.
Её смех был тёплым, как приход весны, прогнавшей мороз и заставившей распуститься цветы.
Как тебя зовут? Ты представился Чэн Шоупином, но та девушка обращается к тебе как к старшему брату Цзу. Полагаю, что последнее должно быть твоим настоящим именем, верно?
У меня нет привычки называть своё имя после того, как я сделал доброе дело, покачал головой Цзу Ань.
Он использовал имя Чэн Шоупина, чтобы его товарищ по учёбе взял на себя вину за то, что он собирался сделать дальше. Его положение в клане Чу было шатким. До тех пор, пока он лучше не поймёт ситуацию, Цзу Ань не хотел показывать, что он не такой беспомощный, каким его считают другие.
Юй Яньлуо оглядела разбросанные вокруг трупы бандитов и очаровательно улыбнулась:
Однако сейчас у меня с собой не так много денег. Если ты не назовёшь мне своё имя, как я смогу компенсировать тебе сумму, которую ты заслуживаешь?
Цзу Ань в отчаянии почесал в затылке, раздосадованный этим вопросом. В конце концов, деньги были слишком большим искушением.
Пойдём со мной на минутку! он схватил Юй Яньлуо за руку и потащил её в сторону.
Юй Яньлуо посмотрела на руку, схватившую её за запястье. В её глазах мелькнул холодный блеск, но она промолчала.
Глаза стражников клана Юй вылезли из орбит. Они знали, что их матриарх ненавидит вступать в контакт с мужчинами, и всё же она позволила этому негодяю схватить её, ничего не сказав?
Некоторые из них подумывали о том, чтобы приказать наглецу отпустить их матриарха, но воспоминания о недавних страданиях бандитов лишили их мужества.
Цзу Ань отвёл Юй Яньлуо в дальний угол и только тогда произнёс:
Во-первых, позволь мне прояснить ситуацию. Я говорю это не ради 10 000 золотых таэлей
Бросив резкий взгляд на его руку, Юй Яньлуо прервала его:
Ты можешь для начала отпустить мою руку?
Глава 27. Как Император Клавиатуры, Я Уничтожу Всех Врагов, Которые Встанут у Меня на Пути
Ах, мне было так комфортно, что я совершенно об этом забыл, застенчиво ответил Цзу Ань, прежде чем быстро сменить тему. На чём я остановился? Ах, да, итак, я не из тех людей, которые оставляют своё имя после того, как сделали доброе дело, но я могу сказать, что в глубине души ты добрый человек. Учитывая твою искренность, я боюсь, что ты не сможешь хорошо есть и спокойно спать, не зная имени своего благодетеля. Я мягкосердечный человек, и мне невыносимо видеть, как ты страдаешь. Поэтому я готов сделать исключение и поделиться с тобой своим именем. Однако ты должна пообещать мне никому не разглашать его, включая твоих подчинённых.