- Да, мы к такому не привыкли. Везде, где мы бывали, вовсю кипела жизнь. А тут тихо, как в болоте, только лягушки квакают, - Беатрис сладко зевнула, прикрыв рот ладонью. - Как же утомляет это путешествие в карете! И как люди такое переносят?
Не отвечая на риторический вопрос, сестра деловито перешла к более насущным вещам:
- Ты хотела выяснить на месте, что нам следует предпринять в связи с этим дурацким магическим договором. Полюбовавшись на поведение навязанного нам женишка, вывод один - никому из нас граф Ванский не по нраву. Что делаем?
- То, что решили, что же еще? - Беатрис негодующе, будто по носу мерзкого жениха, стукнула кулаком по пуховой подушке, выбив из нее легкую пушинку.
- Итак, ты будешь сладкой мямлей, а я энергичной нахалкой, - постановила Изабель.
- Это слишком скучно, быть мямлей, - воспротивилась сестра. - Почему ты постоянно забираешь себе все самое интересное?
Изабель строго посмотрела на нее и с искусственной жалостью предупредила:
- Милая Беатрис, ты не справишься с жесткой ролью нахалки. Прежде чем толкнуть кого-то, ты примешься нудно за это извиняться. Так что уж давай оставим все как есть.
Та рассмеялась, представив, как она извиняется перед бандитом, прежде чем отправить его куда подальше.
- Ты преувеличиваешь, - все-таки воспротивилась она, не желая играть скучную роль.
- Разве не ты намедни просила прощения у парня, который вздумал тебя обнять? - ехидно напомнила Изабель. - Это было весьма забавно. Сначала извинение, потом магический удар. Уверена, такое он запомнил надолго.
- Это была ирония, - Беатрис не понравилась столь вольная трактовка ее поведения. - И ему сильно досталось, я его даже слегка пожалела.
- Вот! - довольно вздернула вверх указательный палец Изабель. - Ключевое слово в твоем поведении - жалко! Мне такая чушь и в голову не приходит. К тому же я старшая, тебе со мной спорить не след.
Беатрис мгновенно вспыхнула.
- Не выдумывай, старшая она! Нас перепутали сразу после рождения, даже до пеленального столика не донесли. Так что скорее всего старшая - я!
- Ладно, не будем спорить, - мудро пошла на уступки Изабель. - И давай спать. Завтра сложный день.
Беатрис медленно поднялась, взмахнув широким подолом ночной сорочки.
- Сложный, но интересный. Но ты заметила, что наш общий женишок ни слова не говорил про нас своим собутыльникам? Похоже, нас стесняются, как каких-то провинциальных прохиндеек.
- Ты утрируешь, но мысль твоя верна, - величественно одобрила ее сестра. - Но все - утром, утром. Надеюсь, никто не вздумает будить меня ночью. Я раздражена и устала. И тому, кто будет столь недальновиден, ужасно не поздоровится.
Они разошлись по своим спальням и спокойно проспали до утра.
Возле королевских конюшен царила сонная тишина. Солнце стояло в зените, тени ушли в землю, утопившись в серой брусчатке. Зима наступала, заволакивая лужицы крепким ледком и сыпля на голую землю белый пушистый снег. Обслуга во главе с помощником главного конюшенного пряталась в тепле каменных пристроек, попивая свежесваренное пиво, вяло обсуждая приближающийся королевский бал и гадая, сколько человек на него приедет, ибо от числа гостей зависел и объем работы.
Обычно на это время герцогиня нанимала дополнительных работников, своих не хватало. К тому же знатные семейства прибывали со своими слугами, и тех тоже нужно было обслуживать - кормить, предоставлять комнаты, а после их отъезда еще и убирать за всеми. Это никому не нравилось, но куда деваться? Они люди подневольные, что велят господа, то и делают.
Прерывая неспешную болтовню конюшенных работничков, по брусчатке мостовой звонко зацокали подковы, и на площадь въехала пропыленная до темно-мышиного цвета карета, давно пережившая свою даже и не зрелость, а почтенную старость. Каким чудом она еще не рассыпалась на ходу, кучерам, грумам, конюхам и прочим герцогским работникам, наблюдавшим в окно за ее прибытием, было совершенно непонятно.
Позади на запятках толстыми веревками были привязаны два сундука топорной работы. Запряжена в карету, правда, была пара довольно резвых приземистых лошадок, но далеко не лучших статей.
Прекратив разговор, слуги потянулись к выходу, недоумевая, кто это приехал в герцогский дворец в столь убогом экипаже, и как это его пропустила дворовая охрана, ведь, по всей видимости, их посетили купчишки самого низшего разбора.
Остановившись напротив главной конюшни, карета чуток накренилась, дверца с правой стороны со скрипом распахнулась, звонко ударившись в затрещавший бок. Из экипажа, не обращая внимания на поднятую подножку, ловко выпрыгнула девица среднего роста, весьма привлекательная, но в странном платье стального цвета с прямой юбкой, поверх которого была небрежно накинута коротковатая, не достающая до земли добрых пять дюймов, серая шубка. Повернувшись к карете, девушка сердито скомандовала:
- Беатрис, шевелись поскорее, сколько можно тянуть? Я тоже не менее твоего устала, но все же не валяюсь кулем с соломой.
В ответ послышался нежно упрекающий ее голосок, и в проеме дверцы показалась точно такая же девица, только из-под такой же невзрачной серой шубки выставлялось голубое платье. Выглянув из кареты, она слезливо прошептала:
- И как я сойду? Я не собираюсь прыгать с такой высоты. Я непременно сломаю ногу! Ты что, этого хочешь?
С козел неспешно спустился немолодой усатый кучер в обычном черном кафтане и опустил подножку. Подал руку девушке в карете, с укором поглядывая на толпящуюся вокруг прислугу, не понимая, отчего никто не спешит на помощь приехавшим. Последней из кареты осторожно спустилась служанка в тулупчике из серебристого котика с небольшой, но явно тяжелой сумкой в руках.
Очутившись на земле, все дамы повернулись в сторону недоуменно глазеющих на них мужиков.
- Немедленно распрягайте лошадей! - недовольно приказала девушка в сером платье. -Своих обязанностей не знаете, что ли?
- Эээ, - лорд главный конюшенный, как на грех в этот недобрый для него час пришедший из дворца проверить своих подчиненных, со снисходительной усмешкой смотрел на странных гостий. - И что вы тут делаете? Если купчихи, то ошиблись адресом. Это герцогский дворец и таким, как вы, здесь делать нечего.
Девушка в сером зловеще усмехнулась и стала медленно поднимать руку. Та, которую называли Беатрис, испуганно завопила:
- Изабель, опомнись! Это же не наши владения, где все знают, что тебя нельзя сердить! -И, повернувшись к главному конюшенному, прорыдала: - Немедленно извинитесь, не то она превратит вас в отвратительную крысу!
- Да-да, конечно, - не поверил ей и на йоту лорд конюшенный, - жду не дождусь! Давно мечтал попрыгать на четырех ногах и повилять хвостом.
Все рассмеялись. Воодушевленная этим смехом Изабель с коварной усмешкой скрутила невидимый шар и запустила его в конюшенного. Тот крякнул и исчез. На его месте оказалась толстая черная крыса с такой же золотой цепью на шее, что была на конюшенном, правда, гораздо меньшего размера. Крыса ошарашенно вертела головой и то и дело крутилась вокруг себя, будто не веря, что позади у нее имеется такой мерзкий длинный голый хвост.
Мужчины замолчали и в едином порыве отшатнулись. Те, что стояли сзади, быстренько скрылись под крышей конюшни.
- Живо делайте то, что я приказала! - рявкнула магиня. - Не то дождетесь у меня! Надо же, как в этой дикой Помаррии встречают приглашенных гостей!
Трепещущие от ужаса конюхи моментально распрягли коней и закатили карету в каретный сарай.
Изабель хмуро огляделась.
- И где долженствующий встречать нас женишок? Какого лешего он скрывается? Или отсыпается после очередной попойки?
- Жених? - осторожно переспросил помощник главного конюшенного господин Ланс. Ему очень хотелось скрыться в дальнем деннике и прикинуться копной сена, но суровый долг повелевал оставаться на месте. - А кто вы, не подскажете, милостивая госпожа?
- Я леди Изабель из рода Салливернов, а это моя младшая сестра Беатрис.
Вспыхнув, та немедленно возразила:
- Это неизвестно, кто из нас старше! Не смей называть меня младшей!
Хохотнув, Изабель кивнула:
- Ладно, буду называть тебя средней, раз настаиваешь.
Беатрис подпрыгнула и с криком «опять издеваешься!», запустила в сестру огненным пульсаром. Все ахнули и рухнули на землю во избежание случайного попадания. Изабель ловко отбила ревущий огонь, тот срикошетил в толстенную каменную стену конюшни, пробив в ней огромную дыру.