Верстек мы покинули удивительно быстро, через три дня: бабка нам попалась, несомненно, из волшебниц. Ведит румянилась прямо на глазах и оставаться дольше решительно не желала. Я успел за эти дни подогнать ведунье возок дров, и сам всё переколол. И бельё сам всё выстирали наше, кострами пропахшее, и бабкино, вонявшее старостьюлишь бы руки оставались заняты.
В день отъезда нас навестил местный староста, мужик солидный и степенный. Вошёл, снял картуз, осенил себя знаком Пресветлого, присел на лавку. Прокашлялся:
Ты, этого Спасибо тебе огромное, от всей нашей общины, и выложил на стол мешок со съестными припасами, который до этого неловко теребил в руках. Деньгами мы не богатывремена не те, ну, так благодарим, как можем.
Я ж ведь не только вася и себя спасал.
Это да, это конечно. Но только тычеловек наёмный, за свои военные труды должен оплату получать, какую-никакую.
Он помолчал.
И, потом Мы тут с мужиками посоветовались и решили вас властям не сдавать, потому как это ж было бы не по-божески. Не по совести.
Нас? Властям? За что? я изумился.
Приказ есть: задержать наёмника и с ним девицу, у которой руки испачканы. У твоей девкипятна на ладонях, которые не смываются.
Я изумился ещё раз: ух ты, даже в такую забытую дыру оповещение сделали!
Ну, отец, тогда это я вам спасибо говорить должен, а не вымне.
Значит, в расчёте, подытожил староста, напялил картуз и, решительно встав с лавки, шагнул к двери.
Пора было уезжать. Я оставил бабке серебрушку.
Нас провожали только мальчишки, до околицы, восторженно что-то вереща; я не слушал и лишь рассеянно им кивал.
У границы
Лошадки тихонько трусили, я задумчиво жевал стебелёк моровки. В груди разлилась какая-то холодная пустота. Нет, ну что такое я себе воображал, а? Что девица из благородных замуж за меня пойдёт? нет, разумеется, не выйдет. Тем более, что мы в дороге постоянно цапались по пустякам. У нас, конечно, случались и весёлые моменты, но ведь подурачиться можно и с княгиней, и с графиней (а то!), но замуж такую вовек не возьмёшь: не твоя ровня.
Опять-таки, онаобразованная, а ятак себе: читать-писать кое-как умеюи слава богу. У них, дворян, всё не как у людей: они же сперва лямуры-тужуры крутят, а потом только женятся. Я ж ведь не мог поверить, что перезревшая девица никогда ни в кого не влюблялась, и любовью ни с кем не занималась, ведь правда? А уж если влюблялась, то, конечно, не в бродягу, а в равного себе по общественному положению. А, раз так, то куды же я лезу к благородной девице со своими чувствами и планами дурацкими о женитьбе, о своём доме? Слава богу, что я ей ни в чём таком не признавался, ни единым словом- не успел, а то вот позорище-то стало бы командиру отряда сов, на старости лет
Ты какой-то не такой, Клёст. Что случилось? Все дни ходишь смурной, спросила меня Ведит, когда мы уже отъехали от деревни на приличное расстояние.
Послушай, студент, сколько раз я тебе говорил, что я должен знать ВСЁ. И даже объяснял, что это нужно для выживания, я тяжко вздохнул, раздражённый. Но почему-то каждый день я узнаю всё новые и новые подробности. Когда это кончится?
Ты это о чём? чертовка рисовалась самим обаянием и недоумением.
О беременности твоей, ляпнул я в сердцах.
Ведит дёрнула поводьяЧалка ошарашенно всхрапнула и сбилась с шага; Леший на неё покосился.
Ты!.. Да ты!.. Что ты выдумываешь?!
Бабка так сказала, меня обескуражила такая яркая вспышка эмоций, не пойми, чем вызванная. Ты ещё скажи, что не знаешь, откуда дети бывают. Или скажешь, что знахарка врёт?
Девица раскрыла пошире рот, чтобы крикнуть что-то ещё злое, но её как будто заклинило. Несколько секунд она яростно жгла меня взглядом, который стал вдруг затухать; ротик закрылся. Последовал бурный взрыв эмоций: Ведит разревелась, как деревенская девчонка, прикрывая глаза ладонями, и размазывая руками слёзы, сильно вздрагивая от каждого приступа. Чалка, у которой она бросила поводья, покорно стояла, переступая с ноги на ногу, лишь изредка дёргая кожей и помахивая хвостом, отпугивая приставучих насекомых.
Я подождал, пока девица успокоится.
Ты что, не знала?
Ведит, задыхаясь от удушья, лишь помотала головой. Я молчал. А, собственно, что я мог сказать? Это всё было не моё дело.
Я встряхнул поводьяЛеший осторожно пошёл вперёд. Чалка, немного подумав, потрусила за нами следом.
Он работал моим помощником в лаборатории в замке Онхороший парень. Нас никуда не выпускали, нам было скучновот и Мы могли бы пожениться, остаться в замке и жить как другие, семейные. Я, когда всё поняла, рассказала ему, а он испугался, стал что-то мямлить: мол, у него невеста осталась в городе, и он так не может Вот я и решила сбежать.
Ты же химик, ты могла бы настойку какую-нибудь сделать Ну, чтобы ребёнка не завелось.
Она мгновенно стала прежней и огрызнулась язвительно:
Я, вообще-то, химик по огневой части, а не по этой самой!
Вот и не надо было заниматься этим самым, если не понимаешь ни хрена!
Нет, эта женская логика меня с ума сведёт. Если залетела, то, разумеется, нужно срочно сбегать из охраняемого державниками замка и стать врагом всей страны, чтобы тебя искали повсюду, даже в этом богом забытом Верстеке. А то ведь начальству признаваться стыдно: заругают, засмеют. А ты, солдат, переживай за неё, защищай
А, ну его: на девчонок злитьсявсё равно как на плохую погоду. Не факт вообще, что она мне правду рассказала про отца ребёнка: обычно люди врут, как дышат.
Чтобы не искушать судьбу, я опять свернул в лес.
Всего лишь одна ночёвкаи вот она, Божегория: виднеется на противоположном берегу Роганы. И даже видно, как синеют вершины её далёких гор. Только вот сущий пустячок: ширина рекидвести локтей, а вода уже не летняя. И глубина такая, что всадника накроет по маковку уже локтей через тридцать. Девчонка только-только с кровати встала после жестокой простуды, и посылать её сейчас в холодную рекуда уж лучше сразу убить на месте, чтобы без мучений.
Мой прежний опыт хождения по этим местам говорил: если для переправы через Рогану нужна лодка, то её нужно пойти и украсть в Ветдорвинерыбацкой деревушке выше по течению. Лодкане лошадь, за её кражу смертная казнь не полагается. Штраф там, битьё плетьмиэто да, но казнитьни боже мой. Решено: едем.
Возле реки лес стоял не такой густой, поэтому мы довольно легко ехали верхами. Через несколько часов пути мы уже прибыли на место.
Слушай сюда, студент. Жди меня здесь. Деревня отсюда менее, чем в полчаса ходу. Я вернусь на лодке. Если через два часа меня не будетуходи, да и поможет тебе Пресветлый.
Ты что, меня одну бросаешь? запаниковала моя беглянка. И как же я буду одна?..
Ну, в лесу ты не заблудишься, это точно, и не пропадёшь. В обратной стороне, менее дня пути, есть мост через реку. Конечно, сейчас его охраняют с обоих сторон, но ты уж что-нибудь придумай
Сволочь ты, Клёст!
Да уж какой есть! Но я пока не прощаюсь. Запомни: два часа. Солнышко будет во-о-о-н в той точке.
Фи, презрительно скривила губки «девица от науки» и демонстративно отвернулась.
Вот и договорились, я резко привлёк её к себе и поцеловал в лобик. Будь умницей и не тыкай своим ножиком всех подряд. Сначала хотя бы спроси: чо надо?
Она резко отпихнула меня:
Иди давай, вояка Пока самого не ткнула.
И отвернулась, изо всех сил пряча улыбку, которая пыталась прорваться сквозь её плотно сжатые губы, забавно их выгибая.
Новая покупка
Я шёл легко, как на крыльях, разве что не насвистывал, как зелёный мальчишка. Нет, ну что я делаю, а? Какого чёрта полез целоваться? Ну, поцеловали что? она теперь замуж за меня пойдёт или будет хотя бы любовью со мной заниматься, «от скуки», как в тайном замке? Ага, щас! конечно, нет: не пойдёт и не будет. Да и я сам ТАК не хочу. А чего ж я тогда такой весёлый?
А вот просто у меня сейчас хорошее настроение. Имею право. Успею ещё погрустить: целая война впереди.
Показалась Ветдорвине.
Забитые окна, покосившиеся заборы, глухое запустение Вот те раз.
Я пошёл вдоль реки. От каждой избы шли свои дощатые мостки, на которых можно и бельё постирать, и лодку пришвартовать. Задняя калитка, тропинка, мосткии так от каждого двора. Только тропинки позарастали, а некоторые мостки вообще обрушены. Лодок, разумеется, нет.