Ты как втыкаешь, чудо моё?! Ты девке на сеновале так втыкать будешь! Этотвой враг, и ты должен ударить так, чтобы пробить его насквозь!!! Понял?!
Так точно, господин десятник! гаркнул Шестёрка.
Давай сначала чучело.
Столяр пробил мешок с соломой насквозь, но копьё вырвать не смог: застрял наконечник. Он стоял и яростно тряс палкой туда-сюда, потом догадался упереться в чучело ногой и рвануть древко на себя со всей силывсё-таки вырвал, но брякнулся на спину пятками кверху.
Рыбак ухитрился вообще ударить мимо, но при этом бежал так быстро, что не смог вовремя остановиться и с размаха врезался в пыльный мешок. Потом стоял, чихал под ржание всего учебного полигона, а я мысленно выл, в глубине души.
Почему-то вначале мой десяток часто повторял одну и ту же ошибку: щит на левой руке оттягивал её вниз, а боец, пока добегал до чучела-мишени, невольно постепенно опускал острие копья под тяжестью щита. Оно на ходу втыкалось в землю, а потом случалось разное: обычно человек останавливался, роняя оружие, но бывало, что кто-тозапинался о своё же древко и ничком падал на свой щит, да так, что шлем откатывался. Как только никто себе руку не сломалуму не постижимо.
Удивил Бондарь, сумевший удержать могучими руками вонзившееся копьё и сходу вырвать его в утоптанную почву остриё, да так, что вперёд и в стороны брызнули мелкие земляные комья, врезав по шее и затылку Кашевару и Бому, атаковавшим справа и слева от него. Бом уронил оружие и начал чертыхаться, мотая очумевшей башкой и принимаясь сбрасывать доспех, чтобы вытряхнуть крошки, попавшие за ворот. А Кашевар от неожиданностиспоткнулся и с разбега шмякнулся на живот в полный рост, раскинув руки ласточкой, да так, что земля под нашими ногами явственно дрогнула; его копьё отлетело ещё дальше в сторонуШестёрка получил удар по левой щеке древком, невольно повернулся в его сторону, и ему дополнительно прилетело в глаз пригоршней запоздалой земельной крошки. В итоге пацан тоже грохнулся наземь, запутавшись сразу в двух копьях и порвав ремень щита. В небеса взметнулась мутная пыль, поднятая упавшими телами, вперемешку с руганью, составленной из удивительной смеси поварского, народного и воровского жаргона. Что-то на тему пожеланий заниматься грязным совокуплением с тухлыми креветками, стать жертвой похоти племенного быка, а пожелания Шестёрки я и вовсе озвучить не решаюсь самыми дружелюбными из них оказались те, что предлагали ему до самой смерти заниматься любовью только с бочками, через дырку для краника.
Ну, давайте, сволочи, убейте мне ещё и кашевара в мирное время! воскликнул я с отчаянием, ибо на лютую злобу душевных сил в тот день никаких не оставалось.
Чтобы хоть как-то спустить пар, я швырнул метательный ножон вонзился в верхнюю перекладину, на которую подвешивали чучела. Те, кто не ржал, не ругался, те уважительно зацокали. Т. е., только один Штырь на весь полигон.
«А что, давай завтра начнём обучение на мечах! И сразуна боевых. Пусть они порубят друг друга в капусту, и нет проблем!»- сладострастно зашептал мне на ухо Нечистый, да так настойчиво, что я головой помотал, отгоняя бесовское наваждение. Если мне изначально не удалось изобразить нехватку адекватности, то, похоже, очень скоро она у меня сама разовьётся
Ты!.. Бондарь, мать твою! Быстро бери бревно на шею и нарисуй мне круг вокруг полигона.
Так оно само
Два круга! Иначе, богом клянусь, я сам лично найду для тебя подходящего быка!!! нет! Я куплю тебе самую большую бочку, какую только смогу найти, выдерну кран и потом
Бондарь, бросив щит и копьё, шустро засеменил прочь с бревном на плечахтолько пятки засверкали. Шестёрка засвистел ему вслед.
Ты! я ткнул пальцем в его сторону. А тебе один круг. За потерю щита.
Шестёрка оказался сообразительней. Быстро учится, этого у него не отнять.
Немного поразмыслив, я решил на тренировки по чучелам ставить бойцов в том же порядке, как и в строй: пусть справа-слева от Бондаря атакуют Столяр и Рыбак. Если Бондарь опять учудит, то получат новобранцыпускай сами между собой разбираются.
В течение месяца мой отряд стал похож на боевой десяток. К нам пришёл ещё один чудак, прозванный Пескарём, а Штырь снял с руки повязку с лубком. Пальцы слушались его пока плохо, но для «стены щитов» он вполне годился. Я договорился с Грачом, и тот стал водить свой десяток на сшибку щитами с моим.
Первое столкновение прошло, как и ожидалось, с полным позором для моей команды: наша «стенка» проломилась, а Бим и Рыбак даже свалились с ног. Бим полез в кулачную драку, Бом его поддержал по старой привычке, а нам с Грачом с большим трудом удалось спасти их от тяжёлого избиения.
А чё он, блин, главойщита под челюсть бьёт?! психовал Бим и вырвался из рук. Так нечестно! У меня чё, зубы лишние, што ле?
Главой щита называется его верхняя часть. Еслина ней есть железная окантовка, то удар в челюсть станет неприятной штукой для врага. Честно сказать, зубов у Бима, конечно, не хватало, и не солдатская служба тому виной. Я не стал говорить ему, что у тех, у кого нехватка мозгов, зубов обычно тоже маловато: не тот момент для учёбы.
Грач, приструни своих головорезов! заорал я. Избивать детейэто не та слава! Если кому-то хочется покалечить кого-то, пусть идёт драться сразу ко мне! Ну, давайте, подходите! Что, струсили, что ли?!
Называть матёрых наёмников трусами считается вредным для здоровья. Тот, кто ударил Бима и потом вступил в потасовку, ещё не до конца растратил боевой пыл и жаждал излить остатки азарта. Поэтому смело шагнул вперёд:
У нас нет трусов!!!
Дядька оказался почти равным Бондарю по кряжистости и лет на десяток меня помоложе. Он поднял кулаки и попёр на меня тараном, но я догадался, что сейчас он попытается сходу провести удар ногой мне в пах. Мне оставалось только уклониться, отставить правую ногу назад и цапнуть левой ладонью его голень чуть выше пятки. Затем я рывком постарался задрать захваченную ногу ещё выше, уперев ладонь правой руки в её ступню, а сам при этом развернулся обратно лицом к лицу с противником. Прыгая на левой ноге, тот мог только балансировать руками, а не прикрываться ими. Последний приём: я левой рукой отбрасываю его ногу вправо от себя, при этом сближаясь на полшага, а завершаю всё прямым ударом в незащищённый подбородок, снизу вверх.
Дядька рухнул на спину, раскинув руки. Кое-как встал, отдышался и снова попёр вперёд. Только сейчас он уже не мог полностью сосредоточиться: его покачивало, а все его движения легко предугадывались. Ему явно хотелось обхватить меня и опрокинуть наземь, а там уже отмолотить кулаками: для стоячего боя он не чувствовал в себе достаточной уверенности. Я поднырнул под захват и потом нанёс два удара сзади: ступнёй по голени, чтобы противник рухнул на колено, а потом кулаком по затылку, защищённому шлемом.
Наёмник рухнул ничком и уже не чирикал.
Воины из десятка Грача, конечно же, с первого мгновенья переживали за своего товарища, улюлюкали и подначивали его на атаки. Сам Грач оставался невозмутимым, совершенно уверенный за исход поединка, и поэтому по его окончании просто поднял руку, призывая всех признать очевидный факт.
Вот в такой дружеской обстановке прошёл первый день нашего близкого знакомства с соседним десятком. Вечером я в палатке просвещал своих подопечных:
Выполный позор своей страны. Яиностранец, и поэтому вам должно быть стыдно вдвойне, что мне сегодня пришлось защищать вашу воинскую честь. Но я понимаю, что никакого стыда у вас нет. Выбыдло, рождённое жить лопухами, а в армию попали только по причине своей неизлечимой дурости. Это вам понятно?
Быдло, изнурённое за день физическими нагрузками, еле дышало и не пыталось кукарекать.
Вас сегодня победили не потому, что вы слабые. Блин, да вы втроёмБондарь, Бим и Боммогли бы выдержать натиск их десятка. Но! но вы, недоделки, не понимаете, что плечо товарища нужнозащищать больше, чем свою шкуру. Защищать так, как будто за вашей спиной стоит мать родная, любимая жена, девка, дети и, прости, Пресветлый! я не знаю, кого вообще эти придурки могут любить больше, чем самих себя! я возвёл очи к почерневшему пологу нашей палатки.
Штырь оставался явно равнодушным к моим задушевным изливаниям, и поэтому я поднёс кулак к его носу: