Он похлопал меня по макушке, растрепав слабые тонкие волосы.
Пап
Что, моя девятнадцатилетняя?
Я встала с дивана.
Это тупая шутка, зачем ты так сделал? Я только заснула.
Зря заснула, все веселье пропустишь. Иди маме помоги нарезать салаты.
Мам, праздник у нас какой-то?
Ну да, мама, выплюнув попку огурца, не поднимала на меня взгляд, сегодня придет дядя Тирспот, надо сделать больше горячего. Помогай.
Я принялась рубить зелень. Стекла на окнах запотели от кухонного жара. Мама включила новогоднее радио с ноута.
Мне кажется у меня помешательство, я немного успокоилась, но хотелось поделиться безумием.
В чем дело, доча?
Мне исполнилось девятнадцать?
Целый год прошел
Пролетел, как пуля у виска, свистнул отец, заходя на кухню и забирая жирную мишуру.
И что мы делали весь год? я отхлебнула компота, прикидываясь спокойной.
Росла, в основном, сдала пару экзаменов, зачетов, тренер тебя хвалит. Почему ты спрашиваешь? Опять тебе кажется, что мы невнимательные?
Мать развернулась с ножом в руке и сделала хищное лицо. Затем взяла верхнюю ноту вместе с певицей, используя нож как микрофон.
Понятно.
Я вышла из комнаты, позвонила Карлну, моему другу.
Шутишь? Ты ли это, кто автостопом путешествовал со мной по Кинбару?
Я положила трубку и больше не возникала. К тому же гости пришли.
Новый год отметили прекрасно, я легла в четыре, встала в час дня. Там и до дневного сна было рукой подать.
И снова я проснулась от того, что мама меня будит.
Давай, Шерн, я тебе освободила бигуди, иди завивайся, и еще у меня для тебя подарок на тумбочке.
Она подмигнула.
Я подошла, развернула шелестящий пакет. Внутри коробка и открытка.
«20 лет не шутка, дочка, успехов в личной жизни и с Эльзиром»
У меня появился парень?
Эльзир твоя дипломная работа, девочка моя.
«Почему она объясняет? Она знает о заговоре?».
Я развернула коробку. Подарок, ничего особенного.
Папа зашел в комнату.
Что ты мне подаришь папа?
Блин
Он выбежал в другую комнату и вернулся с пакетом.
Надеюсь, воспоминания? пошутила я, но родители покосились на меня. Папа протянул пакет.
«Ответы» гласила надпись на тетради внутри пакета.
Господи боже, я поспешила открыть тетрадь.
«Дорогая дочка, тебе уже двадцать лет! Ты молодец! Эта тетрадь дана тебе, чтобы писать сюда все откровения, которые тебе придут по ходу твоей жизни!»
Ну все.
Ответы? из глаз брызнули слезы, Из какой жизни? Я уже как три дня живу в Новом году!
Тише, тише, мать подошла ближе.
Отстань от меня!
Я впервые огрызнулась на мать. Отец мигом посерьезнел.
Так.
Вы мои родители! Сделайте что-нибудь! Мне ваши подарки не упали! Я теряю свою жизнь!
Давай по порядку, детка, что происходит?
Отец усадил меня на диван, плечи колыхнулись. Я еле могла шевелить ртом, вцепилась в свои волосы, отец мягко их отвел назад.
Давай по порядку, мы постараемся помочь тебе.
Я, я плакала, третий день я просыпаюсь в начале своего дня рождения, с совершеннолетия, и проживаю Новый год, а потом темнота, после сна я снова в дне рождении и Новом году! Годы летят, папа! Ты сам мне говоришь об этом! Скажи, что это шутка, и сегодня третье января восемьдесят шестого, скажи, ну пожалуйста.
Отец сглотнул.
Девочка моя, но сегодня восемьдесят восьмой. Может, ты головой ударилась?
Он искренне проверил макушку, разведя волосы.
Дневной сон иногда выдает такую паранойю.
Я в уме! Но происходит хрень! Папа! Ты же можешь все.
Папа опустил плечи. Мама выжидающе смотрела на дочь.
Давай звони Хенильму, пусть приедет.
Он доберется сюда через десять часов.
Придется потерпеть и не ложиться спать, Шерна и, подождешь?
Я постараюсь, я обняла папу.
Может это болезнь, или вроде того.
Врач приехал, осмотрел меня с ног до головы, привез снитескоп, и сделал снимки мозга.
Не вижу осложнений, она в порядке.
Я ничего не помню! Ни одного дня из своего двадцатилетия! меня снова сорвало, хотя дали успокоительное. Отец болезненно сощурился.
Завтра мне будет двадцать один, а потом что? Через сто дней я умру, что я скажу на высшем суде, зачем я вообще живу.
Взгляни на это с позитивной стороны, повернул на бок голову врач, каждый день праздник, все родные и друзья с тобой.
А он шутник, папа, выгони его! я вцепилась ногтями в свеженькие обои, мама зажмурилась.
Папа вывел врача, и они беседовали с ним еще минут двадцать. Я уже зверски хотела спать.
Мама, обещай, что вы придумаете что-то на следующий год. Расскажешь мне, как все прошло?
Хорошо, девочка моя, мама гладила меня, пока я не уснула.
Утром я обнаружила себя в чьей-то машине. Ни папы, ни мамы рядом.
Кто вы?
Парень затормозил; с неба валили крупные мокрые хлопья снега. Он развернулся ко мне.
Ты в безопасности.
Он попытался взять мое лицо в руки, но я отбилась.
Я Эльзир, спокойнее!
Кто это?
Твой муж, силы небес!!!
Я опустила руки. Его лицо казалось знакомым, но все равно чужим, я не могла вынести его прикосновений.
И с днем рождения! он завел мотор и тронулся.
Нет, я снова начала расстраиваться, давай поговорим.
Давай.
Где мои родители?
Они не справились за целый год, Эльзир нахмурился.
Куда мы едем?
В клинику штата, там проводят инновационные исследования. Черт, целый год, и они до сих пор не сделали этого. Теперь ты не будешь помнить еще год из-за них.
Как я вела себя этот год?
Восхитительно, прекрасно.
Каково этобыть мужем беспамятной? Я ничего не помню, как мы познакомились, кто я была для тебя и все такое.
Возможно.
Да, возможно моим телом управляли демоны, так как уже тогда я болела этой чертовщиной.
Не говори так, ты и сейчас такая, как мы познакомились.
Ты шутишь, я не могла быть настолько безотчетной.
Ты ощущалась вполне осознанной.
Не доводи меня, Эльзир.
Он улыбнулся.
Осталось пара километров.
Мы доехали как он сказал, вывел меня из машины, все сделал, все решил. Я восхищалась. Мой подбородок опять дрожал, а в горле собралась невысказанная горечь за свои воспоминания.
В Новый год все люди инертные и ленивые. Но ради такого особого случая несколько фанатов собрались в лаборатории. Мы провели день в центре исследований, но никакого диагноза мне не поставили. Мол, я полностью здорова, без аномалий и повреждений. Никто не мог мне помочь. И Эльзир укладывал меня спать, я смотрела в его добрые глаза.
Следующие пять лет прошли мигом, Эльзир и родители скооперировались и стали кнутом для движения современной науки и эзотерики. Они, может и не руководили, но следили за всеми процессами от и до. Я и слова не могла сказать против, ведь ничего не помнила о своем поведении. Знаю только, что вела себя достаточно хорошо, чтобы эти мужчины продавали свои собственные жизни на мое спасение и у них хватало запала работать на мое выздоровление.
Эльзир, я тронула мужа за руку на тринадцатый день своей болезни.
Он смотрел мне в глаза уже час, провожая меня в беспамятство на четырнадцатый круг ада. Мы общались будто бы телепатически, и мое слово разорвало тишину, как звук грома в пустыне.
Он двинул бровями.
Оставь меня, проживи следующий год счастливо, не носись по этим центрам, не лечи меня, не пытайся.
Что ты говоришь?
Я постараюсь прожить свои сто дней счастливо, ведь у меня такая замечательная семья.
Ты бредишь, он не хотел верить и заставил меня замолчать поцелуем.
Я так хочу, я снова заговорила, я хочу, чтобы ты прекратил тратить свою жизнь впустую. Давай воспитаем детей как следует, обратим энергию на твои цели. Какие твои цели? шептала я, я даже не знаю твоих целей, мы все время говорим об этой чертовой болезни!
Ты моя цель, перестань. У нас не будет детей, пока ты не будешь помнить все.
Ты говоришь так, потому что я так сказала, но теперь я говорю иначе, я хочу, чтобы ты жил счастливо. К тому же, я уже все помню.
Мои глаза наполнились слезами.
Что ты помнишь? Как я возил тебя к рекам Хейзала, или как мы делали пристрой к дому твоего отца?
Я закрыла глаза, конечно, я этого не помнила.