О да, пожалуйста, расскажи о половой зрелости прямо сейчас, думаю я, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. Но я всё же вытаскиваю ладонь и складываю руки на груди.
По крайней мере, она не спросила. Обычно она предполагает, что я выиграла. Потому что я почти всегда это делаю. Может быть, она надеется, что я скажу ей, если я этого не сделаю. И она должна так думать. Чувство вины усилилось.
Но десять лет? Я действительно дерьмово справляюсь.
Когда ты закончишь колледж, все наладится, и ты сможешь отдалиться от мира, спокойно сказала Сиерра. Как будто она только что не приговорила меня к уединению.
Сиерра, говорю я после нескольких долгих секунд молчания. Было бы действительно так плохо, если бы мы просто позволили им приходить? Она сузила глаза, но я продолжаю. Не все время, например, как когда я одна в своей комнате дома. Я не помню многого с тех пор, когда я не сражалась, но предсказания, которые у меня были, в основном, мелочами. Вещи, которые меня не волновали. Если я ничего не сделаю, конечно, добавляю я, и губы Сиерры сжимаются.
Она наклоняется вперёд, глядя на меня тёмно-карими глазами, которые так похожи на мамины.
Я знаю, что ты думаешь, что можешь сделать это, Шарлотта, но поверь мне, соблазн станет слишком большим. Ты захочешь изменить ситуацию. И это не плохо. Это потому, что ты хороший человек, и у тебя есть желание помочь людям. Она нахмуривает брови, а потом уже не смотрит мне в глаза. Ты не знаешь, насколько сильны видения. Даже ты.
Даже я? Девушка, которая убила отца, пытаясь спасти тетю? Насколько далеко это может зайти?
Но, возможно, видеть убитого подростка хуже. Это заставляет меня задуматься о том, что увидела Сиерра, из-за чего её глаза стыли пустыми.
Я хочу спросить ещё, но я не уверена, что могу, не раскрывая того, что видела сегодня. И я просто не хочу. Не хочу признавать, насколько я слаба.
Я стою молча так долго, что через несколько минут Сиерра сжимает мою руку, возвращается к компьютеру и продолжает работу.
Мой взгляд переходит на полку, где хранятся самые старинные книги. Скрестив руки, я просматриваюсь в корешки книг и названиякак можно ближе к Сиерре. Мои глаза останавливаются на потрескавшемся кожаном переплёте книги «ВОССТАНОВЛЕНИЕ СЛОМАННОГО БУДУЩЕГО».
Воздух медленно проходит между моими зубами с тихим шипением. Эта. Вот что мне нужно. Я смотрю на Сиерру, но она всё так же сосредоточена, как и когда я вошла. Мои пальцы медленно продвигаются вперёд, крадучись так же, как я могу идти на цыпочках по коридору. Ближе. Ближе.
Мой указательный палец перехватывает верхнюю часть корешка книги, и я медленно тяну на себя, опрокидывая книгу. Шепот кожаных переплетов, трущихся друг о друга, заставляет меня замереть, но через несколько секунд я переплет полностью оказывается у меня в ладони.
Теперь мне просто нужно вытащить её и
Шарлотта.
Разочарование комом подкрадывается к моему горлу. Она не крикнула, она никогда этого не делает.
Ты знаешь, лучше не надо, в её голосе есть что то, что заставляет меня расплавиться в лужу стыда. С плотно сжатыми зубами я подталкиваю книгу обратно туда, где ей и место, по крайней мере, она не будет точно знать, какая книга меня заинтересовала, и повернулась, чтобы посмотреть на неё.
Сьерра вздыхает и поднимается со стула. Она приближается и обнимает меня за плечо, ловко подталкивая меня к двери.
Ты знаешь, что ты не готова, шепчет она.
Я думаю, ты ошибаешься, говорю я вызывающе, горжусь тем, что озвучила то, о чём думаю примерно два года.
На этот раз лучше перестраховаться, говорит Сиерра, наклоняя голову, чтобы коснуться моей. В последний раз, когда я не уследила за тобой, вся семья заплатила за это. Тебе не нужно больше искушений в жизни.
И, не сказав ни слова, она проталкивает меня последние несколько дюймов через дверь.
Когда я поворачиваюсь, дверь закрывается, и когда я поднимаю руку, чтобы повернуть ручку, я слышу безошибочный звук поворота замка.
Прекрасно.
Может быть, я должна была сказать ей. Теперь я сама могу решать, что делать дальше.
И я даже не знаю, с чего начать.
Глава 04
Это было во всех новостях на следующее утро.
Ее тело накрыто белой тканью, и репортёр что-то бормочет о ее ранах, но даже его ужасающее описание не может сравниться с тем, что там на самом деле. Я видела это только вчера.
Мама сжимает кружку кофе в руках, но она не поднесла ее к губам с тех пор, как включила телевизор десять минут назад.
Кто мог это сделать? спросила она наконец.
К сожалению, несмотря на видение, я не могу ответить на этот вопрос. Видения весьма непостоянны иногда они дают важную информацию, а иногда просто не дают ничего.
Сиерра вошла на заметно напряженную кухню.
Что происходит? спросила она, ее взгляд мечется между мной и мамой, словно не замечая работающий на полной громкости телевизор. Похоже на то, что она не замечает много вещей, хотя в тоже время знает слишком много о других. Наверное потому, что она всегда на страже для видений.
Я думаю, что я когда-нибудь тоже буду такой.
Девочка-подросток была убита в старшей школе прошлой ночью, шепчет мама, все ещё глядя в ужасе на телевизор. Перерезано горло.
Сиерра смотрит в мою сторону с вопросом в глазах. Я чувствую себя так, будто мне снова шесть. Я не знаю как она узнала тогда, но она узнала.
И она знает сейчас.
Выражение ее лица вызывает такое же ужасное чувство вины, хотя в этот раз я ничего не сделала. От этого я чувствую себя ещё более виноватой.
Сиерра с заметной осторожностью наполняет свою чашку кофе. Она выходит из кухни, но прежде чем исчезнуть за дверью, кивает головой, приглашая меня присоединиться к ней.
Я остаюсь. У меня есть ещё пять ложек хлопьев на дне тарелки, и я медленно подношу их ко рту. Но я не могу отложить это надолго, потому скоро нужно ехать в школу.
Сиерра уже ждёт меня за дверью своей спальни.
Вот почему ты вчера задавала вопросы, не так ли?
Не было никакого смысла отрицать это.
Ты не сказала мне, что на самом деле видела это. Я предположила, что ты боролась, хотя ее голос мягкий, я догадываюсь, что она злится. Злится, что я ей не доверяю? Возможно.
Я боролась! к моему ужасу, слезы стали подкатывать к глазам. Я не ожидала, что это случится так скоро. Я не была готова. Я действительно боролась, продолжаю я, теперь умоляя. Это отличалось от всего, что я когда-либо испытывала. Я не могла остановить это.
Она смотрит на меня некоторое время, но затем ее взгляд становится теплее, и она говорит:
Жаль, что ты не рассказала мне
Почему? спрашиваю я. Не со злостью, а скорее беспомощно. Ты могла что-то сделать? Ее челюсть напрягается, но я продолжаю. Что было бы, если бы я рассказала тебе?
Сиерра смотрит в сторону кухни, откуда до сих пор слышны новости об убийстве. Она подступает ближе и кладёт руку мне на плечо.
Шарлотта, жизнь Оракула очень одинока, нам повезло, что мы есть друг у друга. Пожалуйста, не отталкивай меня, потому что я возлагаю большие надежды на тебя. Я не думаю, что ты провалилась, такие вещи случаются. Но это значит, что настало время быть бдительнее.
Ее пристальный взгляд заставляет меня жутко нервничать, я достаю телефон и включаю время на основном экране.
Мне нужно идти.
Одевшись, я захожу на кухню и забираю ключи из корзины рядом с задней дверью. Удивительно, но тихий звон отвлекает маму от сцены на экране.
Куда ты идёшь? спрашивает она довольно раздражённым тоном.
Я запутавшись смотрю на неё.
В школу?
Ее волосы кажутся дикими вокруг лица, когда она качает головой.
Ты не можешь пойти сегодня в школу.
Почему нет? слова срываются с моего языка прежде, чем я понимаю насколько они глупы. Конечно мама беспокоится о моей безопасности; девочку-подростка, которая училась в моем классе убили на территории школы.
Она не знает, что я в полной безопасности.
Это своего рода секрет среди Оракулов, мы все знаем когда мы умрем. Или как я не знаем, потому что это очень далеко в будущем. Чем более личное предсказание, тем труднее бороться. И нет ничего более личного, чем собственная смерть. Мне удалось выяснить это у Сиерры, когда я спросила ее почему она не пыталась предотвратить свою смерть в нашем общем видении, когда мне было шесть лет. Но потом она замолчала и больше ничего не сказала.