Это опасно для всех, закончила Элеонора. Несмотря на то, что я очень ценю твою заботу обо мне, это то место, которому я принадлежу. Она посмотрела на Мозеса. Я обладаю магией, как и все остальные Пара, Духи и Восприимчивые здесь.
Мозес кивнул.
Черт возьми, вы правы.
Было ясно, что он сказал это как комплимент.
Кроме того, нет оснований думать, что я более значимая цель, чем кто-либо другой.
Все являются целью, настаивал Лиам.
Тогда собираешься ли ты вытащить и всех остальных тоже?
Этот вопрос, окрашенный чувством вины, повис в воздухе.
Нет, ответил Лиам. У меня нет таких возможностей.
Тогда я остаюсь здесь, где мне и место.
Элеонора подперла лицо руками. В ее взгляде была решимость, которая противоречила ее возрасту, ее кажущейся хрупкости.
Лиам вдохнул и выдохнул, глядя на свою грозную бабушку. Два поколения противостояли друг другу.
Хорошо, произнес Лиам, снова откидываясь назад. Но мне это не нравится.
Элеонора усмехнулась.
Тебе и не должно, дорогой.
Упрямая, пробормотал он.
Чертовски верно, сказала она, задирая подбородок. И я не прошу прощения за это.
И я не могу упрекать тебя за это.
Может, мы могли бы что-то сделать по-другому, сказала я. Убедить Ревейонов в том, что они ошибаются. Я посмотрел на Мозеса. Избавление от Паранормальных, даже если они снова уйдут за Завесуничего бы не изменило, не так ли? Не очистило бы почву, например?
Мозес потер один из своих рогов.
Нет. Магия не принадлежит этому миру. Я не думаю, что кто-нибудь будет спорить с этим. Но неважно откуда просачивается магия, через Завесу или Пара, она уже есть. Наше убийство ничего не изменит. К тому же, если эти Ревейоновские идиоты были бы умны, они поговорили бы с Пара о приведении в порядок почвы, электрической сети. О том, как сделать поврежденные территории вновь пригодными для использования.
Мои брови поползли вверх.
А Пара знают, как это сделать?
Мозес пожал плечами.
Не знаю никого, кто бы пытался. Я предполагаю, что вам нужно будет использовать магию для устранения магии, а это Сдерживающие обсуждать точно не готовы.
Лиам откинулся назад, обдумывая полученную информацию.
Они не будут даже говорить о том, чтобы рассмотреть Пара, как временных союзников, даже против протестующих с арсеналом.
У нас есть друзья среди Сдерживающих, заметила я. Возможно, они могли бы использовать свое влияние, попытаться вовлечь Дельту.
В конце концов, Дельта сыграла решающую роль в том, чтобы удержать Завесу закрытой в битве за Мемориал. И дала мне надежду на то, что превращение в Духа не было неизбежностью.
Мозес фыркнул.
Рыжуля, я знаю, что ты сама только недавно прозрела после стольких лет промывания мозгов, но для того, чтобы им прийти к этомупридется признать, что не все Пара враги, а Остров Дьявола в высшей степени несправедлив. Они этого не сделают.
Рано или поздно, произнесла я, им придется. Таков ход истории. Ничто не вечно под луной. Люди меняются, отношения меняются. Возможно, мы сможем ускорить этот процесс.
Лиам посмотрел на меня.
Ты настроена очень оптимистично.
У нас есть тюрьма, полная Пара, которых не должно быть там, магическая Завеса, которая может расколоться в любой момент, и группа людей, которые думают, что для спасения Зоны нужно убить всех и вся в ней. Я посмотрела на Лиама. Ситуация почти наверняка ухудшится, пока не станет лучше, так что, возможно, нам лучше надеяться, что это случилось раньше, чем позже.
Глаза Мозеса сузились.
В этом, возможно, есть логика, но даже если и так, то она была погребена глубоко, очень глубоко
Лиам улыбнулся мне.
Вот тебе и Рыжуля.
* * *
Не забывай про нас, сказал Мозес, когда мы прощались. Он посмотрел на меня своими блестящими зелеными глазами. А также не позволь этим ксенофобским идиотам тебя убить.
Я постараюсь в обоих случаях, пообещала я.
Вероятно, тебе следует отправить голубя, сказал Лиам, когда мы спустились вниз. Расскажи Дельте, что случилось, и что еще может произойти. Как ты сказала, вероятно, все станет только хуже, пока не станет лучше.
Казалось, что в Зоне все происходит именно так.
Глава 5
Я ожидала, что придя в Королевские Кварталы, застану магазин темным и пустым, а Таджи за прилавком, читающую книгу и с нетерпение ожидающую моего возвращения.
Вместо этого она стояла за стойкой, которая теперь была усеяна рекламой и подставками с продуктами. Со всем присущим ей творчеством она умудрилась сделать довольно большие указатели, которые, раскачиваясь, теперь свисали с потолка и помогали клиентам найти необходимые им отделы магазина.
И это было еще не все. Я всегда вела дела размеренно, клиенты меня знали, и возможностей было не так чтобы уж много. Но даже после заката, когда большинство оставшихся жителей Нового Орлеана возвращаются домой на ночлег, в магазине было около дюжины людей с плетеными корзинками, в которые они складывали товар, в них я узнала корзины со склада.
За шесть часов, что мы отсутствовали, она успела превратить «Королевские Ряды» в шумное торговое предприятие.
Черт, тихо проговорил Лиам, когда колокольчик на двери возвестил о нашем приходе. Даже Моз впечатлился бы.
Я была полностью согласна с Лиамом. Я явно недооценивала предпринимательскую жилку своей лучшей подруги. Так почему же у меня от злости свело живот, появилось раздражение от большого количества людей в магазине и гнев от того, что она перепланировала его еще лучше, чем я?
Таджи подняла голову на звук колокольчиков, что-то сказала клиенту у стойки, а затем, обойдя его, поспешила к нам.
Слава Богу, произнесла она, глядя на нас. Я чуть с ума не сошла. С вами все в порядке?
Мы в порядке, ответил Лиам, так как я этого не сделала.
Я слышала от людей о том, что произошло, ее глаза потемнели от гнева. Это были Ревейоны, не так ли?
По крайней мере, мы так считаем, сказал Лиам, но Сдерживающие все еще ведут расследование. Понадобится время, чтобы собрать картину целиком.
Твоя бабушка? спросила Таджи.
Она в порядке. Спасибо, что спросила.
Таджи кивнула, взглянула на меня, и я почувствовала ее энтузиазм, от которого мое раздражение только усилилось.
Надеюсь, ты не против, сказала она, обведя рукой магазин. Ожидание было мучительным, и мне нужно было чем-то заняться, а это было наименьшее из зол. Она огляделась. Я пыталась думать, как клиент, и мне кажется, что товар надо немного приподнять.
Она оглянулась на меня, ее глаза блестели от восторга.
На самом деле у меня есть и другие идеи.
Угу, это все, что я сказала.
Она нахмурилась, энтузиазм сменился беспокойством.
С тобой все в порядке?
Нет. Я внезапно почувствовала раздражение и гнев, и понятия не имела, почему. И учитывая, откуда я только что пришла, это заставило меня чувствовать себя нелепой и мелочной.
Она накрыла мою руку своей.
Если я перестаралась, могу все вернуть на свои места. Это не проблема.
Ничего страшного, солгала я, не понимая, почему это было для меня чересчур. Я не смогла выдержать всего этого.
Единственное, о чем я могла думатьэто как отсюда уйти и попытаться понять, что, черт возьми, происходит у меня в голове.
Мне нужно подняться наверх, сказала я и, не дожидаясь ответа, унеслась на второй этаж, как ребенок, который выхватил свой мяч и убежал.
* * *
Склад на втором этаже «Королевских Рядов» был заставлен антиквариатом и мебелью. Я пыталась расставить все хотя бы примерно по категориям, но это усилие потерпело неудачу, когда меня чуть не пришпилило к полу металлическим знаком с бензоколонки и в тот самый момент я обнаружила, что обладаю магией.
Я прошла через этот лабиринт к стене с окнами, которые выходили на Роял-Стрит, отодвинула шелковые занавески и уставилась на сгущающуюся тьму. А затем попыталась сообразить, почему я была просто в бешенстве от выходки своей лучшей подруги.
Лиам позволил мне пострадать в одиночестве минут пятнадцать, прежде чем деревянные полы скрипнули, оповещая о его приходе. Тьма полностью окутала улицу, но я и не подумала включить свет. Он сделал это, и я заморгала.
Он нашел меня в дубовом кресле-качалке перед окнами, подо мной поскрипывал пол.
Черт возьми, это как в фильме ужасов, когда ты подходишь к кому-то, кто сидит в темноте в кресле-качалке, издавая этот скрип
Молчание затянулось.
Хочешь поговорить? спросил он.
Не знаю, честно ответила я.
Взрыв или то, что она сделала в магазине?
Думаю, и то, и другое. Я вздохнула, не совсем уверенная, что хочу обнажать свою душу. Но я знала, что рано или поздно мне придется это сделать, придется извиниться перед Таджи. Может, если бы я об этом поговорила, то поняла бы, что со мной. Я должна понять.
До войны, начала я, у меня был план на жизнь. У меня были довольно хорошие оценки, а тогда это имело значение. Я собиралась поехать в Тулане, поселиться в общежитии, стать безответственной студенткой колледжа. Я собиралась сбегать на вечеринки, найти парня и оказаться в списке лучших.
И тут началась война, сказал Лиам.
И тут началась война, согласилась я. Вздохнула и встала, внезапно почувствовав беспокойство, как будто я в ловушке. Возможно, именно так я себя тогда и чувствовала.
Папа начал торговать провизией, продолжила я. Начал чинить больше предметов антиквариата, все больше времени тратить на магазин. К этому моменту было опасно оставаться в доме одной. Лучше было находиться здесь с ним, несмотря на то, что Квартал был в большей опасности. Поэтому я проводила здесь большую часть времени и работала. У меня не было большого выбора, да я и не чувствовала, что сожалею о плане, который у меня был.
Я посмотрела вниз, увидела пятно на своих джинсах и попыталась отскрести его большим пальцем.
Я была жива, в безопасности и у меня был способ зарабатывать на жизнь. Это было редкостью в Зоне.
Почему ты не ушла, когда умер твой отец?
Я оглянулась на него.
Потому что я последняя из Конноли. Если бы мой отец был жив, он бы остался здесь навсегда. Может быть, у меня будут дети, и кто-то из них мог бы продолжить дело. Думаю, все еще могут быть. Тогда я просто не могла позволить всему этому просто исчезнуть.
Я подошла к окнам и указала на светло-зеленое здание через улицу.
Это здание Прентисс. Думаю, построено в 1795 году. Это одно из первых строений в Новом Орлеане. Я повторила линии здания на стекле кончиком пальца. Дело в том, что в этом доме люди вели бизнес с 1795 года и до начала войны. Когда началась война, Доналдоны, они владели им в то время, покинули его.
Окна и дверь были разбиты, магазин был разграблен, поврежден и почернел от военных действий. Но здание все еще стояло.
Просто пыталась продолжать дело, сказала я. И казалось, это был лучший способ почтить его память. Люди приходили все время. Миссис Проктор, миссис Джонс, Тони. Люди, которые знали моего отца. Они проведывали меня каждый день. Они были достаточно храбры, чтобы остаться и держаться за то, что у нас было. Поэтому я сделала то же самое.
Но, может быть, произнес Лиам, присоединившись ко мне у окна, тебе понравилось бы иметь выбор.
Я кивнула.
Я много работала в магазине и мне это нравилось. Но, насколько помню, у меня никогда не было такого блеска в глазах, такого стремления, как у Таджи.
Я сделала паузу, пытаясь выразить свои эмоции в словах.
После бомбардировки, после всего этого сегодня, я действительно с нетерпением ждала возвращения сюда. Чтобы попасть в мое место.
Твоя зона комфорта.
Да. После стольких лет, да. Место, где я несу ответственность, где устанавливаю правила. И вместо этого я нахожу здесь ее в режиме торнадо-мерчендайзера. Я посмотрела на него. Она занималась продажей пять часов. И она справилась с этим лучше, чем я в те годы, когда умер мой отец. И вдруг мне показалось, что это не мое место.
Иди сюда, сказал Лиам, голос был наполнен состраданием. Он притянул меня к себе и обнял.
Хотелось прижаться сильнее, чтобы почувствовать, что это все по-настоящему. Я была настолько близка к тому, чего хотела так сильно, но иметь не могла. И я позволила себе расслабиться. Не потому, что была Восприимчивой, не потому, что однажды могла стать Духом, а потому, что я была женщиной, а он был мужчиной, и что-то вспыхнулояркое и жаркое между нами.
Расслабившись, я положила голову ему на грудь, руками обвивая его талию.
Я могла запрокинуть голову и поцеловать его. У меня было ощущение, что он ждет этого поцелуя, что он будет ему рад. Но я знала, к чему это приведет. Я была в этом уверена так же, как и в том, что он почувствовал, что между нами пробежала искра, но не хотел причинять мне боль. Мы оба могли бы забыться, но я бы могла пострадать от этого.
Я постояла так минуту, потом две. И, уронив руки, отступила. Лиам сжал меня покрепче, прежде чем позволил мне отстраниться.
Клэр. Он произнес мое имя с досадой вперемешку с грустью.
Я посмотрела на него. Через мгновение он отвел взгляд, посмотрев в окно над моей головой. На лице у него пробивалась щетина, а в глазах была усталость.
Вероятно, сегодня вечером будет дождь, сказал он.
Да, давай поговорим о погоде. Давай поговорим о чем угодно, кроме потребностей, желаний и чувств. Дождя не было два дня, но это Новый Орлеан, поэтому в скором времени ливня было не избежать.
Да.
Мы стояли рядом в этой комнате, заваленной старинными вещами, но трещина между нами была такой же большой, как та, которую я закрыла в битве за Мемориал. А потом над нами погасли лампы, снова отключилось электричество из-за магии.
И эта внезапная тьма была неплохой метафорой происходящему.
* * *
Лиам спустился вниз, предоставляя мне возможность собраться с мыслями. Это заняло у меня еще минут десять.
К тому времени, как я спустилась вниз, Таджи уже перевернула знак с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО». А также зажгла пару свечей на прилавке, которые теперь отбрасывали тени по комнате.
Я услышала шум за спиной, возможно, это был Лиам, так как кроме Таджи в передней части магазина никого не было. Я свернула за угол и подошла к стойке. Она сидела на табурете за прилавком и смотрела на меня, хотя обычно все было наоборот.