Широкая ладонь легла мне на затылок, осторожно он оттянул мою голову назад, чтобы открыть шею для беспощадных поцелуев. Несдержанных, с жадностью забирающих свое. Максим спустился к ключице и оторвал верхние пуговки на блузке, нетерпеливо открывая себе доступ к выступающим из-под нижнего белья округлостям груди и тут же припадая к ложбинке губами.
Я даже не пыталасб сдержать стон удовольствия, лихорадочно гладила широкую спину, впиваясь ногтями, когда он прикусил кожу.
Я хочу тебя прошептала я ему в губы, когда он попытался меня поцеловать. Прямо сейчас.
Если ты всегда будешь так приказывать и подчиняться, то я готов повиноваться, нашел он в себе силы пошутить.
А вот у меня таких сил уже не было. Я провела ладонью по ширинке брюк, с нажимом касаясь недвусмысленно говорящей о взаимном желании твердости, давая понять, что не намерена ждать. Потянулась к пряжке ремня и расстегнула его.
Василиса севшим голосом прошептал он, крепче сдавливая меня в своих ладонях. Избавил от разделяющего нас бюстгальтера, чтобы заменить мягкие чашечки своими настойчивыми ладонями.
Он не заставил себя долго ждать. И я испытала секундное облегчение, когда он вошел в меня, чтобы затем захлебнуться в накрывающей с головой волне жара и удовольствия.
Когда я вернулась из туалета, где избавлялась от следов нашей страсти, Максим уже сворачивал чертежи и убирал в сумку ноутбук. Я глянула на часырабочий день действительно подходил к концу.
Если тебе надо заскочить к себе, у нас как раз еще есть время на это, предложил он, завидев меня у двери.
Да, пожалуй, не помешало бы принять душ и переодеться. В такой блузке нельзя появляться на людях, согласилась я, обхватывая пальцами воротник и демонстрируя оголившуюся в разорванном вороте грудь.
Еще будучи студенткой, я любила наряжаться, примеряя на себя новый стиль, новый образ. Нет, не потому, что я девочка-девочка и люблю красивые вещи. Люблю, конечно, но суть в другом. Мне нравилось притворяться кем-то другим. Сегодня, для встречи с вампирами, я выбрала пышную юбку-миди бирюзового цвета и белый топ. Получился невинный образ в ретро-стиле, а розовато-рыжие волосы отлично контрастировали с нарядом. Босоножки с устойчивым каблуком на толстой рельефной подошве подчеркивали тонкие щиколотки.
Сегодня для вампиров я невинная жертва, которой на самом деле, конечно, не являлась никогда.
Расправив закрученные на концах пряди, переложила их на одно плечо.
Когда подняла руки вверх, короткий топ задрался, оголяя кожу. Так невинный образ стал кокетливым, особенно, если смотреть привычно, чуть прищурившись, а не в тон образа «испуганная ученица воскресной школы». Быть может, я и привлеку к себе больше ненужного внимания, но главноеоставить соответствующее впечатление. Напали на меня, а не я.
Максим приспустил солнцезащитные очки, когда я выпорхнула из подъезда, и в отражении успела заметить, как скользнул мой воздушный силуэт. Задержав на секунду взгляд на тонкой полоске оголенной кожи на талии, Максим ухмыльнулся, но никак не прокомментировал увиденное.
А вот и я, пропела.
Прекрасно выглядишь.
Спасибо.
Колдун еще раз окинул меня оценивающим и одобрительным взглядом и завел автомобиль.
Кстати, так и не спросил сегодня, как прошли твои дела? с какой-то странной язвительностью в голосе спросил он.
Такой тон разговора мне не понравился. Что-то было в нем холодное, даже колючее. Совсем не таким он был сегодня днем.
Все прошло хорошо, беззастенчиво соврала.
Ты все еще не вступила в полную силузначит, все не так хорошо, как ты думаешь.
Уверенность в его голосе раздражала не меньше правдивости выводов. Чертов колдун. Все однозначно не так хорошо, как хотелось бы, но неприятно, когда в это тычут носом. Да и кто вообще в этом виноват? Я? Он или матерь-богиня?
В любом случае, тебя это не касается, фыркнула я, стараясь сдержать весь свой гнев, так быстро забирающий остатки положительных эмоций от недавней близости.
Ещё как касается.
Такой мужчина навряд ли уступит хоть кому-то. Еще и колдун.
С чего это вдруг? начала я ерничать. Как же быстро самоуверенность колдуна выбила меня из былого настроя.
Ты забыла? наигранно вскинул он бровь в удивлении. О нашем союзе.
Перемирие, поправила я.
Суть не меняется
Суть вообще пока не ясна, перебила я. Голос мой прозвучал куда грубее, чем я рассчитывала. Хотела продолжить задавать вопросы, узнать в чем смысл, в чем состоял его план относительно меня, но прикусила язык. Узнаю потомпусть сначала полюбит. А в том, что он это сможет сделать, начни я вести себя, так сказать, во всей красе своего характерасильно сомневаюсь.
Все это наше общение изначально пошло странно и непонятно. Конечно, это единственный мой опыт контакта с колдунами, но не первый опыт общения с мужчинами. И определенно колдун отличался от всех, кто был в прошлом.
Кирилл. Хороший, веселый, красивый, как и сестра, достаточно умен, чтобы с ним не было скучно. Но его присутствие рядом со мной, так же, как и отсутствие, не трогало. Особенно в сравнении с тем, что заставлял меня чувствовать Максим.
Несмотря на все заслуги колдуна, желание придушить плескалось через край. А ещё лучше укусить, или прикусить за мягкую губу, чтобы он обхватил в тесное кольцо своих рук мою талию, прикоснулся к обнаженной коже, как можно ближе прижимая к себе, будто я нужна ему. Будто ему важно то, что я говорю, а если я ошибаюсьнадо доказать мою неправоту. Пусть у этой игры, как и у любого спектакля, впереди конец.
Я уже давно устроилась на пассажирском сиденье, пристегнулась и готова к поездке. Отогнав глупые, в последнее время навязчивые мысли, посмотрела на Максима. Он боролся с порывом что-то сказать, но подавил желание, сжав губы в тонкую линию, и, слишком резко дернув рычаг коробки передач, повез нас на встречу с Пражским кланом.
Они ждут нас в каком-то баре для нелюдей? уточнила я просто, чтобы разбавить тишину.
Да, не отрывая взгляда от дороги, ответил Максим.
Мне можно говорить все? продолжила я попытку завязать разговор.
Конечно, тебе нечего скрывать.
А то, что это я, получается, напала на Молотова первой, не будет учитываться или влиять на что-то?
Меня этот момент беспокоил с тех пор, как узнала о допросе, но Максим заявил, что бояться и скрывать нечего.
Вот только на душе все равно было неспокойно.
Хотела избавить от демона почему-то захотелось оправдать свой поступок перед этим колдуном. Разве это не раскроет, кто я?
Да, об этом лучше не упоминать, все-таки согласился Максим.
Тогда что говорить?
Начни с того, что ты зашла в отель по «делам», он изобразил воображаемые кавычки, намекая на те дела, о которых я не могла говорить. Скажешь, что увидела, как в один из номеров тащат человеческую девушку и не смогла остаться в стороне. А затем на тебя напала Виктория, посчитав угрозой
Так это же полностью все придется переврать! возмутилась я. А говорил, что можно говорить все, как есть.
Не переврать, не согласился он с моим выводом, просто не упоминай ничего, что выдаст в тебе красную ведьму.
Ага, недовольно бросила я. Ладно хоть спросила о том, что говорить, а что нет.
Машина остановилась в части города, которую можно было считать промышленной. Здесь было много нежилых помещений и таких же боксов, где Демьян удерживал Ефимию. И раньше мне не доводилось здесь бывать.
Как оказалось, в одном из подобных бывших промышленных зданий располагался бар. Он ни имел ни названия, ни яркой вывески. Только едва доносящиеся наружу басы говорили о том, что там что-то происходит. Стукнув один, едва слышный раз, Максим прислушался, но дверь, ржавая снаружи, быстро отворилась. Внутри она оказалась облицована чёрной кожей с клепками и совсем не соответствовала наружности.
Непроницаемый, как скала, и таких же размеров охранник впустил нас внутрь. Я не заметила в нем чего-то необычного. Судя по душе, на которую я мельком взглянула, он был человеком и слабым колдуном, судя по довольно скромному перстню-артефакту черного потока.
Музыка была оглушительной, способной поглотить все другие звуки, но, как оказалось, бар был пуст. Только бармен, вытирающий полотенцем бокалы, и охранникбольше никого.