Ты не можешь перейти черту, сказал кто-то шипящим голосом. Ты живой, тебе нельзя. Уходи.
Где ты? Ашезир оглянулся, пытаясь понять, откуда исходит звук.
Наконец обнаружил: возле огромного сумрачного дерева стоял старик. Его глаза горели огнем, вместо волос извивались змеи, язык тоже был змеиныйраздвоенный.
В этом месте бессмысленно чему-то удивляться.
Кто ты? спросил Ашезир. И куда исчезли дети?
Я страж, и я тебя не пускаю. А дети существуют только в ее мире. Уходи к ним или создай свой мир, он говорил совершенно ровным голосом, без интонаций, будто отвечать на подобные вопросы привык и ему это уже наскучило. Здесь можно все. Здесь времена перемешаны, здесь живет даже то, чего никогда не случитсяи здесь не живет ничего. Уходи, живой.
Может, у этого стража получится выяснить еще что-то? Вроде он словоохотлив, хоть и нечисть.
Где мне найти жену?
Я не знаю твоей жены, живой.
А почему я превратился в карлика? Как мне вернуть прежний облик?
Я не знаю твоего прежнего обличья, я не знаю карлика. Тытень живого, и здесь ты можешь быть любым, а можешь не быть вовсе
Ну вот, как в сказках: вместо ответовзагадки.
Спросить еще что-нибудь?
А как мне
Три вопросатри ответа. Теперь уходи или займешь мое место!
Ну нет, этого совсем не хочется Но легко сказать «уходи». Куда идти-то? Вернуться к этим детям? Там хотя бы солнце и трава есть, а с мелкими гаденышами, может, получится договориться. Может, хотя бы они что-то подскажут?
Ашезир двинулся прочь от реки. Только успел подумать, где бы найти детишеки попал в то самое место: лужайка, цветы, небо, а посреди травы сидит девчонка. Завидев Ашезира, она вскочила, ткнула в него пальцем и прокричала:
Дурацкий карлик! Ты растоптал моих друзей!
Ну, по крайней мере с палкой не бросается, уже хорошо.
Что-что я сделал? Где они, твои друзья?
Да вот же! она указала ему под ноги. Ты их растоптал, злющий карлик!
Ашезир глянул вниз: увидел только цветы, и впрямь поломанные его ногами.
Но это просто цветы
Девчонка взвизгнула:
Это не просто цветы! Это мои друзья, они захотели побыть цветами! А ты их растоптал!
Какое-то безумие но на удивление знакомое безумие Эти цветы алые пионы
Данеска?..
Неужели повезло и это правда она? У девчонки черные волосы и глаза. И еще пионы эти Очень может быть.
Твое имя Данеска? переспросил он.
Мое имяя. А ты противный карлик!
Сожри ее змееглавцы, ребенком она еще невыносимее!
Давно ты здесь?
Я всегда здесь была, а ты
Мерзкий карлик, я помню, хмыкнул Ашезир.
В голове всплыли слова Стража: «Те дети существуют только в ее мире».
Получается, раз этот мирок создала она, то и его карликом она сделала?
Значит, таким ты меня видишь? Надо бы тебя за это здесь оставить, заразу этакую Даже жаль, что нельзя
Но что же дальше делать? Если предположить, что перед ним и впрямь Данеска, решившая впасть в детствоили еще из него не вышедшая, то как убедить ее отправиться с Ашезиром? С «мерзким карликом» паршивка вряд ли согласится куда-то пойти.
Правда, дети бывают доверчивы, их не так сложно обмануть Раз все, что здесь есть, придумано ею, она и увидит она то, во что поверит
На самом деле я не карлик. Меня просто заколдовала злобная ведьма.
По имени Данеска.
Заколдовала? Девчонка расширила глаза. Как Воина Дороги? Он всем старичком кажется, а на самом деле воин
Видимо, это какая-то из талмеридских сказок
Да, как его.
И кто ты по правде? девчонка уже забыла о цветах-друзьях, на ее лице разгорелось любопытство.
Так правда вряд ли подействует, нужно придумать убедительную ложь.
Я на самом деле я твой брат. Виэльди. Помнишь меня?
Ви-эль-ди произнесла она по слогам и нахмурилась, будто пытаясь вспомнить, кто это.
Потом на ее лице отразились восторг и радость. Одновременно задрожал воздух, отдалилась земля, а девочка-Данеска бросилась на шею Ашезиру то есть Виэльди. Ее волосы и теплое дыхание защекотали щеку, маленькое тело доверчиво прижалось к груди. Даже стало слегка совестно за обман, хоть он и во благо.
Идем, сестренка, идем, маленькая, сказал Ашезир голосом Виэльди.
Да только она вдруг перестала быть маленькой. В объятиях оказалась взрослая Данеска, прошептала:
Виэльди Любимый и припала губами к его губам в долгом поцелуе.
Что за
Ашезир едва не отпрянул, но сдержался в последний миг.
В голове не укладывалось: она. целует. Виэльди. Неужели втайне желает собственного брата? Это объясняет, почему так злилась из-за его свадьбы.
А может, вовсе и не втайне желает? Неспроста Виэльди смущался, когда говорил, что сестра ему дорога, и просил ее не обижать.
Ладно, потом все вопросы и ответы. Сейчас важнее вывести отсюда жену. Какой бы распутной она ни была, но пока что нужна ему, потому что нужны ее отец и брат.
Идем, милая, выдавил Ашезир. Ты ведь пойдешь со мной?
С тобой куда угодно Милый мой! Мы сбегаем, правда? Я не уеду в Империю, не выйду замуж за наследника, обещай!
Обещаю!
Любопытно: это ее девичьи фантазии, или подобный разговор между ней и Виэльди правда был?
А кто лишил ее невинности? Уж не брат ли?
Какая мерзость!
Идем, любимая прошептал он. Ты ведь готова вернуться наверх? Со мной? Иначе мы не сможем быть вместе.
Данеска послушалась, позволила увести себя с поляны, но дальше-то куда идти? Непонятно. Где-то был мост через бездну, но где?
Тут же нога ушла в пустоту, в ушах засвистел воздух, а они, цепляясь друг за друга, полетели вниз. Данеска закричала, Ашезир тоже чуть не закричал. Благо, вовремя вспомнил: «Если поверишь в свою смерть»
Мы возвращаемся, слышишь? воскликнул он, стараясь заглушить гул воздуха. Этопуть в верхний мир! Мы возвращаемся! Веришь? Поверь!
Да! отозвалась она.
Все завертелось перед глазами, тьма бездны раскрасилась во множество цветов, потом вспыхнула белым и погасла.
Ашезир грохнулся на камни, но почему-то отскочил от них, будто упал на гору мягкого сена. Задыхаясь от ужаса, сел и распахнул глаза. Виски и затылок ломило так сильно, что не удалось сдержать стона.
Где он? Пещера костер светловолосая красавица напротив. Отступница точно.
В голову наконец хлынули воспоминания: туман и пропасть, карлик и двойник, дети и Страж, Данеска и ее противоестественная похоть Это все было на самом деле или почудилось?
Ты вернулся, прошелестела дочь ночи и, приблизившись, положила прохладные пальцы ему на лоб: боль тут же ушла. Ты сумел. Радуйся. Но теперь за тобой долг. Ты должен заплатить.
К-как?.. выдавил Ашезир: голос едва подчинялся, горло саднило и жутко хотелось пить.
Отступница словно догадалась о его состоянииа может, просто знала, что так будет, и поднесла кувшин с водой. Ашезир опустошил его почти до дна.
За тобой долг.
Какой же?
Когда придет время, ты должен будешь убедить кое в чем единственного смертного, способного поспорить с могущественными Убеди, упроси, умоли его разбудить и остановить вечного ворона, что спит где-то в горах.
И кто же этот смертный? И как я пойму, когда придет время?
Я не знаю, и мои сестры не знают. Но ты поймешь. Ты связан с этим смертным. Но чтобы все удалось, тебе придется сделать еще кое-что
Что же?
Сердце захолонуло: Ашезир заранее почувствовал, что сейчас и прозвучит то «задание», которое окажется не просто сложным, а почти невыполнимым.
Он оказался прав!
Полюби ту, которую вытащил, и пусть она полюбит тебя. А если не выполнишь твой дух после смерти не уйдет в Сумрачные пределы, а будет служить нам, и страдать, и мучиться.
Но я не очень-то верю во все это ваше колдовство, Ашезир скорее пытался убедить в этом себя, чем отступницу, но не очень получалось. Ты дала мне чем-то подышать вот и возникли видения.
Женщина рассмеялась.
Все предпочитают не верить, когда узнают цену. Но для нас это не имеет значения. Ты поклялся на крови, а значит, или уплатишь долг, или в посмертии твой дух окажется в рабстве. Выбирать тебе, а мы и так, и так в убытке не останемся. А теперь ступай.
Она указала на лестницу, но Ашезир все еще медлил.
Подожди! А сколько у меня времени? Как скоро я должен все это выполнить?
Не знаю, женщина пожала плечами. Зависит от вечного ворона, который спит. Ты либо успеешьлибо нет. Это не наша бедатвоя.
Тысячи бездн! Зачем он вообще вытаскивал Данеску? Если отступница не шутита на шутку это не похоже, то проще было иметь дело с отцом и Андио Каммейрой. С ними хотя бы понятно, чего опасаться и как противостоять. Этого нельзя сказать об опасном колдовстве Не зря жрица Ихитшир предостерегала его, уговаривая не идти к дочерям ночи. Ну зачем он был так упрям и глуп, что не прислушался?
Теперь выхода нет. Даже если он приложит все силы, то самое большее, что сумеетэто влюбить в себя Данеску.
Но чего точно не сумеет, так это сам ее полюбить. Невозможно! Он вообще не знает, что такое любить женщину! Вожделетьда, но не больше. Он всегда с легкостью отказывался от наложниц, если те начинали хотя бы намекать, что хотят большего, чем постельные утехи. А ведь те наложницы были соблазнительные, страстные, нежные в отличие от жены.
Тысячи бездн!
Глава 2
Данеска проснулась и сразу заболел, забурчал живот. Странное ощущениеесть хочется, но одновременно от одной мысли о еде тошнит. Наверное, все-таки лучше перебороть противное чувство, а то потом будет только хуже.
Она встала с ложаголова закружилась, ноги подкосились, в глазах заплясали разноцветные пятна. Да что с ней такое? Откуда такая слабость? Кое-как Данеска доковыляла до двери и, распахнув ее, велела стражникам:
Пусть мне принесут попить и поесть, пожалуйста.
Воины глянули на нее, как суеверные старухи на чужака. Да что такое?
Наконец один из них сказал:
Конечно, моя принцесса! и ушел направо по коридорук лестнице.
Данеска же вернулась в покои, снова улеглась в кровать и закрыла глаза: слабость одолевала. Впрочем, поспать ей не дали: открылась дверь, и в покои ввалились император и старичок-лекарь.
Дитя! воскликнул правитель. Как же я счастлив, что ты очнулась от мертвенного сна!
Данеска сразу выбралась из постели и склонила голову.
Божественный, я рада тебя видеть, это большая честь, что ты меня навестил.
Что значит «очнулась от мертвенного сна», предпочла не спрашивать.
Лекарь подошел к ней, потрогал лоб, затем сжал запястье. Хотел что-то сказать, но правитель отпихнул его.
Иди уже. Бодрящее питье сготовь, а в остальном твоя помощь не нужна. Видишь же, принцесса в порядке.
Врачеватель послушался. Как только за ним закрылась дверь, правитель буркнул:
Ну хоть что-то моему сыну удалось Хотя, может, он и ни при чем. Может, он и не вернется
Не вернется? не поняла Данеска. А где он?
Уехал в одну из провинций. По делам. Еще несколько дней назад.
Дней?! Я его вчера видела
Милая, вчера ты никого не видела, как и позавчера, фыркнул император. Ты дюжину дней спала. Яд тебе подсыпали, а ты, дуреха, не распознала и чуть не умерла! Хорошо, что все-таки пришла в себя. Теперь слушайся лекарей. И еще: отныне лишь одна служанка будет приносить тебе еду и питье. Ни от кого другого ничего не принимай. Ясно?
Да, божественный, ясно, пролепетала Данеска.
Вот и ладно. Отдыхай, набирайся сил, бросил он и ушел.
Данеска спала дюжину дней? Чуть не умерла? Не верится! Последнее, что помнила, как читала книгу и пила сладкое молоко. Казалось, это было вчера Неужели в это молоко и подмешали яд?
А что же Ашезир? Ему было совсем неважно, выживет она или умрет? Уехал в провинцию, совсем не думая о ней? Вообще-то понятно, ведь кто она ему? Всего лишь навязанная жена А все равно обидно. Вот если бы он был между жизнью и смертью, то она, как бы к нему ни относилась, не уехала, даже если Виэльди позвал Потому что это нехорошо, подло как-то
Лекарь принес бодрящий напиток, служанкаеду, и Данеска почти забыла о своей обиде.
Почти, да не совсем
* * *
Вернувшись в столицу и во дворец, Ашезир первым делом ринулся в покои жены.
Данеска сидела на кровати и за обе щеки уплетала какое-то блюдо, со смаком обсасывая косточки.
Он улыбнулся. Удалось! Получилось! Она жива!
Ты ешь с таким наслаждением, будто пищу богов вкушаешь, засмеялся Ашезир.
Расплата? Сейчас она казалась чем-то настолько далеким, что в нее едва верилось, она не могла убить радость. Зато ее убили слова Данески:
Ну и что тут смешного? Я дюжину дней не ела, как мне сказали! А ты вообще-то дружбу предлагал, но сам бросил меня, пока я тут умирала.
Ашезир пододвинул скамью и сел напротив жены.
Эй, я к жрицам уезжал. Чтобы найти способ тебя спасти.
А я сама спаслась.
Как бы не так!
Ты что-то помнишь? Тебе что-то снилось, пока ты спала?
Данеска передернула плечами.
Был страшный карлик он хотел меня убить. Но пришел мой брат и спас от него.
И все? Больше ничего не помнишь?
Нет. Разве что она скривила губы в ухмылке. Карлик был таким же рыжим, как ты.
Ашезир усмехнулся в ответ.
И зачем ты это сказала? Хотела задеть? Знаешь, я предлагал тебе быть если не друзьями, то союзниками, но теперь мне кажется, что ты не готова даже к этому. Что ж мы будем видеться ночами, пока ты не понесешь сына. Это все, что будет нас связывать.
Расплата? Полюбить степнячку? Как?! Да он ее почти ненавидит!
* * *
В полдень Виэльди въехал в столицу: заставы пропускали талмеридов, стоило сказать, что онрин-каудихо и у него важное донесение императору. А вот проникнуть во дворец отрядом в тридцать всадников будет непросто а может, невозможно.
Йо-ху-у-у! воскликнул Сарэнди. Погляжу на желтоволосых дев!
Приятель не знал, какое послание доставили Виэльди. Никто из воинов не знал И что же, они умрут, так и не поняв, из-за чего? И друг погибнет? Нет! Так не должно быть
А что должно? Он оставит воинов у дворца, сам отправится к Рыжику, попытается отомстить за смерть Данески, убив его?.. А дальше? Война между Империей и талмеридами? Десятки, сотни погибших родичей? Десятки, сотни изнасилованных дев? Но тогда чем Виэльди умнее людей из клана Самирра, которые давно спят и видят, как бы ввязаться в войну с Шахензи? Лишь власть каудихо их удерживает. Разве должны все талмериды расплачиваться за его, Виэльди, неправильный выбор? За то, что он не выкрал Данеску, не убежал с ней? И теперь она