Вокруг них я насчитываю больше сотни людей.
Зачем мы здесь? снова говорит Ревик, но в этот раз я слышу в его голосе нервозность.
Я хочу излечить тебя, Рольф. От послушания. От пребывания рабом.
Я чувствую, как мой живот делает кульбит. Я внезапно осознаю, что вот-вот увижу.
Я не хочу это видеть. Я поворачиваюсь к Мэйгару.
«Пойдём. Ты был прав. Это тупик».
Но Мэйгар сосредоточен на Галейте.
Он не видит того, что вижу я, или видит, но ему все равно.
Боль разделения усиливается, смешивается с таким сильным горем, что сквозь него невозможно думать. Резонанс слишком сильный; я не могу изменить свою вибрацию настолько, чтобы вытащить себя отсюда. Я заперта здесь, привязана стальными тросами к этому прошлому Ревику и его скорби по мёртвой жене.
«Это он? говорит Мэйгар о Галейте. Он же человек, Мост!»
Серебристый канал открывается над ними тремя, вливаясь в силуэт безликого мужчины. Свет течёт вниз, словно жидкий металл, происходящий от высокого, серебристо-белого облака. Это Шулеры, осознаю я, хотя структура здесь меньше, чем в мире, где я живу.
«Дренг», думаю я, вспоминая объяснение Вэша.
Световое тело Териана сияет резонансом, когда тело Галейта начинает светиться. Даже здесь Териан уже покрыт похожими на провода нитями, хотя их намного меньше, чем тогда, когда я мельком заметила эту его сторону в закусочной Сан-Франциско.
Тот же канал открывается для Ревика.
Резкий, серебристый свет разгорается по его aleimi расплавленными искрами. Тошнота, которую я ощущала, усиливается, пока я наблюдаю, как меняется его свет. Серебристый оттенок берет верх над мягким, золотисто-белым, как будто усиливает его, но я вижу в этом перекрытие, медленное затмение того, что я все ещё люблю, того, что я, кажется, не могу перестать любить, как бы сильно ни старалась.
Секунды спустя ауры вокруг Териана и Ревика ярко сияют металлическим серебристым светом, исторгая похожие на молнии вспышки. Ещё более яркая аура пульсирует вокруг Галейта.
Я слышу рядом с собой бормотание Мэйгара.
«Невозможно»
Териан подмигивает Ревику.
Видишь, мой вспыльчивый друг, произносит он с усмешкой. Наш Галейткак огромное, большое зеркало. Все, что живёт в сети, также живёт в нем. А значит, если у кого-то из нас есть подарок для сети, он разворачивает его первым.
Глаза Териана делаются чуть более холодными и на долю мгновениячуть более хищными. Я вижу в нём алчность, даже тогда.
Он обращает это в улыбку.
Нам остаётся лишь на пробу. Верно, мистер Г? шутит он. Объедки и остатки?
Галейт не отвечает. Он осторожно наблюдает за Ревиком.
Ты в порядке?
Я чувствую, как усиливается шок Мэйгара, притягивая меня.
«Что?»посылаю я, раздражаясь из-за его тяги. Я не могу отвести глаз от Ревика.
«Ты меня не слышала? шипит Мэйгар. Этот мужчина он человеческое существо! Он вообще не видящий. Уму непостижимо, что он способен делать такие вещи».
Силуэт Галейта становится все ярче.
Ревик настороженно делает шаг назад, когда световое тело человека полыхает резкой дугой. Галейт поднимает руку в сторону поля, и я вижу, как глаза нацистского солдата вспыхивают серебристым прямо перед тем, как он наклоняется, чтобы поджечь от факела одну из повозок с грузом.
Галейт поворачивается к Ревику.
Этой войне можно положить конец за считанные месяцы, говорит он. Два миллиона уже погибли в лагерях. Нам стоит подождать, пока их не станет четыре миллиона? Десять миллионов?
Ревик колеблется, глядя на поле.
Гитлер должен умереть, добавляет Териан. Если люди хотят лидера, мы им его дадим. Мы дадим им все их мечты, законы и дерьмовые расовые политики, которые им хочется. Но почему видящие должны умирать ради безумия человечества? Почему? Когда мы можем так легко принести мир?
Ревик смотрит на холм.
Я помню Россию, замёрзшие тела, запах горящей плоти, и осознаю, что Ревик тоже это вспоминает.
Взрывается первый резервуар с газом. Необъяснимая скорбь распространяется в моем свете, когда огонь отбрасывает назад строй солдат. Они тоже убийцы, думаю я. Но мои мысли, страхи, разумные доводы переплетены с Ревиком, с его желанием верить, что он может быть частью чего-то, что он может сделать лучше. Что он может быть чем-то большим, нежели просто беспомощным свидетелем разворачивающейся истории.
Териан пригибается, когда шар пламени разлетается в стороны.
Затем он начинает смеяться.
Крики заполняют открытое пространство вместе с дымом и быстро летящей шрапнелью. Секунды спустя начинает падать мясо. Я осознаю, что оно принадлежит мулу, который вёз повозку, и ощущаю очередной прилив тошноты. Руки и ноги начинают падать дождёмна некоторых ступнях все ещё надеты ботинки.
Ревик? Галейт наблюдает за ним, выжидая. Ты готов?
Ревик колеблется. Он выглядит почти напуганным.
Скольких видящих они убили? спрашивает Галейт. Скольких сожгли в газовых камерах, пока ты смотрел из Барьера, кузен?
Ревик поднимает ладонь. Видя, как слегка дрожат его пальцы, я повелеваю ему опустить руку. Я знаю, что это прошлое, что это уже случилось. Я знаю, что не могу ничего изменить, что уже слишком поздно. Я даже слышу логику в словах Галейта. Я хочу той же мести, которой Ревик хочет для всех погибшихно я хочу, чтобы он все равно меня услышал и не делал этого.
Солдат с пустыми глазами опускает второй факел.
Когда происходит взрыв, я вздрагиваю вместе с Ревиком.
Ударная волна прорывает дыры в грунте, раскидывая дерево и железо как шрапнель в стоящие ряды мужчин. СС не сдвигаются с места, даже когда горящий металл впивается в их плоть, или когда их волосы и одежда загорается, или на их кожу попадает горячее масло.
Я вижу, как Ревик стискивает челюсти. Не ожидая просьбы Галейта, он вновь сосредотачивается на холме. Третий солдат опускает свой факел.
Раздаётся очередной гулкий взрыв.
Териан снова хохочет, прыгая на месте, пока чёрный дым валит наружу грибовидным облаком. Ревик со злым шоком смотрит на раскуроченное поле, а Териан игриво пихает его в грудь, затем бежит вниз по холму, чтобы вблизи рассмотреть урон.
Он оставляет Галейта и Ревика стоять там одних.
Что ты такое? говорит Ревик, глядя на него.
Я чувствую рядом с собой Мэйгара, напрягшегося в ожидании ответа.
Галейт улыбается.
Пожалуй, тебе стоит задать этот вопрос самому себе, Рольф, он улыбается, сжимая плечо Ревика. Я очень, очень горд тобой, сын мой.
Ревик смотрит на поле внизу холма. Его глаза все ещё отражают приглушенный шок, но я также узнаю там хищное любопытство. Напряжённая сосредоточенность сопровождается пламенем, придающим силы жаркому двигателю под его сдержанной наружностью.
«Интересный выбор супруга», посылает Мэйгар.
Я поворачиваюсь к нему, борясь с болью, которая разгорается жарче при каждом ударе сердца.
«Забудь уже, ладно? рявкаю я. Забудь! Он изменился. Он ушёл от них после этого. Ты слышал Вэша. И ты ничего не знаешь об его жизни, почему он выбрал это»
Я слышу фырканье Мэйгара, смотрящего на Ревика с безграничной ненавистью.
Его уверенность в собственной правоте разъяряет меня.
«Что бы ты ни затаил против него, это ребячество, говорю я ему. Он мёртв!»
В свете Мэйгара вспыхивает настоящая злость.
«Ребячество? он ловит мою световую руку в свою ладонь. Я видел это, Высокочтимый Мост. Бл*дь, я видел это! Я просматривал все записи с тех времён, как Дигойз Ревик «изменился». Я видел, что произошло, когда они доставили его сюда. Полумёртвого, избитого в мясо его людьми и нашими людьми. Слышала бы ты тот поток мусора, которым он разразился, пока Адипан работал над тем, чтобы отсоединить его от грязи той Пирамиды! У них ушло на это несколько дней. Недель. И все это время вся конструкция наслаждалась очаровательными вещами, которые твой муж делал, пока работал на Шулеров»
Глаза Мэйгара холодно сверкают, когда он смотрит на холм.
«Вещи, которые я видел, пока они разматывали эти структуры, вызывали у меня физическую тошноту, Мост. Я не спал. Я целыми днями не хотел ничего, кроме его смерти. Так что не называй меня инфантильным. Не говори мне ничего об этом мужчине. Пока ты сама не увидишь, что он из себя представляет!»
Я смотрю на Мэйгара через Барьер, но мой разум пуст.
«Не дурачь себя, говорит он. Они наняли его по одной причине. В глубине души он был злобным бл*дским ублюдком. Он всегда только им и был, Высокочтимый Мост».
Я смотрю на Ревика.
Ревика из прошлого, но все равно его свет мне знаком.
Он тоже смотрит на меня, осознаю я.
Я все ещё стою там, всматриваясь в его лицо, когда Мэйгар резко использует свой aleimi, чтобы изменить нашу частоту. Как только он делает это, прошлое разваливается вокруг нас.
Последняя мысль, мелькающая в моей голове, пока я вновь его теряюэто то, что я хочу пить.
Хочу пить так сильно, как не хотела никогда в жизни.
Глава 39Жертва
Он чувствует её. Он чувствует её кожу, кончики её пальцев, когда она ласкает его. Она прикасается к его лицу, его рукам, его груди, его члену. Он думает обо всех мгновениях, когда ему хотелось, чтобы она его коснулась, когда он фантазировал о том, как бы она его касалась. Он думает о том, что он мог бы сделать иначе, что ему стоило сделать иначев Сиэтле, на корабле, даже в грязи той ночью в Ванкувере.
Они снова целуются. Его язык словно разбухает во рту, боль поднимается в его животе.
Она тянется к нему, и он тут же открывается.
Но то нечто снова встаёт на дыбы.
Это пудрит ему мозг, искажает его свет, вынуждает его отступить.
Его желание превращается в агрессию, раздражение, слабую безнадёгу, когда она возвращается. Она открывается перед ним. Она пытается впустить его, позволить ему почувствовать её но этого никогда не достаточно.
Этого никогда не достаточно.
Боги она нарочно его дурит. Она дразнит его, пытается свести с ума. Она знает, что ему больно, что он не может к ней прийти.
Но там маячит нечто более тёмное.
С ней кто-то ещё.
Она не одна.
***
Он застонал, неохотно пробуждаясь. Лёжа на мокром кафельном полу, он не мог пошевелиться. Пока он лежал там, боль усилилась, вернулась ноющая тяга в руках и шее. Он был голым, дрожал и замерзал до самых костей. Бл*дь, ему так хотелось пить, что как только он осознал это чувство, он не мог думать ни о чем другом. Боль в его спине и шее напоминала огонь.
Тогда до него дошло. Вода все ещё бежала по его голой коже.
Он не спал. Он потерял сознание.
Другой видящий опустил кран с водой. Присев, он посмотрел в лицо Ревика.
Лучше, Реви'?
Ревик рефлексивно выбросил свой свет вокруг себя, и ошейник на его шее сработал, послав очередной ослепительный разряд. Его голова запрокинулась назад, затем упала обратно на кафель. Он застонал, не сумев сдержаться.
Видимо, лучше, Териан смерил взглядом тело Ревика. Снова скучаем по ней, да?
Он старался снова потерять сознание, повелевал себе сделать так.
Давай начнём по новой
Ревик попытался вспомнить линию допроса, на которой они остановились, и не смог.
У кого порядок преемственности, Реви'?
Тошнота усилилась.
Я не знаю, ответил он.
Вот как? Териан обошёл вокруг его безвольного тела. Нам ещё раз достать твою подружку из клетки? Может, если я немножко с ней поиграю, это подстегнёт твою память?
Ревик стиснул цепь там, где она крепилась к полу.
Он избегал женщины своим светом, но невольно искал её глазами. Её обнажённое тело безвольно лежало в железной коробке у дальней стены, глаза наполовину закрылись, словно в трансе. Он не мог вынести вида её обмякшего лицаэто было даже хуже длинного пореза, который уродовал её изящные черты. Ревик вспомнил, когда Териан в последний раз принёс её сюда, и его живот сделал кульбит. Его взгляд опустился к её ногам, кровоточащим сквозь грязную марлю, которую он использовал, чтобы остановить кровь. В тот раз он отрезал ей два пальца на ногепо одному с каждой ступени.
Нет, хрипло произнёс Ревик.
Нет? переспросил Териан. Скажи «пожалуйста», Реви'.
Пожалуйста, он снова перевёл взгляд в пол. Пожалуйста, я
Ладно, сказал Териан, отмахиваясь. Раз уж ты ведёшь себя как хороший мальчик, его глаза прищурились. Порядок преемственности, Реви'. В этот раз правду. Мне из очень надёжных источников известно, что ты единственный помимо Галейта, кто знал этот порядок.
Ревик поколебался, стараясь думать. Териан сильно пнул его, целясь в мускулистую часть бедра, и Ревик захрипел.
Я не знаю, сказал он. Клянусь, это правда. Ты можешь прочесть меня ты знаешь, что я не лгу. Если он когда-то и был у меня, они стёрли его при моем уходе
Териан снова пнул его. Ревик наполовину перекатился набок, стараясь дышать.
Раскачиваясь на пятках, Териан коснулся своих губ пальцем и посмотрел в потолок.
Да, сказал он. Эта потеря памяти раздражает сильнее всего. Но ты же знаешь, что я не верю тебе, ведь так, Реви'? Видишь ли, твой свет другой. С того самого дня на корабле он стал другим, не таким, как прежде. Я знаю, ты не можешь чувствовать это со сдерживающим устройством на шее, но поверь мне в этом на слово. Ты. Стал. Другим.
На каждое слово он поддевал спину Ревика ботинком.
Ты намного сильнее походишь на моего старого друга, чем ты походил на него в Сан-Франциско. Настолько сильно, что мне тяжело поверить тебе, когда ты говоришь, что не помнишь.
Ревик просто лежал там, дыша в кафель.
Они уже проходили это все.
Он потерял счёт данным ответам, противоречиям, лжи. Он знал, что Териан наверняка уже не прислушивается к деталям. К этому времени он уже точно знал, что Ревику известно, а что нет. То, что он не сказал вслух, было вырвано из его сознанияпро Элли, каждая интимная деталь, каждая ложь, каждая правда и полуправда. Работа, которую он выполнял для Вэша. Его работа в Охране. Как он провёл свои годы в России. Работа, которую он выполнял в Лондоне.
Этого было недостаточно. Это превратилось в игру на выносливость, и Ревик проиграет.
Как раз когда он об этом подумал, прут ткнул его в мышцы спиныровно настолько, чтобы Ревик рефлексивно попытался его заблокировать.