Лесли была одета подобающим образом для выступления в прямом включении если не в этом репортаже, то в следующем по плану. Дин оделась таким образом, чтобы показать, что ее невозможно запугать. А Мэл был в своих обычных джинсах и армейской куртке. Лесли и Мэл приехали на одной из служебных машин новостей Шестого каналамаленьком скоростном автомобиле с яркой эмблемой программы на бортах. Дин приехала на своей машине.
Мэл знал суть сюжета и приступил к работе; с камерой на плече он принялся ходить по тротуару, снимая вступительные кадры: здание и людей на аллее.
Да, и не забудь снять эти машины,сказала Лесли, указывая на автостоянку.
Она вынула свой блокнот и записала несколько мыслей, на случай если сюжет пойдет под голос за кадром: «Женский медицинский центрвовсе не столь мирное место, каким может показаться со стороны. Именно здесь сталкиваются два противоборствующих мира: мир чувств и мир убеждений. Во всех других местах вопрос абортов обсуждаетсяи порой обсуждается яростнона языке отвлеченных терминов, но здесь это противостояние ощутимо и зримо. Именно здесь слова претворяются в действие, а чувства становятся делами».
Вероятно, слишком многословно, но сейчас Лесли чувствовала потребность выражаться именно таким образом. Клинику окружала атмосфера напряженности.
Лесли нервно взглянула на часы. Восемь двадцать пять. Клиника работала с восьми.
Дин...
М-м-м.Дин заметно нервничала и старалась не мять в руках конверт с запросом на медицинскую карту.
Думаю, нам стоит снять, как вы поднимаетесь по ступенькам ко входу, пока поблизости никого нет.
Я пойду одна?такая перспектива не понравилась Дин.
Это вступительные кадры. Зритель должен увидеть, как вы входите в клинику с письмом.
Но разве вы не пойдете со мной?
Конечно, пойду. Но я же репортер, я не могу появляться в кадре.
Дин озадаченно сморщилась:
А?
Лесли попыталась объяснить:
Понимаете, вручать запрос должны не мы с вами, а вы одна. Яжурналист, делающий репортаж. Я не участница событий. Поэтому, когда мы отснимем этот материал и пустим его в программе, я, вероятно, буду произносить примерно такие слова: «Дин Брювер, в судебном порядке назначенная управляющей имуществом своей дочери Энни, лично вручает запрос на медицинскую карту дочери»и, слыша мой голос за кадром, зрители будут видеть, как вы поднимаетесь по ступенькам и входите в дверь.
Дин посмотрела на здание клиники и ведущую к нему аллею.
Я должна совсем одна войти внутрь?
Нет. Вы можете остановиться перед самой дверью. Нам просто нужны кадры, где вы идете по аллее и поднимаетесь по ступенькам с письмом в руке.
Дин покачала головой:
Послушайте, это ж чистый Голливуд.
Ну, это... это телевидение,согласилась Лесли.Нам нужно представить зрителю какой-то видеоматериал. Нам нужно сделать кадры, иллюстрирующие происходящее.
Дин снова покачала головой, пожала плечами и сказала:
Ладно...
Отлично. Приготовьтесь.На автостоянку перед клиникой въехала машина. Мэл находился недалеко от них, на аллее. Лесли помахала рукой, привлекая его внимание, и указала на двух молодых женщин, выходящих их машины. Одна была в спортивных брюках и курткеочевидно, пациентка; работники клиники часто рекомендовали своим пациенткам, идущим на аборт, надевать свободную, удобную одежду. Вторая женщина, по-видимому, была подругой, которая отвезет пациентку домой после операции.
Женщины сразу столкнулись с тремя людьми, дежурившими на аллее, и Мэл заснял сцену короткого разговора, произошедшего перед клиникой. «Боже мой, подумала Лесли,эти люди стоят здесь и занимаются этим весь день напролет!» Она сделала еще одну черновую запись в блокноте: «...куда женщины по-прежнему приходят осуществлять свое право, но не избегают столкновений...»
Пациентка и ее подруга резко оборвали разговор и прошли мимо противников абортов. Мэл следил за ними камерой, пока они не скрылись за дверью.
Ну ладно,сказала Лесли.Давайте сначала снимем это, а потом приступим к делу.
Она обратилась к демонстрантам; они с радостью согласились исполнять роль статистов и спокойно стали на аллее, слегка развернув свои плакаты к камере.
Дин отошла вниз по улице на некоторое расстояние, а когда Лесли остановила ее, повернулась и двинулась обратно к клинике, держа письмо на виду и не зная, куда девать глаза, в то время как Мэл, пятясь, шел перед ней с камерой на плече, снимая этот «спектакль». Дойдя до аллеи, Дин свернула на нее и пошла к входу в клинику, надеясь, что Лесли скажет «стоп» прежде, чем ей придется открыть дверь. Мэл оставался на тротуаре, снимая со спины идущую к клинике Дин, в то время как Лесли глядела через плечо оператора, давая указания. Оказавшись спиной к камере, Дин почувствовала себя свободней.
Она поднялась по ступенькам и уже приблизилась вплотную к двери, когда Лесли крикнула:
Хорошо. Отлично. Возвращайтесь.
Какое облегчение! Дин торопливо пошла назад, радуясь, что все кончилось.
Но нет. Внезапно «спектакль» стал явью. Дин услышала, как открылась дверь клиники, и резкий голос за ее спиной осведомился:
Я могу чем-нибудь помочь вам?
Мэл продолжал снимать, когда Дин обернулась и оказалась лицом к лицу с суровой на вид женщиной, которая смотрела на нее, высунувшись из-за двери. Дин замерла на месте, вцепившись в конверт обеими руками и прижав его к груди.
Женщина бросила подозрительный взгляд на Мэла и Лесли и сказала, обращаясь ко всем сразу:
Если у вас нет тут никаких дел, вам следует уйти.
Дин подумала об Энни и забыла о своем страхе. Ей не понравился тон этой женщины.
Вы открыты для решения деловых вопросов?
Да.
Тогда у нас к вам дело.
Теперь женщина смотрела и на демонстрантов.
Какое дело?
Дин высоко подняла конверт.
Запрос на медицинскую карту.
Камера Мэла продолжала стрекотать. Лесли оставалась за камерой. Сцена получалась великолепной.
Женщина продолжала смотреть ледяным взглядом на демонстрантов. Дин снова потребовала внимания к своей персоне.
Я не с ними! Я пришла сама по себе как управляющая имуществом своей дочери, и пришла по своему личному делу! Женщина не сразу поверила ей.
А что здесь делает камера?
Если вы не хотите попасть в репортаж, почему бы вам ни пригласить меня внутрь и не закрыть дверь?
Женщина подумала буквально секунду, а потом сказала, резко мотнув головой:
Проходите.
Дин оглянулась через плечо на Лесли.
Пойдемте, Лесли!
Э-э, нет, посторонним нельзя!сказала женщина.
Это моя подруга,запротестовала Дин.Старая добрая подруга.
Она репортер! Не пытайтесь одурачить меня!
К этому времени Лесли уже подошла и стала рядом с Дин.
У меня сложилось такое впечатление, что вы привыкли к регулярным визитам репортеров. И, кроме того, разве мы причиняли вам какие-нибудь неприятности раньше?
Женщина смерила изучающим взглядом их обеих.
Что вам здесь, собственно, надо?
Я уже сказала вам,ответила Дин.У меня с собой запрос на медицинскую карту, и я хочу вручить его.Она посмотрела на Лесли.И я взяла с собой подругув конце концов, я имею на это право, разве нет?
Слово «право», похоже, сработало. Женщина поколебалась, потом широко распахнула дверь.
Ладно, можете войти, но камера останется снаружи.
Лесли и Дин поднялись по ступенькам. Потом женщина преградила им путь.
Надеюсь, на вас нет никаких «жучков»? Лесли лишь рассмеялась:
Вы слишком много смотрите телевизор.
Просторная, уставленная креслами приемная была рассчитана, по крайней мере, на двенадцать, если не больше, пациенток. В настоящее время в приемной находилась только женщина, привезшая сюда свою подругу. Она украдкой бросила на них взгляд, а потом снова уставилась в какую-то невидимую точку в пространстве. В приемной там и сям стояли пальмы в кадках, а на стенах висели плакаты с очаровательными пейзажами, пушистыми зверюшками, произносящими остроумные изречения, и счастливыми, независимыми людьми, которые приняли правильное решение, планируя свои семьи.
Женщинана пришпиленной к груди карточке значилось имя «Лорел» пересекла помещение и зашла за белую стойку с пластиковым верхом, где молодая девушка-регистратор занималась какими-то медкартами, не принимая участия в разговоре.