Неужели никто не смог прочитать текст? спросил Илаев. Ведь специалисты, которые осматривали книгуне рядовые преподаватели истории.
Текст написан на языке фарси-дари и нуждается в детальном исследовании. Сходу невозможно выяснить даже приблизительное содержание рукописи, ведь документ довольно объёмный и содержит массу символичных изображений и рисунков. Чтобы перевести книгу и познать её суть, понадобилось бы гораздо больше времени, нежели то, которым мы располагали, Элеонора мягко и незаметно, словно кошка, приблизилась к Илаеву и положила руки ему на плечи. Илья, ты что, не веришь мне?
Журналист обернулся. Руки девушки остались на его плечах, и лицо её оказалось близко-близко. Илья смотрел в красивые, но полные страха и оттого такие печальные глаза Элеоноры в готовности отдать всё, лишь бы видеть её счастливой. Он прикоснулся губами к её губам, и поцелуй, похожий на прикосновение ангела, на бесконечную свободу и вожделенный плен страсти, взорвал его вселенную.
Элеонора положила голову Илье на грудь, а руками нежно обвила его шею. Журналист боялся дышатьон замер, стараясь не вспугнуть чувство, потрясшее всё его существо. Так, обнявшись, они стояли на балконе гостиничного номера, и Илье не хотелось отпускать Элеонору ни за что на свете.
Ильятихонько произнесла она, а у тебя есть женщина?
Да, спокойно, с какой-то блаженной улыбкой ответил журналист.
Элеонора взволнованно и разочарованно посмотрела на него.
И ты её знаешь. Она историк, занимается поисками какой-то странной книги и вечно попадает в неприятности, сказал Илаев.
Девушка, немного отстранилась, кокетливо улыбнулась, затем надула губки и стукнула Илью кулачком в грудь:
Дурак, это получилось у неё совсем безобидно, и журналист рассмеялся.
Элеонора снова прижалась к нему.
А как ты думаешь, таинственно прошептала она, это случайность?
Что? спросил Илаев.
НуЭлеонора помедлила, словно подбирая слова, то, что мы встретились вот так?
Илаев уткнулся носом в её распущенные ароматные волосы.
Думаю, что случайностей не бывает, шёпотом ответил журналист.
Девушка подняла голову и заглянула ему прямо в глаза:
Ты правда так думаешь?
Мелодичный звонок мобильного ван Голланд, раздавшийся из комнаты, заставил их вздрогнуть. Элеонора вырвалась из объятий Ильи, выскочила с балкона и схватила трубку:
Слушаю.
Илья наблюдал, как лицо девушки меняется на глазах, и ему сейчас совсем не хотелось таких перемен. От нежности и трогательности не осталось и следа, а вместо них появлялось выражение озабоченности и деловитости.
Не вздумай упустить и держи меня в курсе! грозным голосом наказала Элеонора своему собеседнику и оборвала связь. Стилианос только что вышел из дома Синеева, обратив взгляд на Илаева, пояснила она, и в руках держит нечто похожее по размерам на книгу.
Ну так он может нести всё что угодно, несколько раздражённо буркнул журналист.
В три часа ночи? резко оборвала его ван Голланд. Поехали.
Куда? удивлённо спросил Илья.
Навестим Стилианоса! Элеонора была полна решимости, и Илаев уловил в её глазах холодный хищный блеск.
Через десять минут её «Ауди», рыская фарами в сумраке, вырвалась за пределы Ретимно.
13
«Ауди» на большой скорости двигалась в направлении того городка, откуда недавно Элеонора столь поспешно увезла Илаева. Угроза, нависшая над девушкой в связи с чередой загадочных смертей учёных, заставила Илью забыть о собственной опасности. Он был собран и готов к борьбе. Жизнь снова обрела смысл. В его голове не осталось ни малейшего намёка на прежнюю опустошённость. Глаза Илаева горелион был полон сил и желания защитить попавшую в неприятности любимую женщину, а заодно и отыскать рукопись, обещающую подарить людям вечность.
Илья даже думать не хотел об отступлении. Некогда уверенный в себе, готовый к свершениям и победам заслуженный журналист России Илья Дмитриевич Илаев снова вернулся в строй. Вот только цели Ильи теперь поменялись. И если раньше он мог чем-то поступиться ради сенсации, славы, известности, то теперь был готов пожертвовать многим за любовь, истину, идею. Выдающийся журналист медленно, но верно превращался в выдающегося человека.
Ван Голланд вела машину быстро, но нервное повизгивание шин на поворотах и постоянное мелькание опор дорожного ограждения в свете ксеноновых фар, не слишком беспокоили Илаева. Он доверял Элеоноре.
О чём думаешь? прервала она молчание.
Думаю, что мы будем делать, если ты ошибаешься.
Элеонора ухмыльнулась.
Обстоятельства сложились так, что остановить Стилианоса не смогли и проследить, куда он спрятал книгутоже, но он не подозревает, что за ним хвост.
Так ты считаешь, Синеев с ним в сговоре? Илья задумался, посмотрел на свою спутницу и встревожено произнёс: Получается, что он не хотел признавать подлинность рукописи, чтобы затем без лишних неприятностей выкрасть её. Ведь одно делопохитить просто древний документ, а другоеисторическую ценность, известную на весь мир. Неужели этот старик способен на такое? Выходит, ты теперь единственный свидетель, знающий о существовании «Книги жизни»?
Когда речь идёт о таких деньгах, Илья, у людей отмирает та часть мозга, которая отвечает за совесть, по-философски задумчиво и одновременно с нотками злобы в голосе, произнесла ван Голланд.
Если всё обстоит именно так, то Синеевочень опасный человек. Я даже не представляю, до какой степени коварства он может дойти. Три убийства, два из которых совершены в другой стране, и все закамуфлированы под несчастные случаи. У него должны быть партнёры, и весьма могущественные.
Всё не так просто, сказала Элеонора. Я давно знаю Синеева. Он неплохой человекфанатично предан работе и не менее фанатичнонауке. Не удивлюсь, если старик окажется втянутым в невероятную интригу.
А кто такой Стилианос? поинтересовался Илаев.
Это самое странное обстоятельство, Элеонора на секунду отвлеклась от дороги, скользнула взглядом по лицу Ильи и как-то по-девчачьи хихикнула. Никто!
В каком смысле? журналист медленно моргнул от удивления.
Его нет, Элеонора снова хихикнула. Такого человека нетон попросту не появлялся на свет. Откуда его взял Синеевнеизвестно, поскольку до выяснения местонахождения книги с ними никто не общался с пристрастием. Документы поддельные. Установить личность Стилианоса пока не удалось, да мы особенно и не старалисьраньше это было никому не нужно, а теперь не хотим рисковать. Ведь если мы поднимем ажиотаж вокруг его персоны и станем наводить справки, Стилианос может насторожиться и залечь на дно.
Я прошу прощения, Илаев закашлялся. «Мы» это?
Реболаров, его люди, я, а теперь и ты тоже, ван Голланд взглянула на Илью. А что тебя удивляет? Я выполняю поручение Всеволода Александровича, и книга нужна, в первую очередь, ему.
Но ты не находишь, что это несколькоИлья замялся.
Неэтично? продолжила за него Элеонора. Илья, неужели ты и правда считаешь, что эта книга заключает знания, которые спасут мир от смерти? Да это просто рукопись, пусть очень древняя и очень ценная. Все труды Авиценны давно изучены, и ни один из них не содержит каких-то тайных знаний. В них даже намёка нет на панацею или вечную жизнь. Легендаэто всего лишь легенда. А Реболаров очень влиятельный и до неприличия богатый человек со своими причудами. И оттого, что он приобретёт в свою коллекцию эту рукопись, мир ничего не потеряет. Знаешь, сколько я держала в руках артефактов, обещавших и вечную молодость, и вечную жизнь, и постижение истины? И, как видишь, старюсь и понятия не имею, что есть истина. А знаешь, сколько их лежит на полках исторических архивов, похороненных под слоем пыли и обречённых на забвение? Да больше половины! Так пусть эта книга находится в хороших руках и хранится в надлежащих условиях. Я же не буду бедствовать, выклянчивая деньги на новые исследования или новую машину у мерзких самодовольных спонсоровбольшинству из них, кстати, нет никакого дела до истории и до науки, а средства они вкладывают только для того, чтобы сделать себе рекламу и создать благопристойный имидж. Либо для того, чтобы обелить мошенническую сделку. Они даже не верят, что до них вообще существовала жизнь, и уж тем более, не задумываются, что она будет существовать после. Такие нередко отдают сумасшедшие деньги за эликсиры молодости, а не получив желаемого результата, в сердцах уничтожают реликвии. Люди, которые, как Реболаров, искренне интересуются историейбольшая редкость.