И это делалось не преднамеренно, а вследствие той же неразберихи в умах смертных. Любовь к ребёнку и страх за своё спокойствие, боязнь, что дитя будет доставлять массу хлопот и, не приведи господь, скомпрометирует их в глазах окружающихэти мысли конфликтовали в людских головах, а слушая несмолкаемый шёпот Мелиора, родители мало-помалу убеждались в правильности его принципов. Изречение «Я тебя породиля тебя и убью» стало практически девизом всех семей. И Мелиор был этому рад!
Смертные престали отличать любовь от других чувств и наслаждались лишь тогда, когда объект их вожделения выполнял то, чего хочется им, а если этого не происходилострадали и были готовы на месть, оскорбления, клевету, насилие. И Мелиор был этому рад!
Любовь же к людям вообще или ко всем сущемуименно та бескорыстная любовь, не предусматривающая никаких условий, та, которую испытывал Творец к каждому созданию во вселенной, та любовь, что являлась движущей силой жизни и основой вечностиэта любовь встала в один ряд с психическими заболеваниями, а людей, способных на неё, окрестили блаженными и открыто глумились над ними. И этому Мелиор был рад особенно!
Смертные стали путать, ради чего им жить, стали отдавать лишь для того, чтобы получить ещё больше. А их жажда получить всё больше и больше, по подсказке Мелиора называемая запасливостью или предусмотрительностью, не знала границ. Люди перестали понимать, как можно отдавать и созидать ради любви, не ожидая отдачитак, как это делал Создатель.
Они стали требовать за любовь что-то взамен. Мужчины хотели получить контроль над женщинами, женщинынад мужчинами, родителинад детьми. Дружба требовала внимания и взаимовыручки без оглядки на обстоятельства, а отказ поддержать в сомнительном дельце приравнивался к предательству, мгновенно превращая закадычных друзей в злейших врагов.
Бывшие влюблённые тоже превращались во врагов, даже если чувства угасали у обоих. Поскольку любовь, собственничество и ненависть смешались в их душах, при исчезновении двух первых, оставалась только ненависть.
Любовь к животным требовала от них беспрекословного подчинения. А тех, кто отказывался служитьпристреливали.
Бескорыстные помыслы отходили на задний план, вытесняемые новыми социальными правилами и новым законом, которому дали название «мораль».
Путаница в головах смертных сложилась в новый порядок. У них появился новый смыслнакапливать то, что полюбил, как того требовали нормы морали. Отдавать же, руководствуясь чувством любви, теперь считалось предосудительным. И Мелиор ликовал! Он сумел, как ему казалось, затуманить человеческий разум.
Но проблема состояла в том, что каким-то неведомым образом смертным удавалось разобраться в истинных чувствах, и тогда они уходили к Создателю. Мелиор пребывал в ярости. Он считал это беспринципностью, предательством, и был готов на всё, чтобы отомстить и покарать отступников. Демон ещё крепче утверждался во мнении, что только он истинный, и только он заслуживает права быть первым. А эти ничтожества бегут туда, где им становится комфортнее. Мелиор даже жалел Создателя, которого смертные рано или поздно бросят ради своей следующей «любви».
Они похожи на флюгер, брезгливо ворчал Мелиор. Они бегут туда, куда гонит их преобладающий ветер.
Как-то раз демон наблюдал за влюблённой парой на ночном пляже. Он видел, что мужчине и женщине хорошо вдвоёмони наслаждались действительностью и ничего не желали взамен. Каждый подобный всплеск любви заставлял Мелиора волноватьсялюбое проявление пугающего чувства нуждалось в его вмешательстве. А поскольку демон был не в состоянии его искоренить, то старался исковеркать, перемешать с другими эмоциями, прибегнув к искушению и лжи.
Впрочем, Мелиор не считал интриги и каверзы ложьюон считал их неотъёмной частью борьбы, в которой побеждает тот, кто более умело пользуется этими инструментами.
Мелиору легко было совладать с чувствами женщиныон отчётливо видел, что она больше любуется собой. Она получает удовольствие от своего очарования, от восхищения, которым заполонил влюблённый мужчина всё побережье, от покорения ещё одного сердца. При том, что спутник ей явно нравился, и даже сильно, женщина всё же не была готова ради него отказаться даже от малой толики своих интересов.
Девушка как губка впитывала мысли Мелиора, и искушать её не составляло трудаза неё демон не беспокоился. Мужчина же явно представлял угрозудемон не замечал, чтобы он любовался чем-то кроме своей спутницы. Он был готов отдавать, и непонятно, чего же хотел для себя. Мелиор сумел разглядеть лишь страсть, но не смог определить, насколько сильно она затмила его разум. Казалось даже, что мужчина готов пожертвовать своей страстью ради благополучия своей возлюбленной.
Самопожертвование! ужаснулся Мелиор: неужели он снова встретился с существом, вышедшим из-под контроля!
Он скоро не будет подчиняется тебе, брат мой, голос Создателя был как всегда мягок и доброжелателен.
Он любит эту женщину, задумчиво произнёс Мелиор.
Он освобождается от заблуждения, Творец с восхищением смотрел на влюблённых.
Мелиор, не сводя глаз с плещущейся в морской прохладе пары, и чувствуя, как пространство теряет своё напряжение в присутствии Творца, спросил:
Объясни мне, брат, неужели тебе спокойно в присутствии этой сущности, ведь он не любит тебяон даже не верит в тебя. Для него существует лишь эта женщина, и ради неё он готов на всё, даже снова отречься от тебя. И ты считаешь его достойным своей любви?
Создатель благодушно посмотрел на Мелиора.
Это решать ему. Мои чувства принадлежат мне, а чувства этого мужчинытолько ему самому. Любая жизнь дорога мне, любая жизнь радует меня, любое живое существо имеет право на свой выбор. Когда придёт время, мы сможем обо всём этом беседовать, как раньше, и создатель коснулся плеча Мелиора. Помнишь, как ты был счастлив?
Я был глуп и слеп, твёрдо изрёк Мелиор. Я верил твоим россказням и не знал, что может быть лучше.
И теперь тебе лучше? Творец подошёл к воде, и ноги его окутала мягкая белая пена.
У меня появился смысл. Я теперь знаю, чего хочу, Мелиор держался гордо и непоколебимо.
Уверен ли ты, что хотетьи есть твоя цель? Не думаешь ли ты, что именно желание большего и ограничивает твою свободу, сужая простор вокруг тебя? Зачем стремиться к большему, обладая всем? Разве сейчас этот мужчина желает чего-то ещё? Разве не испытывает он полное удовлетворение от своего существования? Разве нужно ему кому-то доказывать, что он лучше всех, если он уже имеет всё, что ему нужно?
Мелиор напрягся, пытаясь воскресить в памяти чувство, о котором говорит Творец. Но уже не мог.
Ну тогда забери его. Освободи от моего плена.
Только ему решать, когда покинуть этот мир и прийти ко мне. И тебе тоже предстоит решать это самому, Создатель стоял на водной глади, и море рядом с ним было ровное и спокойное, словно не было причин испытывать возмущение. Водные барашки с белой кудрявой шерстью распрямлялись и застывали в покое и умиротворении у ног Творца. А чуть поодаль плескались влюблённые, и море вокруг них кипело и бурлиловозможно, от радости, а возможно, от недовольства их бесцеремонным вторжением в свою вотчину.
Если я смогу понять тебя, задумчиво молвил Мелиор. Если я избавлю этот мир от желания иметь большенеужели не скучно будет тебе жить, осознавая, что вокруг нет никого, кто бы противостоял твоим взглядам?
Создатель смотрел на влюблённых и молчал.
Почему ты всегда молчишь, когда мы подходим к самому главному?! прокричал в сердцах Мелиор. Почему ты не можешь вразумить меня и весь этот мир?
Потому, что вы свободны и должны сами определяться, что есть для вас мирлюбовь или ненависть.
12
Элеонора сидела в кресле и нервно курила.
Ты понимаешь, что возможно, теперь моя очередь? с дрожью в голосе произнесла девушка.
Илаев опустился пред ней на колено, нежно взял её руки в свои ладони и, глядя в глаза, твёрдым голосом произнёс:
Всё будет хорошо! Я сумею защитить тебя.
Приехав в гостиницу, Элеонора первым делом сообщила Илье, что Михаил Андреев, молодой учёный из России, скончался сегодня утром. По информации, полученной от супруги покойного, накануне вечером ему сделалось плохо; Михаила на скорой забрали в больницу, где он умер от обширного инфаркта. Элеонора никогда не слышала, чтобы Михаил жаловался на сердцеон производил впечатление человека вполне здорового и жизнерадостного. Именно Андреев был третьим экспертом, подтвердившим подлинность книги. О смерти же Кузнецова Элеонора узнала от Илаева. Это известие окончательно вывело её из равновесия, как, впрочем, и Ильюизвестие о смерти Андреева.