Надеюсь, капсулы были безупречно стерильными, заметил Карпал. Земные бактерии сожрали бы это с восторгом. Огромный углеводный пирог, притом беззащитный.
Герман обдумал это и проговорил:
Возможно Если только в бактериях есть ферменты, способные отгрызть кусочекв чем я сомневаюсь. Но вряд ли мы об этом узнаем: если даже на поясе астероидов остались споры от прошлых экспедиций, все корабли эмигрантов в пути были дважды проверены на стерильность. Мы не завезли оспу в эту Америку
Паоло все еще изумлялся:
Но как эта штука создается? Как она растет? Герман, успевший посоветоваться с библиотекой, ответил:
Края ковра катализируют его рост. Полимер апериодический, нет ни одного компонента, который бы регулярно повторялся. Но как будто есть примерно двадцать тысяч базисных структурных групп, различных полисахаридов, составляющих кирпичики
Паоло видел их: длинные связки переплетенных цепочек, пронизывающих ковер по всей его толщинедвести микронов; в каждой были кубические образования, сцепленные тысячами связей с четырьмя соседними группами.
Даже на такой глубине океан полон радикалов13, созданных ультрафиолетовым излучением. Каждая структурная группа превращает их в полисахариды и строит очередную структурную группу.
Паоло снова заглянул в библиотекупосмотреть на модель этого процесса. Центры катализа, разбросанные по поверхности групп, удерживали радикалы достаточно долго для образования связей между ними. Некоторые простые сахара сразу включались в полимер; другим позволялось плавать в растворе одну-две микросекундыпока не понадобятся. На этом уровне использовалось лишь несколько основных химических ходов, но молекулярная эволюция и должна была начать свой путь от нескольких случайных точек автокатализа, чтобы дойти до двадцати тысяч самовоспроизводящихся структур. Пока «структурные группы» плавали в океане подобно свободным молекулам, «живых форм», в которые они входили, практически нельзя было увидеть. Но соединившись, они стали двадцатью тысячами цветных кусочков гигантской мозаики.
Она поражала воображение. Паоло надеялся, что Элена, где бы она ни была, подключилась к библиотеке. Колония земных водорослей могла быть более «развитой», но в этом первобытном чудище содержалось несравнимо больше информации о вероятности создания жизни. В нем все биохимические роли исполняли углеводы, они были транспортировщиками информации, энзимами, источниками энергии, структурным материалом. На Земле ничто подобное не могло бы выжить, поскольку там есть организмы, питающиеся углеводами, и если бы имелись разумные орфеанцы, они вряд ли отыскали какую-то свою связь с такими странными предшественниками.
Карпал таинственно улыбнулся, и Паоло спросил:
Что такое?
Черепицы Вана. Ковры сделаны из черепиц Вана.
«Ван»телесный математик XX века. Хао Ван, сообщил он. «Черепицы»любой набор форм, способный покрыть плоскость. «Черепицы Вана»четырехугольники с краями разных очертаний, сопрягающимися с краями прилегающих четырехугольников. Можно покрыть плоскость черепицами Вана, если при каждом шаге выбирать правильную черепицу. В случае с коврамиесли вырастить правильную.
Нам надо бы назвать их «коврами Вана» в честь этого математика. Его уравнения обрели жизнь через двадцать три столетия.
Паоло идея понравилась, но он выразил сомнение:
Будет трудновато получить большинство в две трети. Это малость невразумительное название.
Герман возразил со смехом: Да кому нужно твое большинство? Если мы желаем называть их коврами Вана, то и будем называть. В К-Ц используются девяносто семь языков, и половину ввели после основания полиса. Вряд ли нас изгонят, если мы создадим новое наименование.
Паоло согласился, хотя и был слегка обескуражен. По правде говоря, он совсем забыл, что Герман и Карпал фактически не пользуются модернизированной латынью.
Все трое распорядились, чтобы их внешние «я» усвоили это наименование и впредь воспринимали слово «ковер» как «ковер Вана», но если они сами будут произносить наименование в разговоре с другими, пусть делают обратный перевод.
Орландо праздновал открытие, совершенное микрозондами, вполне в обычаях первого поколения. Искусственное окружениесад, залитый солнцем и уставленный столами с яствами, а в приглашениях вежливо рекомендовался полный человеческий вид. Паоло имитировал эту оболочку, надев тело-куклу с большей частью физиологических функций, но разум оставил нескованным.
Паоло блуждал от стола к столу, для вида пробовал пищу и скучал по Элене. О коврах Вана разговаривали мало, гости попросту праздновали победу над противниками микрозондов и радовались их унижениюведь стало ясно, что «вторжение» не нанесло вреда. Страхи Лайслы были напрасны, в океане не оказалось другой жизни, кроме ковров разных размеров. Но Паоло не мог отделаться от мысли, что она и ей подобные боялись не зря.
«Там могло быть все, что угодно, думал он. Неизвестные твари, слабые и беззащитные, причем настолько, что мы не смогли бы их сохранить. Нам просто повезло».
Он оказался наедине с Орландо почти случайнооба спасались от гостей, уйдя в сторонку, на газон.
Паоло спросил:
Как, на твой взгляд, это воспримут дома?
Ну, все-таки впервые нашли жизнь, верно? Пусть примитивную. По крайней мере, это поднимет интерес к эмигрантам до того времени, когда отыщется новая инопланетная биосфера. Орландо, казалось, смирился с тем, что на Земле жаждут каких-то потрясающих результатов и не смогут должным образом оценить открытие. И химизм совершенно неизвестный. Если бы оказалось, что он основан на ДНК и протеине, то половина земного К-Ц вымерла бы от скуки. Посмотрим в глаза правде: возможности ДНК смоделированы до конца.
Еретическая мысль. Паоло улыбнулся и спросил:
Полагаешь, если бы природа не придумала чего-то оригинального, у наших людей пошатнулась бы преданность уставу? Иными словами, если бы солипсистские полисы оказались изобретательней, чем Вселенная?
"Именно так."
Некоторое время они шли в молчании, затем Орландо повернулся к нему.
Давно хотел тебе сообщить. сказал он. Мое земное «я» умерло.
"Что?"
"Пожалуйста, не суетись."
Почемуне знаю. Либо из-за голосования о доверии к эмигрантам, либо он потерял надежду получить от нас добрые вести, не мог больше выносить ожидания и боялся дурных новостей. О причинах не сообщил. Просто велел внешнему «я» послать сообщение, что это сделано.
Паоло был потрясен. "Когда это случилось?"
Примерно через пятьдесят лет после старта.
Мое земное «я» ничего не сообщило.
Должен был сказать я, а не он.
Я так не думаю.
И ошибаешься.
Паоло смущенно умолк. Как выразить свое горе из-за гибели далекого «я» Орландорядом с тем Орландо, которого он считал подлинным? Смерть частички клона была странной полусмертью, событием, которое трудно понять. Земное «я» Паоло потеряло отца; сам отец потерял земное «я». Что это значило для отца?
Главной его заботой всегда был земной К-Ц, подумал Паоло и заговорил, выбирая слова:
Герман сказал, что там поднялась волна эмиграции и самоубийств когда спектроскопы нашли воду на Орфее. Но если они узнают, что нашли нечто большее, чем воду
Орландо осадил его:
Нечего мне объяснять, как и что! Мне самоубийство не угрожает.
Они стояли посреди газона, глядя друг на друга в упор. Паоло перебрал десяток возможных тональностей общения, но ни одна не показалась верной. Можно ручаться: отец отлично знает обо всем, что он чувствует, но к чему это знание может привести? В окончательном виде либо к единству, либо к разрыву. Никаких промежуточных решений.
Но тут Орландо воскликнул:
Чтобы я убил себя и оставил судьбу сверхчеловечества в твоих руках? Да ты рехнулся, черт тебя побери!
Они захохотали и рука об руку пошли дальше.
Похоже было, что Карпал никак не соберется с мыслями и потому молчит. Паоло хотелось предложить ему мысленный привой спокойствия и собранности, но он был уверен, что друг этого не примет, и спросил:
Почему бы тебе не выложить все напрямик? Я тебя одерну, если будешь нести чушь.