А что тащили-то? живо поинтересовался геолог Юра.
Да я ж сказалпо мелочи. Пистолетов несколько штук нашли. На старые маузеры похожи, ну как в кино про красных и белых. Правда, не стреляли ни фига, а как и чем стреляют, тоже непонятно. У нас был один фанат всяких оружейных дел, пытался разобрать, тоже не вышло.
Вокруг раздались тяжелые вздохи. Похоже, любителей повертеть в руках стреляющие железки и здесь хватало.
А остальноетак, сувениры на память, всякая хрень непонятная, продолжал Петрович. Какие-то финтифлюшки, шмотки
Что, и шмотки? встрепенулась единственная в компании женщина, точнее, молодая и очень даже симпатичная девушка, тоже, кажется, из строителей. Весь разговор она слушала молча, а тут уцепилась за вечную женскую тему. И какие?
Да комбезы навроде пилотских, хмыкнул Петрович, не платья же.
Мужики злорадно заржали.
Ничего смешного, Петрович неожиданно для всех пришел на помощь бедной девчонке, решившей влезть в мужской разговор. Вот что интересно, сшиты как на людей.
Это как? удивилась девчонка. А на кого же еще?
На кого, на кого Откуда я знаю, на кого? Самолетыне такие, как у нас, стрелялки не такие, все не такое, а комбезы этикак на нормального мужика пошиты. С двумя руками, двумя ногами И размеры! У нас несколько человек эти комбезы примерялину на человека это сшито, не на какого-нибудь марсианина или семинога пятирукого!
В воздухе повисла полная тишинапохоже, собравшиеся пытались представить себе пятирукого семинога. Получалось, судя по лицам, явно не у всех.
А вот резак, жалко, один только был, с сожалением вздохнул Петрович. Вот это была вещь!
Что за резак-то?
Хороший резак, Петрович опять вздохнул. Похоже, вещь действительно была неплохая. Такой железный, вроде пульта от телевизора, только круглый. И кнопок всего две. На одну нажалвыскакивает луч такой голубой побольше метра в длину и жужжит такуууу. На другую нажаллуч исчез.
А почему резак?
А потому, что режет все. Вообще все. Камень, бетон, железовсе. Даже титан пробовали, все равно режет влегкую. Ох, мы им попользовались Петрович аж зажмурился. Отдавать потом жалко было.
А зачем отдавать? И кому? опять влез мужик со сломанным носом.
А догадайся с трех раз, мрачно ответил Петрович. Как тогда летали в космосе, все помнят? Народ согласно закивал. Ну вот те семь месяцев, что до нас спецгруппа летела, мы этим резаком и пользовались. А потомвсе до самой последней хреньки бестолковой пришлось отдать.
Сурово, мужик задумчиво почесал сломанный нос.
Ну не так чтобы очень сурово, подумав, сказал Петрович. Нет, конечно, страху нагнали, но больше на сознательность давили. Инопланетные технологии, непредсказуемые последствия и все такое прочее Только ни я, ни кто еще из наших так ничего из всего этого потом и не увидели. Разве только по телевизору. На карьер государство лапу наложило, тут «Косморуду» подвинуться пришлось. Нас сначала на другие участки распихали, потом на Землю забрали
А дальше что?
Дальше? Дальше все и сами знаете. В самолетиках этих нашли этот самый гиперпривод, разобрались, как там и что Вот теперь к звездам летаем только так.
Слышь, Петрович, нарушил снова повисшую тишину Дмитрий. Кем именно он был в экипаже корабля, Петрович не знал. А что ж ты опять в космос подался, а? Ты ж на весь мир вон как прославился, тебе небось и на Земле жилось неплохо?
Да ну, Петрович даже махнул рукой. Надоели эти журналисты, всем расскажи, всем чего-нибудь хочется этакого На улице через раз узнают Бабы совершенно достали, каждая, блин, хочет женой мировой знаменитости стать Ну его к чертовой матери. Раз уж космос теперь такой близкий стал, хочу по нему помотаться как следует. Интересно же!
Ага, помотаться, строитель Серега аж хихикнул недоверчиво. Хочешь еще что-нибудь такое открыть, а?
А если и так? не стал спорить Петрович. А если и хочу? Я вот такое открыть хочу, чтобы корабль моим именем назвали!
Ну ты и даешь! уважительно протянул Дмитрий и тут же хитро усмехнулся:Звездолет «Петрович»звучит гордо!
Вокруг засмеялись. Смеялись долго, весело, громко.
И чего ржете, кони? Петрович ни капли не обиделся, спокойно дожидаясь, пока вокруг не отсмеются. Звездолет «Иван Кузнецов» и правда звучит гордо. Хотя Петрович на несколько секунд задумался.
ЧтоХОТЯ?
Хотя тоже потом скажут: «А кто такой был этот Иван Кузнецов?»
Да ладно! Ты ж знаменитость, тебя вон весь мир знает!
И что? Ваша-то посудина первый вроде звездолет с этим гиперприводом? повернулся Петрович к Дмитрию. Тот утвердительно кивнул.
Ну вот, продолжал Петрович. Уж первому-то кораблю имя небось долго подбирали. И со смыслом. А назвали«Джордж Лукас». Вот и скажите мне, Петрович победным взглядом обвел притихшую компанию. Кто он такой был, этот самый Лукас?!
Аарон МакдауэллРейтинг
В полвосьмого. Записываю. Это важно. Двадцать второго числа.
Ты уверен, что двадцать второго?
Да.
Можно встретиться чуть пораньше, говорю. Выпить кофе. Как раз пятнадцать минут на все про все.
Тут не до кофе, сухо отвечает Хоббс. Его голос, искаженный телефоном, неприятен. Ты понимаешь? Они рванули школьный автобус. Там было сорок два ребенка.
И все мальчики?
Это я уже работаю. Почему-то мне кажется, что там были мальчики.
Что? Хоббс удивляется. Почему мальчики?
Не знаю, или девочки. Это хоть как-то оправдывало бы пошлость этого замысла. Школьный автобус, взрыв никакого стиля. Никакой фишки.
Это ты не мне рассказывай, а репортерам. Они уже придумали тысячу фишек для этих ублюдков. Мы должны их поймать. Это наш шанс. Большие деньги, телевидение. Будем богаты и знамениты
Хоббс.
Что? Он осекся.
Прекрати меня уговариватьэто раз. И дваты никогда не замечал, что разговариваешь так, как будто ты в плохом кино?
Пошел ты!
Ага. До понедельника. В полвосьмого, правильно?
Да.
Можно встретиться чуть пораньше. Выпить кофе.
Хоббс отключается. Мобильник издает негромкий звук, подтверждая это. Спрятав телефон, я закурил и задумался, поправив шляпу.
Сорок два горящих мальчика. Плачущих, умоляющих о помощи. Нет, чушь собачья. Горящий человек не может плакать, умолять, кричать. Огонь сразу травмирует дыхательные пути и горло, тут не покричишь. И кислорода нет. Человек просто горит, в лучшем случае бегает вокруг. Плюс запах. Неэстетично. Это тупик.
Хорошо. Допустим. Тогда сам взрыв. Что привлекательного?
Идея тем более дурацкая, хотя хотя в ней что-то естьтот момент, когда маленький Билли не понимает, что случилось, вот он хорош. Билли дурачится с соседом, увлеченно обсуждает с ним какую-то очередную игрушку, где нужно убить всех русскихили кого там сейчас положено убивать? водитель кричит на них, чтобы они угомонились, ибо, Бог свидетель, они пойдут пешком до самой школы несколько миль. А затем что-то происходит; маленький Билли успевает каким-то нервом почувствовать, что здесь что-то не так, за долю секунды до взрыва. Он уже приоткрывает рот, чтобы нет, он не знает, что он хочет сказать или сделать, он представления не имеет, но все равно не успевает. Ибабах! Все. Ножки Билли летят в водителя, а верхняя часть через окно наружу. Или наоборот. Или от него остается только красная пыль, которую даже никак не опознать.
Нервно выдыхаю дым. Вот этопрекрасно.
Только слишком сложно ради одного-единственного момента.
Я дрожу. Выбрасываю окурок и тут же закуриваю снова. Отчего меня чуть не вырвало на тротуар. Или от чего-то другого. Я, похоже, не в форме.
Хоббс, затягиваюсь. Работка в этот раз что надо. Спасибо, старый черт.
Нам предлагают очень крупные деньги, и это шумное дело, грех не взяться.
Но я чувствую знакомый след.
Нужно выпить.
* * *
Двадцать второго числа в полвосьмого онипочему-то Хоббс уверен, что это они, хотя я могу настроиться только на одного злодея, собираются напомнить о себе. Хоббс знает время, моя задача узнать место.