Ясна! Торос растопырил руки и пригнулся, напряженно глядя в глаза псу. И Черный понялего хотят схватить. Сразу же сработал инстинкт самосохранения. Пес молча прыгнул в тесную щель между людьми.
Куд-да, с-сука! прошипел Пахучий, отбрасывая Черного в сарай сильным ударом ноги, обутой в тяжелый авиаторский унт. Пес не ощутил ни тяжести удара, ни боли. Он лишь окончательно понял, что жизни угрожает опасность. И так же молча вновь прыгнул вперед.
С-сиди, п-падаль! рявкнул Пахучии, опять возвращая его ударом ноги на место и устремляясь за ним. Закрывай, Торос, чего пасть разинул?!
Торос рванулся внутрь и захлопнул дверь.
Все-е, гаденыш! Пахучий растянул губы в улыбке и погрозил забившемуся в дальний угол Черному. Счас мы тебя Где тут лесина лежала вот. Бери, клади на полки, поперек. Не на нижнюю, выше. Во-о!
Возбужденные собаки молча наблюдали через щели происходящее в соседнем закутке. Рыжий видел, как Пахучий положил на полку тонкую блестящую палку, перекинул через лесину веревку и дал один конец Торосу. На втором соорудил петлю и пошел к Черному.
Ты не зли сейчас, поласковей, сказал Тopoc.
Эге ж Ну што, кобелина, што? На вот мясца, заглоти Не хочешь? Гляди, как знаешь. Ну-ну, попсиховали, и хватит. Вот так, вот
Черным овладело смятение, он не поверил появившимся ласковым нотам в словах Пахучего, но они родили слабую надежду, что происшедшееошибка, что вот сейчас человек скажет еще несколько ласковых слов, и все станет на привычные места. Ведь не может ласка угрожать жизни. Появится миска с едой, как всегда, человек ощупает его бока, скажет непонятные слова «расти, расти, набирай размеры», а потом уйдет из сарая до утра. Да, наверное, так и будет, только надо смириться, не волновать его Черный начал клонить голову под опускающейся рукой человека. Свисавшая из кулака петля мягко скользнула на шею.
О так о так тяни, ласково сказал Пахучий. Петля медленно поползла на затяжку. Неожиданно и резко Пахучий скомандовал:Враз!
Веревка дернулась через укрепленную на верхних петках лесину, и петля ухватила Черного за горло.
Тяни-и! взревел Пахучий.
Пес, дико вращая глазами, уперся, но веревка выволокла его из угла. Лапы бессильно заскользили по мороженому земляному полу. На мгновение пес замер под лесинойТорос не знал, что делать дальше. Петля чуть ослабла, и Черный успел издать звук:
Вз-завз!
Тягай! зашипел Пахучий. Вверх, Торосыч!
Веревка вновь напряглась. Пес захрипел, вытянулся, еле касаясь задними лапами земли.
О так Стоять смирно! Пахучий нервно хмыкнул. Счас. Нож где? Где я, тудыть От! Он сгреб на полке блестящую палку.
Держи, Торосыч, держи отведя руку, Пахучий медленно пошел вокруг Черного, потом остановился, двинул ногой мусор, потопал, ставя подошву крепче.
Да кончай ты! взмолился Торос.
Ых! рыкнул Пахучий и махнул ножом.
Авзх-хзх! последним невероятным усилием выдохнул Черный через веревочное кольцо и задергал задними лапами, бросая вокруг изорванную землю.
В сознании Рыжего навсегда слились в понятие убийства блеск лезвия ножа, взмах руки, густой запах крови и тупое безжалостное равнодушие веревки, ухватившей жертву.
Ав-гав-вав! взвизгнула Белянка и, прыгнув в глухой конец сарая, полезла под груду дерюг.
Гув-гув-гув! тревожно забасил Серый.
Готов, сказал Пахучий.
А мои-то зашумели, встревожился Торос.
Обиходим Пускай, веревку надо та-ак. Вначале управимся, шоб не выли, а потом шкуры драть. Пошли.
Рыжий слышал, как Торос и Пахучий прикрыли дверь бывшего логова брата Тяжело проскрипели по снегу Остановились у их двери, звякнуло железо И пес понял, что и его, и сестру, и второго брата ждет участь Черного. Сейчас войдет Пахучий с блестящей палкой в руке, которая называется нож, заговорит ласковым голосом и затянет на шее веревку
Взгляд Рыжего заметался. Белянка исчезла под ворохом хлама. Серый влез под нижнюю полку в дальний темный угол. Рыжий хотел броситься за ним, но перед глазами мелькнула картина, как веревка легко вытягивает Черного из такого же угла. ОНИ найдут везде в этом замкнутом темном и крохотном пространстве. Значит, надо надо вырваться в тот мир, где свободно бегают взрослые соплеменники, где гуляют ветры, наполненные ароматами жизни, в тот мир, откуда приходит человеческий ребенок Мишка. Надо к нему, он друг, он сможет защитить. Рыжий еще раз окинул взглядом сарай. Полка. Вот. Люди всегда заходят с спущенной головой и несколько мгновении щурятся, привыкая к полумраку. Только потом начинают глядеть в углы, на собак. Они не смотрят с порога вверх.
Рыжий махнул на полку и замер в углу, у двери.
Сховались, падлюки, сказал Пахучий. Заходь скорей. Он прошел в сарай и, как и там, у Черного, отвел руку и положил на полку нож. Кончик лезвия шевельнул шерстинки на боку Рыжего, и пес сморщился, ощутив запах родственной крови.
Торосыч шагнул через порог за Пахучим и потянул ручку двери. Ослепительный мир заскрипел и стал сужаться. Еще мгновение Разрывая предопределенное людьми течение событий, Рыжий прыгнул на плечо Тороса, чтобы с негов полыхающий светом мир.
Ах паскуда! рявкнул тот и на лету ухватил пса за загривок.
Авг! отчаянно выдохнул Рыжий и, изогнувшись, полоснул зубами запястье Торосыча.
У-у-у! взвыл тот и разжал пальцы.
Рыжий рухнул на порог, подскочил и бросился вперед, в узкую полоску. Дверь распахнулась во всю ширь, пес выскочил на улицу, зажмурился от обилия света, мазнул языком по ушибленному носу и бросился бежать.
Куснул, гада! завопил сзади Торосыч. Держи-и!
Стой, Торосыч! Стой, дурья башка, людей подымешь! зарявкал и побежал следом Пахучий. Не вопи! Изловим тихонько, куда он денется!..
Рыжий несся по центральной улице поселка между высоких снежных стен. Местами от пробитой тракторами дороги в стороны уходили тесные коридорчики. Они вели к дверям маленьких домиков, заваленных снегом почти до печных труб. Но вот пес сбавил ход, опустил голову и начал ловить запахи. Среди натоптанных во все стороны свежих и старых человеческих следов он отыскал Мишкин и, тычась носом в снег, пошел по нему. След повернул на боковую тропку. Пес стремительно взлетел по ступенькам крыльца и толкнул дверь.
Кто там? раздался знакомый голос, распахнулась вторая дверь, в кухню, и на пороге появился Мишка. Пес завизжал и прыгнул к нему на грудь. Мишка споткнулся о порог, и они кубарем полетели на оленью шкуру.
Рыж-жий Рыж-жий изумленно зашептал Мишка и обхватил пса за шею.
А-в-в, ав-вгз! заскулил Рыжий и принялся лизать лоб, нос, щеки друга.
Рыж-жи-и-ий! восторженно завопил Мишка. Удр-р-рал! Ур-ра-а! Он еще крепче обхватил пса, и они покатились к топчану, стоявшему под оклеенной картинками стеной.
Ух! Ух! в изнеможении от неожиданно привалившего счастья стонал Мишка:Ну хватит, не могу больше. Дай встать Та-ак. Теперь рассказывай, как удрал.
Пес, визжа, фыркая и взлаивая, запрыгал вокруг него.
Пр-равильно! Так его, Тороса! Так его, Пищеблока! В голове Мишки короткими вспышками замелькали фантастические картины, возникшие под действием воображения. Детская склонность к сказочному восприятию мира, необычность событий, связанных с попытками освободить пленников, неожиданное появление Рыжеговсе перемешалось в голове Мишки и стало как бы реальностью. И Мишка увидел, как Рыжий с криком: «Сами хлебайте свою мурцовку!»выхватил миску из лап Тороса и с размаху одел ее на голову Пищеблока. А потом разодрал куртку Тороса, пытавшегося удержать его, заехал под дых и бросился бежать.
Молодец! зажмурившись, шептал Мишка. Какой ты сильный, молодец!
Постепенно они успокоились. Мишка сел на топчан, а Рыжий привалился к теплому боку печи и сунул голову ему на колени, так они сидели долго. Мишка покачивался, поглаживая пса и шептал:
Теперь я тебя спрячу, никто не найдет. В сенях, в угольнике конуру сделаю, тепло будет. А Торос с Фанерой скоро в отпуск уедут до самой весны. Тогда станем гулять где хотим Нарты сделаем из санок, кататься будем. На рыбалку пойдем. Ой, ты же есть хочешь, давай я тебя накормлю.