Димка от неожиданности поперхнулся и громко закашлял, не отводя обалдевшего взгляда от большой цветной фотографии в резной рамке, висевшей на стене чуть выше ковра. Черная ленточка наискось пересекала угол портрета, с которогов форме десантника, в сдвинутом на самый затылок голубом беретеему улыбался Аорее! Ошибки быть не могло: огненно-рыжие волосы, а самое главноеизумрудные глаза, которые смотрят вроде бы на тебя, но в то же время и куда-то гораздо глубже, словно видят не только то, что доступно обычному взору. Да, это онего старший друг, которого час (всего лишь час?) назад в последний раз видел Уикее.
В комнату с чайником и сахарницей в руках вошла хозяйка. Димка не успел сразу отвести взгляд от фотографии, и женщина по его обескураженному виду что-то поняла. Она задрожавшими руками поставила на стол сахарницу с чайником и бессильно опустилась на стул.
Ты знал Юру? прошептала она с непонятной надеждой. Глаза ее смотрели на Димку с такой мольбой, что соврать он ну никак не мог
Да, так же тихо ответил Димка, отчетливо вспомнив предсмертные слова друга: «Передай маме, что Юрка»
Он погиб Женщина вроде бы просто сообщила это мальчику, но все же ему в этой коротенькой фразе послышался вопрос.
Да, снова сказал Димка и отвел глаза.
Ты что-то знаешь! Глаза женщины вспыхнули, она всем телом подалась к парню.
Димка мысленно заметался. Что же ему делать? Не рассказывать же этой женщинеЮркиной матери, в этом у него не было сомненийпро Аорее, про родную инопланетную деревню, про Черных воинов, убивших и там ее сына Как он объяснит ей о жизни сразу в нескольких местах, временах и телах, если и сам толком в этом не разобрался? Если бы не присутствие в нем сейчас сразу двух сознанийУикее и Димки, он бы, наверное, подумал, что все это ему только приснилось! А может, он просто сошел с ума Ведь он слышал где-то выражение: «раздвоение личности», и оно явно не обозначало что-то хорошее.
Женщина словно прочла Димкины мысли. Она встала со стула, прошлась по комнате взад-вперед, села на диван, сложив на коленях все еще дрожащие руки, и сказала:
Расскажи мне все, что тебе известно. Я поверю! Пойми, мне это очень надо знать. Юрамой единственный сын!
Димка шумно выдохнул, затряс головой, все еще не решаясь открыть матери солдата правду. А вдруг это не более чем его больные фантазии? Да если и нет, разве во все это можно поверить? Женщина обязательно сочтет его сумасшедшим или, хуже того, циничным вруном. Ведь не понять ей, не понять! Мальчик от волнения не заметил, что последнюю фразу прошептал вслух.
Я пойму! вскинулась женщина. Я все пойму! Мальчик, дорогой Я учительницей работаю, ты не думай, я не глупая!
Учительницей? невольно вырвалось у Димки.
Ну да. Ты не смотри на мою одежку, сейчас каникулы, я по-простому и одеваюсь. А так я младших детишек в школе учу.
А как вас зовут? вырвалось у мальчика. Наверное, подсознательно ему хотелось потянуть время.
Ой, мы и правда не познакомились! всплеснула руками женщина. Людмилой Николаевной меня зовут. А тебя?
ЯДимка.
Димочка, дорогой, расскажи мне про Юру! В глазах женщины заблестели слезы, и Димка не смог больше тянуть. Будь что будет!
Хорошо, вздохнул онСлушайте
Пока Димка рассказывалочень долго, про давно остывший чайник оба забыли, Людмила Николаевна не произнесла ни слова. Она даже почти не шевелилась, словно боялась, что вспугнет мальчика и тот замолчит. Лишь глаза жили на ее лице собственной, отдельной жизнью: округлялись, щурились, загорались, начинали блестеть, подергивались дымкой печали
Когда рассказ закончился и Димка устало откинулся на спинку стула, он уже знал, что Людмила Николаевна ему поверилаот первого до последнего слова Женщина встала с дивана, подошла к парню и положила сухую теплую ладонь на его черные волосы.
Хочешь жить со мной? спросила она очень спокойно, словно интересовалась, не налить ли ему чаю.
Димка вспыхнул, растерянный взгляд его заметался по комнате Мальчик вскочил и, не зная, куда деть руки, воскликнул:
Но вы ведь меня совсем не знаете!
Зато тебя хорошо знал Юра. Ведь он называл тебя другом
Меня знал не ЮраАорее!
Неважно, улыбнулась Людмила Николаевна. Ты сам-то согласен?
«Еще бы!»чуть не закричал Димка, но, опомнившись, шумно выдохнул:
Ага! Но меня ведь не отпустят из детдома. Меня вообще, наверное, в колонию для малолеток теперь отдадут
За что же тебя в колонию? Женщина обняла Димку за плечи. Ты никого не убил, ничего не украл.
Все равно не отпустят! У нас такой директор!
Знаю я вашего директора, нахмурилась Людмила Николаевна. Негодяй еще тот! Но и на него управа найдется. И потом, я ведь учительница не забывай. Давным-давно работаю, всех знаю, и в гороно, и везде в городе, где детскими вопросами занимаются. А надоив области кого нужно найду. Дима, главное захотеть. Если ты согласен стать моим сыном, то я сделаю все, чтобы ты им стал!
Я согласен прошептал Димка и опустил голову, чтобы Людмила Николаевна не увидела текущих из его глаз слез. Он плакал, но никогда после маминой смерти он еще не был так счастлив.
А потом он в невольном порыве обнял сидящую рядом женщину, вытиравшую краем платка сияющие материнской любовью глаза, и горячо-горячо зашептал:
Людмила Николаевна мама! Юра просил вам тебе передать: смерти нет! Мама, он понял, и я понял тоже: жизньэто музыка, которая не может прерваться! Надо лишь суметь ее услышать
2
Яна ДубинянскаяФИТЮЛЬКА
Мне позвонили в офис. Телефон моего офиса известен всему городу, поскольку висит на каждом столбе: покупайте жалюзи, горизонтальные и вертикальные! В окнах нашего городабабушкины занавески и тюль; жалюзи, ни вертикальные, ни горизонтальные, у нас никому не нужны. Так что если мне звонят, то это всегда из-за Сережки.
Незнакомый старушечий голос в трубке прошипел:
Ваш мальчик нашел какую-то фитюльку. Сейчас взорвет весь город!
Где? обреченно спросила я.
Нет, обычно я не реагирую. Сережка гораздо взрослее и умнее большинства таких вот бабушек. Но в данный момент он был послан в садик за Леной и, наверное, уже успел ее забрать. Что придавало анонимному доносу некоторую актуальность.
До конца рабочего дня оставалось двадцать пять минут. Маловероятно, чтобы за это время кому-нибудь в нашем городе срочно понадобились жалюзи.
Леночка, болтая ногами, сидела на парапете единственного в городе подземного перехода. Покрытом тонким слоем грязноватого льда! И спиной к ступенькам!!
Я едва успела ее подхватить; во всяком случае, мне так показалось. И только потом увидела Сережку. Он устроился на корточках на верхней ступеньке лестницы и действительноразведка не ошибласьсосредоточенно вертел в руках какую-то фитюльку.
Сергей! грозно крикнула я. Ты почему не смотришь за сестрой?!
Мам, он даже головы не поднял. Это супер! Летят и летят. Любой конфигурации!
Леночка чуть не упала!
Он небрежно махнул рукой: сестрой больше, сестрой меньше. Захотелось его отшлепать. С трудом подавила в себе это желание: Сережка уже большой, Лена маленькая, у них не может быть общих интересов. Плюс разные отцы и естественная ревность. И переходный возраст. И
Смотри, ма, теперь сын говорил с придыханием, о важном. Даю зауженное поле видимости. Специально для тебя. Вверх смотри! и сам запрокинул голову до упора, так что голова поддела курточный капюшон на спине.
Сейчас Вон! Летит!! Видишь?!!
Я подняла глаза. И чуть не заорала. С неба стремительно снижался какой-то летательный аппарат. Вертолетстало ясно уже через несколько секунд. Громоздкий, перегруженный торчащими во все стороны железками самого устрашающего вида. Было очевидно, что еще через полминуты эта громадина совершит посадку. Куда? на крышу одной из центральных пятиэтажек?.. на хлипкую площадь над подземным переходом?!
Я подхватила на руки Лену, беспомощно крутанулась на месте: куда бежать?