- Эй, ты что это? Катюша?
Я отвернулась, подтянула колени и спрятала лицо в складках пледа. Не было сил спорить. Не было желания думать. Не хотелось никого видеть.
Брат втиснулся на краешек кресла и принялся выцарапывать меня наружу.
- Ну-ка, ну-ка. Это мне знакомо и это мне не нравится... Смотри на меня! Катя, ты слышишь?! - он почти кричал и настойчиво разворачивал меня к себе. - Смотри на меня! Не вниз! На меня!
- Эй, вы что там? - послышался издалека голос Олега.
- Сюда, Олег, быстро!
Вторая пара сильных рук взялась за меня с другой стороны. Эти руки бесцеремонно растрепали плед, вцепились в мои волосы на макушке. Олег пытался добиться, чтобы я на него посмотрела.
- Может, скорую? - с тревогой спросил Юра.
- Не надо, ещё хуже сделают. Сейчас это пройдёт. Неглубоко провалилась... Она умница, она справится, - ответил Олег, но я слышала, как дрогнул его голос. - Зачем ты на неё орал? Спятил что ли?
Юра не ответил.
Как я не уследила за собой? Вроде сто раз пройдено. Научилась как будто. Но иногда это сильнее меня. Словно непреодолимая преграда падает вдруг на пути, и остаётся только одна дорога - назад, внутрь себя. А там только вязкая темнота и мёртвая тишина. Выбраться можно, но только, если действительно хочешь. Если не хочешь - тебя просто больше не станет.
Я заставила себя открыть глаза. Олег поддерживал меня, не давая свернуться калачиком, и напряжённо смотрел мне в лицо.
- Я с вами, ребята. С вами... - пробормотала я. - Всё нормально.
- Нормально? - уточнил Юра.
- Ну, хреново, конечно, чего там... Но я здесь, не бойтесь, - я протянула руку и коснулась щеки Олега. Он схватил мою ладонь:
- Руки какие холодные...
Меня действительно колотил озноб.
- Юра, быстро чаю! - скомандовал Олег. - Горячего и послаще!
Через пару минут они пересадили меня на диван и дали в руки обжигающую кружку. Я отогревала руки и отхлёбывала ужасно горячий сахарный сироп. Гадость, но выпить надо было до конца, без капризов. Ребята молча сидели рядом, контролировали. Им не впервой, плавали, знают, как с этим иметь дело.
Я пыталась избавить их от хлопот, а себя от лишних навязчивых воспоминаний. Когда Юра купил себе этот дом в Комарово, я попробовала остаться в нашей старой квартире вдвоём с сыном. Некоторое время всё шло так, как я хотела. Я выставила непробиваемые барьеры, и ни один контактёр больше не мог до меня достучаться. Я отказалась покидать нашу реальность и научилась не обращать внимание на зов новых дверей. Я научилась плакать. Правильно плакать тоже надо уметь... Но вот однажды прошлое коварно вползло в мой сон и так придавило, что Лерка, собиравшийся утром в школу, не смог меня разбудить. Можно только догадываться, что они втроём пережили за те два месяца, пока я лежала в коме. После этого случая мне пришлось переехать в дом брата. Какая, в сущности, разница? От себя всё равно не убежишь, но старичкам спокойнее. Хотя я никогда не думала о них, как о старичках, но дело к тому шло, куда ж деваться.
Когда сироп был, наконец, выпит, Олег пошёл относить чашку на кухню. Мы с Юрой остались вдвоём.
- Какой я идиот, куда смотрел, о чём думал... - тихо сказал он и осторожно притянул меня к себе.
- Ты-то тут причём, вот ещё выдумал, - отмахнулась я. - Просто время пришло, накопилось... Всё в порядке, ты не виноват.
Не рассказывать же ему о том, что последней каплей был автоответчик сына, который я раз десять прослушала на автомате. Сколько уже раз я удивлялась, какой ерунды иногда достаточно, чтобы провалиться.
Вернулся Олег и снова присел передо мной.
- Ну вот, хоть на человека похожа стала, - одобрительно кивнул он. - Иди, Юра, отдыхай. Я с ней побуду.
Брат ушёл. Олег сел на его место рядом со мной.
Некоторое время он просто молча сидел, опираясь локтями о колени и бессильно свесив руки. Когда я видела его таким, мне всегда становилось не по себе, потому что в этих минутах рассеянного отчаяния виновата была всегда я одна.
В молодости Олег был весёлым и неугомонным авантюристом, поджарым и ловким, как обезьяна. Сейчас это был всё тот же высокий, крепкий и невероятно сильный мужчина, но с годами он стал осторожным и немного медлительным. Уже не было лохматых медных прядей, теперь он коротко стригся, не стесняясь высоких залысин, которые постепенно делали его лоб всё мощнее. В последние годы Олег немного прибавил в весе, и казалось, что он никак не может привыкнуть к тому, что его тело уже не так слушается его, как он на то рассчитывает.
Только зелёные глаза оставались такими же внимательными, и в них можно было прочесть всё. В отличие от Юрки, который, в общем-то, всегда был холоден и скрытен, и из всех эмоций охотнее всего выпускал наружу гнев и раздражение, Олег принимал всё близко к сердцу и был весь на поверхности.
Посидев немного в оцепенении, Олег встрепенулся.
- Лерке звонила? - уточнил он.
- Когда?
- Ну, сегодня, вчера?
- Зачем?
- Да ни зачем! - вяло разозлился Олег. - Просто интересно, когда он осчастливит нас своим присутствием.
- Придёт, когда захочет. Ты же знаешь его.
Олег взял меня за руку.
- Ледяная... Всё ещё холодно?
- Есть немного. И голова болит. Я пойду лягу.
Олег отрицательно покачал головой:
- Нет, нельзя.
Он сбросил туфли, забрался на диван, потянул с кресла мой плед и приказал:
- Иди сюда.
Я послушно забралась к нему под плед и прижалась спиной к его груди. Олег обхватил меня покрепче.
- Ничего себе, как тебя трясёт. Так и у меня зубы стучать начнут, - невесело усмехнулся он. - Ну, ничего, сейчас согреешься. Только не спи. Говори со мной.
- Хорошо, попробую.
- Тебе в суд завтра, ты помнишь?
- Помню.
- Сможешь? А то давай, возьмём тебе больничный. Если им так нужны наши показания, заседание перенесут.
- Не надо ничего переносить. Утром я буду в порядке. В первый раз что ли?
- И вряд ли в последний, - горько выдохнул он. - Ох, Катя...
Я промолчала.
- Ты слишком много тратишь сил на блоки. На контроль за своим состоянием ничего не остаётся...
- Да что ты говоришь, кэп?!
- А ты не ёрничай. Я же сразу всё понял. Тарон тебя завёл, потом ты услышала Леркин автоответчик и поплыла. Ну, ладно, я понимаю, почему ты не выходишь в реальности. Честно говоря, мне самому эта развлекуха ещё с тех давних пор осточертела, хожу только с Юркой за компанию. Но почему не позволить обыкновенный простой контакт?
- Потому что, - буркнула я. - Потому что позволишь простой контакт, и тут же найдётся кто-то, кто тебя прочтёт. И повадится читать, когда вздумается. Я не хочу, чтобы меня читали. Ни посторонние, ни даже вы с Юркой. И сама не хочу лезть ни в чью душу. Я не хочу обнаружить там всякие сюрпризы. Я не хочу, чтобы меня морочили. Ну, какие тебе ещё причины назвать?!
- Да знаю я все твои причины, - вздохнул Олег. - А ты знаешь, какой мой самый страшный кошмар? Что ты провалишься вот так, а нас рядом не будет. И мы из-за твоих блоков узнаем всё слишком поздно.
- Даже если вдруг... Это будет ненадолго.
- Да-да, на пару месяцев. Или лет... - ледяным голосом проговорил Олег.
Впервые я выключила себя почти на два года, и возвращаться тогда не собиралась. И я до сих пор была почти уверена, что вернулась не сама, что меня из той ямы выдернули.
- Сейчас всё по-другому, - сказала я.
- Да. По-другому, - согласился Олег. - Сейчас с тобой иногда удаётся договориться.
- Ну... - сказать мне было нечего. - Прости меня, пожалуйста.
Его губы прижались к моему затылку. И я почувствовала, как отступает озноб и успокаивается голова.
- Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил Олег.
- Лучше. Правда. Можно, я всё-таки усну?
- Хорошо, попробуем, - согласился он со вздохом и осторожно вылез, стараясь не сильно меня беспокоить. - Тут лежи. Я покручусь по дому и присмотрю за тобой.
Он погасил торшер в углу и вышел в коридор. Мой верный друг, заботливый, терпеливый и надёжный. Столько раз он помогал, отводил беду, поддерживал или просто был рядом. А я не чувствовала к нему ничего, кроме благодарности. Он это знал и смирился.
Я уже поправила подушку и плед, улеглась и закрыла глаза, как хлопнула входная дверь.
- Привет, пап, - послышался из коридора Леркин голос.
- Ты какого чёрта телефон не включаешь? - рявкнул Олег вместо ответного приветствия.
- Я три минуты назад прошёл через дверь. Сейчас возьму кое-что и уйду обратно. И зачем в таком случае включать телефон?