- Я тут на три дня. Ты могла бы оставаться со мной все это время?
Она резко подняла голову:
- Зачем? Тут еще полно замечательных, красивых на все вкусы девушек, не глупи!
- Я не хочу, останься!
Она помолчала...
- Как прикажешь, господин...
III. Пленница.
- Имя? - угрожающим голосом протянул Митропулос.
Захваченный негр испуганно сжался, закрыв лицо руками, затянутыми в наручники.
Капитан зловеще ухмыльнулся, лениво поднялся и навис над ним.
- Ну?! Долго молчать будешь, сын змеи? Фамилия?
Пленный молчит, в его глазах ужас и полное отсутствие какой-либо мысли.
Митропулос сделал еще пару шагов. Он невысокого роста, но широкоплеч и могуч, волосатые кулаки угрожающе нависли над головой заключенного.
- Ну?...
- Баркли... - угрюмо бурчит негр...
- Вот так бы сразу, - Митропулос отходит от него, - только погромче. Имя?
- Билл... то есть Уильям.
Все переглядываются. Ну и имя!
- Звание?
Пленный с недоумением смотрит на него.
- Ты что не понял, говори, какой у тебя статус, почет, сколько тебе положено жен и наложниц? Мы все равно узнаем! Ну?!..
Негр в ужасе. Он не понимает о чем говорит этот человек.
Открылась дверь и в комнату, где велся допрос, вошел политрук в звании Дважды Полумесяца Салим Николаев. На лице его написано такое искреннее недоумение, что, не знай Джонс, что весь этот допрос расписан как по нотам, ни за что бы не поверил, будто бывалый лис всего лишь играет роль.
- Что тут происходит?
- Допрашиваем пленника, - подобострастно докладывает капитан.
Николаев медленно садится в роскошное кресло, которое тут же начинает массировать ему спину. Посидев так с минуту, он медленно с возмущенным видом повернулся к капитану:
- Кажется я просил просто пригласить уважаемого гостя в мой кабинет. Что тут было непонятного? Надо же различать... Немедленно освободить и оказать почет согласно статусу!
Митропулос бросился к пленному, тот в ужасе забился в угол, но капитан лишь освободил руки и ноги пленника от зажимов, помог тому подняться и устроиться в кресле напротив Николаева.
Николаев нажимает что-то на столе, вошли личные слуги политрука, поставили перед пленным поднос с фруктами и напитками, поклонились.
- Угощайтесь, уважаемый брат! - обратился к негру политрук, - Мы искренне просим извинить нас за произошедшее недоразумение. Больше этого не повторится, обещаю вам! Да вы угощайтесь, угощайтесь... Хотите чтобы мы наказали виновных? - он сурово поглядел в сторону капитана. У того покаянный и смущенный вид.
Пленный развел руками и взял в руки очищенный апельсин.
- Я ничего не понимаю... надеюсь, вы не приняли меня за кого-то другого... я - простой подсобный рабочий, принеси - унеси, разгрузи...
- Как?! С вашим происхождением? Такое унижение! Это просто безобразие...
Негр раскрыл рот:
- О чем вы, какое происхождение?
Но в его движениях уже больше уверенности, он взял в руки стакан, тут же подбежал слуга. Пленный указал на кувшин с грейпфрутовым соком.
Наставник, до этого молча с улыбкой наблюдавший всю эту сцену со своего места, отвечает:
- Разве вы не знаете, что африканская раса угодна Аллаху? На Земле только арабы имеют более высокий статус.
- Да что вы? Неужели это правда?
Политрук сделал удивленное лицо:
- А разве у вас не так?
- Вы же видите. Я уже пять лет в космосе - и никакого продвижения. Всё требуют пройти какие-то курсы, тесты... Не лезут мне в голову эти премудрости!
- Ай-яй-яй! - наставник всплеснул руками. - Да это же просто оголтелый расизм!
- Ну нет, - снова заговорил политрук, - у нас все не так. Любимцы пророка должны жить в почете и богатстве. Вы всё-всё скоро узнаете. И я не сомневаюсь, захотите примкнуть к нам. Разрешите, я провожу вас в ваши апартаменты... И снова просим извинить за причиненные неудобства...
Николаев бережно берет негра под руку и выводит из кабинета. Перед выходом оборачивается, подмигивает оставшимся и корчит уморительную гримасу.
Дверь закрывается, и все разражаются хохотом.
- Ну все, тихо! - скомандовал наставник. - Приведите второго.
Все снова напускают на себя угрожающий и напыщенный вид.
- Ну что ж, это было несложно. Оба они скоро будут нашими, и мы вытащим из них все что можно. К сожалению, к работе эти болваны неспособны, да нам и не надо. Пусть уж считают наш мир царством бесплатного шоколада, тем более что для кого-то оно так и есть. Есть задачка посложней... - Николаев затянулся трубочкой кальяна, прищурив глаз с уродливым шрамом.
Кальяны стояли там и сям в его изящном кабинете, оформленом в современном функционально-исламском стиле. Наставник прошелся по персидскому ковру, устилающему пол, открыл бар, проигравший мелодию вечернего намаза, налил себе какого-то зеленого сока.
- Я знаю о чем ты. У меня есть одна идея. - Он оглядел присутствующих. - Но это нам вдвоем надо бы обсудить.
Все засобирались. Уже на выходе наставник окликнул Джонса:
- Штурман, а ты зайди через полчасика, есть дело.
Штурман кивнул.
*****
Наставник развалился на низком диванчике, покуривая кальян.
- Садись, Мухаммед! Садись, садись... мы все здесь выполняем одну миссию, а твоя работа во время операции заслуживает всяческих похвал. Но... - он помедлил, - То, что я хочу тебе сейчас поручить, намного труднее.
Джонс вскочил, вытянул руки по швам:
- Я готов, Светлейший!
- Да сиди ты! И не спеши... подумай, сейчас нам требуется твое согласие... операция деликатная.
- Слушаю, господин...
- Ты ведь знаешь, мы захватили несколько женщин... в основном это операторы, диспетчеры... мелкая сошка. Мы их обещали нашим бойцам.
Наставник рассмеялся, увидев насупленный вид штурмана:
- Мухаммед, Мухаммед! Ты достоин куда большего! Тебе нужны рабыни-наложницы? Хочешь усмирять их? Наказывать?
Джонс покачал головой.
- Мы прекрасно это знаем... Ты хочешь семью, детей, жен... или тебе хватит одной?
Наставник прищурился. Джонс почувствовал подвох, и быстро ответил:
- Конечно нет! Настоящий умиротворенный заслуживает большего, по подвигам его и число жен.
- То-то!
Наставник подумал несколько минут:
- К делу. Одна женщина - офицер безопасности. Не удивляйся. Это мир безбожников, женщины здесь греховны, они забыли свое место. Аллах покарает их, если мы вовремя не умиротворим эту планету... Слушай, Мухаммед, в чем состоит твое задание. Ты должен подружиться с ней, даже можешь завести с ней связь... Не спорь! Я - наставник, я лучше знаю, что является грехом, а что нет. С точки зрения Учения ты - победитель, а она - твоя раба, и в какой форме ты будешь осуществлять свою над ней власть - это твое дело.
Джонс опустил голову.
- Что за грусть, штурман? Ты хотел получить женщину? Вот тебе женщина! Более того, ты сможешь оказать неоценимую услугу в деле умиротворения неверных!
Джонс кивает не поднимая головы.
- Молодец! Теперь слушай. Тебя что, смущает, что ты обманешь бедную слабую женщину? Плохо ты знаешь эти существа. Нет ничего ужаснее коварства женщин. Даже в наше время, когда они заняли положенное им место, они продолжают свои интриги. Я бы тебе рассказал, что творится в моем гареме, да ты не поймешь, пока своим не обзаведешься. Расскажу только, что недавно взял в жены молоденькую девушку из бедной семьи. И для нее и для семьи это благо. Семья получила приличный калым, а она защиту сильного мужчины. И что ты думаешь? Прошлая любимая жена, столько времени изображавшая верность и покорность, так возненавидела ее, что пыталась отравить! И другие помогали! Представляешь?
Наставник открыл ключиком ящик, достал оттуда старую обшарпанную книгу-планшетку и протянул Джонсу.
- Тут несколько глав из древней книги, написанной еще во времена ложной веры . Я решил допустить тебя. Это высокое доверие. Ты прочитаешь здесь, как всего за несколько дней женщина заставляет верного своему долгу и своей пусть и ложной религии солдату забыть все и заставить служить ее интригам, то есть шайтану. Прочти и приходи....
- Ну и ну, Салим, вот так он ведет себя с низкой рабыней. Будто это его любимая жена, а не презренная шармута. Думаю, правильный выбор.
Видеодонесение о пребывании Джонса в "Оазисе счастья" закончилось, экран погас.
- Да, Наставник, будь он на Земле, не миновать ему исправительных лагерей. Умиротворенные так себя не ведут.