Артур глубоко задумался. Потом его лицо прояснилось.
Тут явное недоразумение. Понимаете, это мы ставили на них опыты. Бихевиоризм, Павлов и прочее Мыши проходили всякие тесты, учились звонить в колокольчик, бегали в лабиринтах. На поведении мышей мы изучали
Голос Артура затих.
Такая изощренность проговорил Слартибартфаст. Поневоле можно прийти в восхищение. Как еще лучше замаскировать истинные цели? Внезапно пройти лабиринт не в том направлении, съесть не тот кусок сыра, неожиданно умереть от миксоматоза Неподражаемое хитроумие! Видишь ли, землянин, вы и ваша планета являлись, в сущности, органическим компьютером, десять миллионов лет выполняющим исследовательскую программу. Впрочем, расскажу все по порядку. Это займет немного времени.
Время, тихо проронил Артур. Вот уж с чем, а со временем у меня пока хлопот нет.
Глава 25
У жизни, разумеется, много непознанных сторон, но, пожалуй, чаще других встают вопросы типа: «Почему люди рождаются?», «Почему умирают?» и «Почему стремятся в этом промежутке носить электронные часы?»
Миллионы лет назад неким сверхразумным панпространственным существам (чье физическое проявление в их собственной панпространственной Вселенной несильно отличалось от нашего) эти вопросы так надоели, что они решили раз и навсегда разобраться в смысле жизни.
С таковой целью они построили колоссальнейший суперкомпьютер, который был настолько разумен, что еще до полного объединения банков памяти начал с тезиса: «Я мыслю, следовательно, существую»и логически вывел необходимость рисового пудинга и подоходного налога, прежде чем его успели отключить.
Компьютер был величиной с небольшой город.
Пульт управления располагался в специально возведенном здании в особом кабинете, окна которого выходили на обсаженную с трех сторон деревьями площадь.
В день Великого Включения в кабинет вошли два строго одетых программиста. Они отдавали себе отчет в торжественности момента, но вели себя хладнокровно и с достоинством: степенно сели за стол, открыли свои чемоданчики и достали записные книжки в кожаных переплетах.
Их звали Ланквилл и Фук.
Несколько секунд они благоговейно молчали. Затем Ланквилл, взглянув на Фука, подался вперед и коснулся маленькой черной клавиши.
Едва слышное гудение свидетельствовало о том, что гигантский компьютер заработал наконец в полную силу. А через миг он обратился к программистам зычным голосом:
Я, Пронзительный Интеллектомат, второй по грандиозности компьютер во всей Вселенной пространства времени, желаю знать: какая труднейшая задача вызвала меня к жизни?
Ланквилл и Фук с удивлением переглянулись.
Твоя задача, о, Компьютер начал Фук.
Нет, постой-ка, обеспокоенно перебил Ланквилл. Мы определенно конструировали компьютер, не имеющий себе равных, и удовлетворимся только самым лучшим! Ответь, разве ты не величайший и мощнейший компьютер всех времен?
Я назвал себя вторым по грандиозности! провозгласил Пронзительный Интеллектомат. И таков я есть.
Программисты вновь обменялись тревожными взглядами. Ланквилл прочистил горло.
Тут, должно быть, какая-то ошибка, сказал он. Разве ты не превосходишь даже Неохватный Гаргантюмозг Максимегалона, который за миллисекунду сосчитывает все атомы в звезде?
Неохватный Гаргантюмозг? произнес Пронзительный Интеллектомат с нескрываемым презрением.
Простые счеты, не заслуживающие упоминания.
И разве ты не лучший аналитик, порывисто подался вперед Фук, чем Хитроумный Мыслитель из Седьмой галактики Света и Откровения, который может вычислить траекторию каждой песчинки на всем протяжении пятинедельной песчаной бури на Бете-Даграбада?
Пятинедельная песчаная буря? насмешливо переспросил компьютер. Что за вопрос для того, кому известны векторы атомов Большого Взрыва! Не унижайте меня сравнением с карманным калькулятором!
Программисты на миг пристыженно замолкли, а потом Ланквилл вновь вопросил:
И разве ты не переспоришь даже такого отчаянного спорщика, как Гиперболический Всеведущий Полемист с Цицероникуса-12, сладкоречивый и неутомимый?
Гиперболический Всеведущий Полемист, отчеканил компьютер, может уговорить артурианского мегаосла отбросить все четыре копыта, но только я способен подбить его после этого на прогулку.
Так в чем же дело? вскричал Фук.
Ни в чем, сказал Пронзительный Интеллектомат. Просто я второй по величию компьютер во всей Вселенной пространства-времени.
Почему же второй? не унимался Ланквилл. Уж не имеешь ли ты в виду Мультиизвилинного Потнохитрона? Или Семипядного Умномета? Или
Презрительные огни зажглись на терминале компьютера.
Я и думать не думаю об этих кибернетических простаках! взревел он. А говорю не о чем ином, как о компьютере, который грядет после меня!
Фук тяжело вздохнул и посмотрел на Ланквилла.
Может, оставим это и обратимся к нему с тем вопросом, ради которого его создали?
Что ж, программисты пожали плечами и собрались с силами. О, Пронзительный Интеллектомат! Мы создали тебя с одной лишь целью: чтобы ты сообщил нам Ланквилл перевел дух. Ответ!
Ответ? повторил компьютер. Какой ответ?
Смысла жизни! страстно воскликнул Фук.
Вселенной! страстно воскликнул Ланквилл.
И Всего Остального! вскричали они дуэтом.
Сверхкомпьютер задумался.
Сложно, наконец проронил он.
Но ты можешь это сделать?'
Вновь наступила исполненная значения тишина.
Да, молвил он. Могу.
И ответ есть? задыхаясь от волнения спросил Фук.
Простой ответ? добавил Ланквилл.
Да, сказал компьютер. Жизнь, Вселенная и Все Остальное Ответ есть. Однако, прибавил он, мне придется подумать.
Торжественность момента была нарушена самым неожиданным образом. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались двое разгневанных мужчин в выцветших синих робах Круксуанского университета. Они яростно отбивались от пытающихся их задержать служащих.
Мы требуем, чтобы нас впустили! вскричал младший, отпихивая локтем хорошенькую секретаршу.
Вы не имеете права нас задерживать! вскричал старший, выталкивая за дверь помощника программиста.
Мы требуем, чтобы вы не имели права нас задерживать! надрывался младший, хотя никто его уже не задерживал.
Кто вы такие? встав, грозно спросил Ланквилл. Чего хотите?
Я Маджиктиз! заявил старший.
А я требую, что я Врумфондель! заорал младший.
Маджиктиз повернулся к Врумфонделю.
Все в порядке, с досадой бросил он. Тебе нет нужды этого требовать.
Ну у вас и порядки! тут же отозвался Врумфондель, молотя кулаками по столу. Я Врумфондель, и это не требование, а научный факт. Мы требуем научных фактов!
Нет, не требуем! раздраженно воскликнул Маджиктиз. Именно этого мы и не требуем!
Чего угодно, только не фактов! едва переведя дух, закричал Врумфондель. А требуем мы как раз полного отсутствия научных фактов. Я требую, что я либо Врумфондель, либо нет!
Но кто вы такие, черт побери?! не выдержал Фук.
Мы, ответил Маджиктиз, философы.
А может, и нет, зловеще сказал Врумфондель, погрозив программистам пальцем.
Философы, философы, заверил Маджиктиз.
Мы находимся здесь в качестве полномочных представителей Объединенного союза философов, мудрецов и титанов мысли. Мы требуем, чтобы эту машину немедленно выключили!
А в чем дело? спросил Ланквилл.
Я вам скажу, пообещал Маджиктиз. В разделении функций, вот в чем дело!
Мы требуем, взревел Врумфондель, что дело, возможно, в разделении функций!
Пускай машины занимаются вычислениями, предупредил Маджиктиз, а уж о Вечном и Непреходящем позаботимся мы! Согласно закону, поиски Абсолютной Истинынаша прерогатива. А если проклятая машина действительно найдет ее? Мы же лишимся работы. Иначе говоря, какой смысл ночи напролет спорить о существовании Бога, если эта поганая железяка к утру выдаст номер его телефона?