За этим следите вы, Джонатан?
Главное, Джонатан улыбнулся, наладить порядок сразу, в начале, а затем идёт по заведённому.
Аристов кивнул.
И всё же обратитесь в ближайшую комендатуру и через комиссию по трудоустройству вызовите врача. Пусть осмотрит всех. Легче предупредить, чем потом лечить.
Резонно, кивнул Джонатан. Врач обязательно из вашей системы?
Найдёте врача, видящего в бывших рабах людей, на здоровье, голос Аристова на секунду стал резким. Мы просто с этим сталкивались. Либо отказываются вообще лечить цветных, либо Аристов не договорил.
Понятно, спокойно сказал Джонатан.
И ещё. Дети в имении есть?
Да.
Позаботьтесь о прививках. Обычный детский комплект.
Хорошо.
Аристов улыбнулся.
Лишние хлопоты?
Вы сами сказали, Юри, пожал плечами Джонатан. В случае чего мне оплачивать лечение. Профилактика дешевле.
Аристов засмеялся.
Ну, слышу прежнего Джонатана.
Джонатан насторожился и не зря.
А как со здоровьем у вас?
Жалоб нет, быстро ответил Джонатан. Дырок тоже, Аристов смотрел на него смеющимися глазами, и Джонатан вздохнул:Упрямый вы, Юри, как будто из Аризоны. Ну, ладно. До возвращения ковбоя успеем?
Успеем, кивнул Аристов, вставая и идя к раковине.
Джонатан встал и, комично вздохнув, стал раздеваться.
Когда Фредди постучал и вошёл, они сидели за столом, И Джонатан рассказывал Аристову, как они с Фредди и Стефом делали душевую. С приходом Фредди разговор естественно прервался.
Порядок, кратко сказал Фредди. Обследование с утра, Юри?
Да. Думаю, через два дня будет результат.
Юри, выпишите счёт на месяц содержания, усиленное питание, лечение и всё такое, спокойно сказал Джонатан. Я сразу сейчас оплачу. А через он прикинул в уме сроки, через несколько дней мы заедем узнать результаты. И, если понадобится, доплатить.
Аристов сощурился.
Как бывший раб он имеет право на бесплатное лечение.
Юри, я не занимаюсь благотворительностью и не нуждаюсь в ней. Онмой работник, и по действующему законодательству лечение работников оплачивает работодатель, не так ли?
Аристов с удовольствием рассмеялся.
Вы молодец, Джонатан. Держите.
Спасибо, Юри. Джонатан взял счёт и встал. До встречи.
До встречи, кивнул Аристов.
Фредди с каменным лицом открыл перед Джонатаном дверь, пропустил его, подмигнул Аристову и вышел следом. Аристов закрыл лицо ладонями и посидел так немного, пока не отсмеялся и не смог снова взяться за работу.
* * *
Эркин шёл домой. Как каждый вечер. Привычно опустив глаза, стараясь не привлекать внимания. Как всегда они с Андреем работали на станции. Таскали, грузили, ворочали Нет, день выдался неплохой. Заплатили не так уж щедро, но неплохо. Ломит плечи и спину, гудят ноги, но это не страшно. В бумажнике на десять кредиток больше. Это еда на два дня. Да, если не покупать дорогой еды, то им троим хватит. На завтра и послезавтра. А завтра он заработает ещё. И Женя купит себе туфли. И эти че-ре-ви-чки, смешное слово. Но скоро зима, и Жене нужна зимняя обувь.
Занятый своими мыслями, он в последний момент заметил идущего прямо на него беляка. Избежать столкновения удалось, но пришлось остановиться.
Добрый день, сын мой.
Здравствуйте, сэр, ответил Эркин, разглядывая ботинки священника.
Тебя зовут
Меченый, сэр, поспешил перебить Эркин, а то ведь этот проныра, мог и узнать настоящее имя, а на хрена ему нужно, чтоб вслух да на улице
Ты работаешь на станции?
Да, сэр.
Один или вместе с другими?
"Ну, чего ты привязался, сволочь белая? Каждое воскресенье хожу, слушаю дребедень всякую, деньги без звука даю, а тебе всё ещё мало, да?!" но всё это молча про себя, а вслух:
Когда как, сэр.
Но я видел, ты ведь работаешь и во дворе.
Да, сэр.
Ты много работаешь, сын мой, это похвально.
"Замолол. Как всем белякам свербит, чтобы мы много работали".
Сохраняя на лице почтительно внимательное выражение, Эркин покорно прослушал длиннейшую тираду о благотворности труда для души человека.
Эйб Сторнхилл чувствовал, стоящий перед ним с опущенной головой индеец слушает, но не слышит. Нет, всё-таки этот парень странный. И говорить с ним на улице бесполезно. Но многие стали заходить в церковь и вне служб, заглядывают, довольно охотно вступают в разговор, а этот приходит только на воскресную службу, сидит с таким же неподвижным лицом рядом с белым вихрастым парнем, что упрямо держится только с цветными, и так же молча уходит сразу по окончанию.
В церкви надо поправить пол. Ты сможешь это сделать, сын мой?
Надо посмотреть, сэр, вздохнул Эркин.
Не было ещё случая, чтоб поп за работу в церкви заплатил, а придётся идти. Ведь не отвяжется.
Приходи в пятницу вечером, после обеда, сын мой.
После обеда? Ах да, по-ихнему, обед, а на самом деле ужин. Придётся идти. А то ещё в дом припрётся. И Андрея позвать надо.
Да, сэр.
Эйб Сторнхилл поблагодарил и попрощался самым сердечным тоном, но лицо индейца сохраняло угрюмое выражение. Странно: ведь парень трудолюбив, это видно по тому, как тщательно и умело он работает, и такая реакция.
Отвязался наконец. И как только священник отпустил его, Эркин побежал домой. Уже темнеет, а надо ещё в сарае Вот не везёт, так не везёт. Ещё в пятницу идти. Ну, ладно, переживём
Во двор он вошёл уже в темноте. Запер за собой калитку. Тронул дверь сарая. Заперто. Ладно, завтра сделаю. Нижнюю дверь на замок и вверх. Хорошо Андрей лестницу сделал. Даже в сапогах без шума получается. Эркин вошёл в крохотную прихожую и стал запирать за собой дверь.
Э-эрик! ткнулась ему в ноги Алиса. Ты сегодня денежку принёс?
Принёс, улыбнулся он, осторожно протискиваясь мимо неё в кухню.
Значит, поиграем, удовлетворённо вздохнула Алиса.
Вечернюю партию в щелбаны она уже считала столь же обязательной, как и ужин.
Алиса, строго сказала Женя. Не приставай. Эркин с работы.
Как всегда он переоделся в кладовке, выложил заработок в шкатулку на комоде, умылся под рукомойником. Алиса подала ему полотенце. Всё по заведённому порядку.
Алиса, за стол, скомандовала Женя. Эркин, чашки захвати, ладно?
Ага, кивнул он.
Задёрнутые шторы, зажжённая лампа на столе, дымящаяся картошка с кусочками мяса, чай в фарфоровых кружкахЖеня называла их чашкамичёрный "русский" хлеб, кругляши печеньяне покупного, Женя сама пекла
День был удачным?
Да, десятку принёс, улыбается он Жене.
Сильно устал?
Нет, мотает он головой. Ведь, в самом деле, совсем усталости не чувствует, так, только тянущая тяжесть во всём теле. Женя, картошка ещё есть? А то, может, купить? и с неожиданной для самого себя гордостью:На рынке если взять мешок, дешевле будет.
А держать где? Женя подкладывает ему ещё картошки. На кухне плита. Попортится быстро.
Мг, Эркин быстро заглатывает кусок. Если в сарае дрова переложить, то то два мешка встанут.
Два ты не дотащишь.
Андрея позову, Эркин отодвинул тарелку. Уф. Спасибо, Женя, вкусно как. Я раньше и не знал, что она такая вкусная.
На здоровье, улыбнулась Женя.
Убирая тарелки, она мимоходом погладила его по плечу, и он, быстро мотнув головой, прижался на мгновение щекой к её руке.
Так я завтра дрова сделаю. И два мешка куплю, так?
Так. Сахар клади. Алиса, доедай, не размазывай.
А печенье?
Картошку доешь, печенье к чаю, строго говорит Женя.
Алиса обиженно надувает губы и косится на лежащие горкой в тарелке жёлтые в сахарных искорках кругляши.
Да, Женя, в пятницу я поздно приду, он виновато улыбается. Меня этот ну, поп отловил. И чтоб я пол в церкви починил.
Ну, конечно, иди, кивает Женя. Раз уж так получается, то что поделаешь.
Пятницатяжёлый день. В пятницу Женя на двух работах, придёт совсем поздно, когда Алиса уже спит. Обычно он приходил как всегда, возился в сарае, грел к её приходу чай, и Алиса не была одна. Ну, да ладно.
Всё обойдётся, Эркин. Вдвоём с Андреем будешь?
Без него я не справлюсь, улыбнулся Эркин. Онмастер, а я так при нём.
Подмастерье, кивнула Женя, и он шевельнул губами, повторяя про себя новое слово. Алиса, если горячо, давай в другую чашку налью.
Я подую, возразила Алиса.
Так дуй аккуратно, полстола забрызгала. И печенье не кроши.
Алиса вздохнула и подчинилась. Эркин засунул в рот печенье, прижал его языком к нёбу, и оно рассыпалось сладкой крошкой. Хорошо как у Жени получается. Всё вкусно так. И чай горячий, сладкий
Эрик, а играть когда? Алиса заметила, что он просто сидит с чашкой в руке и не пьёт.
Эркин допил чай и кивнул.
Давай сейчас.
До десяти очков, строго сказала Женя.
До моих десяти, быстро ответила Алиса.
Время от времени Эркин давай ей выиграть и подставлял лоб под её пальчики. Но больше пяти очков она ещё ни разу не набирала.
До общих десяти, заявила Женя не терпящим возражений голосом.
Эркин и Алиса переглянулись и одновременно кивнули.
Играли в одну руку, и счёт рос медленно, тем более, что Эркин немного тянул время, подстраиваясь под Алису. Больше ничьихбольше времени. Женя как раз закончила убирать, счёт стал семь-три в пользу Эркина. Алиса получила положенные ей четыре щелчка в лоб и очень довольнаяей случалось проигрывать и ноль-десятьпошла в уборную.
Ещё чаю, Эркин?
Как всегда, улыбнулся он.
Вторая "разговорная" чашка. Святое времякостровой час. Женя уложила Алису, поцеловала, подоткнула одеяльце и села к столу, устало взяла чашку.
Женя, нерешительно начал Эркин, а у тебя, ну, на работе, как?
Всё нормально, улыбнулась Женя. У меня простая работа. Сижу, на машинке печатаю.
Эркин кивнул.
Да, я это в питомнике видел. А а вторая работа очень нужна? Ты устаёшь там сильно. А деньги я заработаю, Женя, правда.
Я там не из-за денег, помрачнела Женя. Понимаешь, пошла я туда из-за денег, конечно, но давно, ещё прошлой осенью, нет, уже зима началась. Как раз перед капитуляцией или сразу после Не помню, неразбериха была. А вообще-то удобно. Ни контракта, ни договора. Пришла, отработала и получила, Эркин слушал внимательно, напряжённо сведя брови. А летом, ну, в День Империи, я их увидела, ну, тех, кто там работал. Норман, Перри, Рассел Я рассказывала тебе.
Я помню, кивнул он. Лицо его потемнело, напряглось.
Ну вот, я и решила бросить эту работу. Но Норман, он там за главного, он встретил меня и ну, он не то что угрожал, но но я испугалась, Эркин. Вот я и хожу туда два раза в неделю, печатаю.
Эркин медленно кивнул.
Понятно. Значит, не из-за денег.
Да. И устаю не от работы, Женя невесело улыбнулась, вертя в руках чашку с остывшим чаем. Я от них устаю, оттого, что с ними в одной комнате сижу, их разговоры слушаю, она почти бросила чашку и закрыла лицо ладонями.
Эркин очень легко передвинулся со стулом к ней, чтобы сидеть рядом. Осторожно обнял. Женя положила голову к нему на плечо, вздохнула.
Женя, у Эркина перехватило горло. Что, ну, что мне сделать для тебя? Скажи, Женя.
Ничего, всхлипнула Женя. Ты ты будь осторожным, Эркин. Я так боюсь за тебя.
Ты не бойся, он плотнее обнял её, накрывая своими руками. Я сильный. И глаза держать книзу умею. Я я всё выдержу, Женя. Женя тебе никак нельзя уйти оттуда?
Она молча покачала головой.
Ну ну, тогда не слушай их. Женя, он взял обеими руками её голову с боков, приподнял, чтобы быть с ней лицом к лицу. Женя, обещай мне.
Что?
Она впервые видела его таким.
Обещай.
Ну, обещаю, она улыбнулась, но он не ответил на её улыбку, лицо его оставалось строгим, даже ожесточённым.
Обещай. Что бы ты ни услышала. Про меня, про таких, как я, он заставил себя выговорить:про спальников, про индейцев, просто про цветных, ты ты не ответишь. Надо будетсогласишься. Бить нас, меня ну, что бы ни было, ты смолчишь, не вмешаешься.
Эркин!
Не надо, Женя. Дважды, как тогда, с клеткой, не везёт. Я я всё сделаю, чтобы тебя, чтобы вас с Алисой прикрыть. А ты меня не прикроешь. Я же, он усмехнулся, дёрнув шрамом, я Меченый, с номером. А с Алисой если
Он не договорил. Потому что Женя заплакала, и он стал успокаивать её, целуя в мокрые глаза и щёки, посадил к себе на колени, покачивал, обнимая. И чувствовал, что сам плачет.
Сонно вздохнула, заворочалась Алиса, и Женя сразу метнулась к ней. Эркин вытер лицо ладонями и встал. Собрал и унёс на кухню их чашки и чайник. Сложил чашки в тазик и стал мыть. Прибежала Женя.
Нет, спит. Я к окну подошла, так холодом тянет, уже подтапливать можно.
Я тогда с утра больше дров принесу. И на плиту, и на печь.
Ага. Тебе не холодно на полу?
Нет. Я под дверь войлок подбил. Мне даже жарко.
Они полоскали чашку, держа её одновременно за ручку и край, и не замечали этого. Наконец Эркин разжал пальцы, дав Жене поставить чашку на сушку. И словно не было этого разговора. Женя ушла в комнату. Эркин набрал ковш тёплой воды, разделся, намочил конец полотенца и обтёрся. Полоска под дверью слилась с темнотой. Значит, Женя погасила лампу и легла. Ну вот, ещё один день кончился. Он ещё раз оглядел чуть подсвеченную топкой плиты кухню, проверил дверцу. Вроде надёжно. Можно и на боковую. Эркин вошёл в кладовку, притворил за собой дверь, вытащил и развернул постель. И с наслаждением вытянулся под одеялом.
Зря Женя беспокоится, совсем не холодно. Но что же делать? Как избавить Женю от этих сволочей? Если если это свора, то уходить ей с этой работы нельзя. А если нет, пугануть их он никак не может. Только Женю подставит. Поганый городишко какой. В Бифпите было легче. Да и остальные говорили. Где есть комендатура, там беляки не наглеют. А здесь А если если уехать?!
Он рывком сел, отбросив одеяло. Чёрт, и Андрей говорил, что надо сваливать. Если и в самом деле уехать. В другой город. Где есть комендатура. Да да в тот же Гатрингс. Найдёт же он там работу. Мужской подёнки везде хватает. Уехать всем вместе, втроём, нет, вчетвером, Андрей же, конечно, тоже. Даже если Женя не найдёт сразу работы, тоже не так уж страшно. Надоон сутками вкалывать будет. Но чтоб Женя этих сволочей не видела.