Знаешь что, за это время, мы бы не только до дома дошли, но еще в соседний район и обратно сходили, окрысился Страус. Может, сам поведешь?
Веди! Прикрикнул Шнурок. Каждый должен свое дело делать.
Пошли, устало ответил Страус, на спор со Шнурком у него не осталось сил.
Однако блуждания по лесу результата не принесли. Часы показывали пять часов вечера, и молодые люди догадывались, что ночевать им придется в этом загадочном лесу, боясь волков, людей и бабаев.
Гитара как ударный инструмент
«Декабристы разбудили Герцена».
Невидимая сова, сидя совсем близко на дереве, угрюмо кричала: Гу-гу. В болоте утробно гудела выпь. Квакали жизнерадостные лягушки. Но были и другие звуки, неизвестные, непонятные, а потому страшные: какие-то шорохи, скрипы, писки, полупридушенные вопли, плаксивые стенания может, это кричали лесные животные, может, лешие, а может, бабаи. Слава Богу, не выли волки, иначе молодые люди, проводившие эту тревожную ночь возле костра, сошли бы с ума от страха. Но и сейчас никто не спал, хотя все очень устали.
Темень взирала из-за черных деревьев светящимися глазами страха, шептала загадочными голосами ночных существ, скалила свои кривые зубы, презрительно усмехалась. Потерявшиеся люди были слишком слабы перед ее многовековой, дремучей силой, перед ее могучей властью и нечеловеческим опытом.
Громко трещал костер. Видимо, неумелый Шнурок засунул в огонь сырую ветку. Горящие искры отлетали в разные стороны и иногда падали на ребят, сидящих на развернутых спальных мешках. Юля прижалась к Продиджи, Шнурок пристроился с другого бока, а независимый Страус сидел на бревнышке перед костром и переворачивал жарящуюся на прутиках колбасу. От колбасы исходил восхитительный аромат, плывущий по лесу на значительные расстояния.
Вдруг Оксанка сумела выбраться из леса? Уныло предположил Шнурок.
Может, и выбралась, согласился Продиджи. Или даже, скорее всего выбралась. Если бы она была поблизости, мы бы ее услышали. Она у нас горластая. Как ты думаешь, Страус?
Страус пробормотал в ответ что-то неопределенное.
Слушай, Страус, так что насчет этих самолетов? Они точно в «бермудском треугольнике» пропали?
Если это они.
Что за треугольник такой? Спросил Шнурок.
Место в океане между Флоридой, Бермудскими островами и островом Пуэрто-Рико. Ответил Страус. Самое глубокое место в Атлантическом океане. Там еще Саргассово море находится, море без берегов, где рыбы угри нерестятся. Раньше об этом много писали, но теперь считается, что никакой загадки нет, все это журналистские байки.
Ты про самолеты расскажи, попросил Продиджи.
Ну а что самолеты? Они почти шестьдесят лет назад пропали.
Не тяни, настоял Шнурок.
Ну, значит, вылетели они шестого декабря сорок пятого года с авиационной базы во Флориде. Пять торпедоносцев «Грумэн авиджер». Командовал ими лейтенант Тейлор. В одних книжках я читал, что у них патрульный полет был, в других, что учения на мель посадили старый эсминец, и они должны были его торпедировать. В каждом самолете было по три человека, итого пятнадцать. Выполнили они свое задание, а спустя какое-то время капитан вышел на связь и доложил, что они заблудились. Навигационные приборы отказали, солнца не видно, непонятный туман. Потом связь ухудшилась. Экипажи не слышали команды с земли, но на земле переговоры экипажей друг с другом слышали. Потом послышалось: «Погружаемся в белую воду, мы погибли!». И все. По тревоге подняли гидросамолет с одиннадцатью членами экипажа. Через десять минут связь была потеряна и с ним. И все. Больше самолетов никто не видел: ни обломков, масляных пятен на воде никаких следов. После этого район Саргассова моря назвали «бермудским треугольником».
Вот-так-так, зябко поежился Продиджи. Выходит, мы находимся на обратной стороне «бермудского треугольника»?
Если только это те самые самолеты, повторил Страус. Знаете, среди туристов и охотников ходят легенды про заколдованные места, охраняемые Мороком.
Кем-кем? Переспросил Шнурок.
Мороком, божеством таким: духом или непонятной силой. Вроде идешь по лесу, ни о чем плохом не помышляешь, а потом вдруг попадаешь в такое место, где никогда до этого не был, и долго не можешь оттуда выйти, замороченное место. Оно как бы отводит взгляд. В таких местах некоторые люди встречали странных зверей, давно вымерших древних чудовищ, другие натыкались на непонятных людей. Иногда существа из таких мест сами выбираются в наш мир.
Тот же снежный человек, вставил Продиджи.
Он что, из снега состоит, как снежная баба? Спросил Шнурок.
Нет, ответил Страус. Его снежным назвали, потому что он следы на снегу огромные оставляет. А так он бурый и лохматый, под три метра ростом. Криптозоологи его реликтовым гоминоидом называют. А разные озерные драконы. Я бы порассказал, да не стоит на ночь. Ладно, давайте есть, колбаса уже готова.
Ребята быстро слопали колбасу, но не наелись, и Страус насадил на прутики следующую порцию.
Как же мы сюда попали? Спросил Шнурок, облизывая жирные пальцы.
А ты вспомни, КАК мы сюда попали? напомнил Продиджи. От машины убегали, выпучив глаза и вывалив языки, не каждый день приходится так побегать. Вот и пересекли невидимую границу.
Тогда, может быть, Оксанка ее не пересекла?
Возможно и так, или, скорее всего, так. Теперь она вернулась домой и устроила грандиозную панику. Сейчас нас с милицией и спасателями по всему чумскому лесу ищут и никак найти не могут.
Если, конечно, дело обстоит именно так, проговорил Страус.
Что-нибудь еще известно о подобных местах? Поинтересовался Продиджи. Ты, Страус, у нас специалист в подобных вещах.
Да какой я специалист. Так, дилетант. Что-то где-то слышал.
Тише! Неожиданно тревожно прошептала Юля и привстала со своего места.
Где-то неподалеку громко треснула ветка. Потом еще раз и еще. Кто-то, по всей видимости, большой и тяжелый, бродил возле костра, скрытый темнотой и густыми деревьями. Еще раз треснула ветка, и послышалось странное бормотание, похожее на урчание большой обезьяны.
Ребята напряглись. Вскочивший на ноги Страус схватил с земли свое импровизированное копье и взял его наперевес. Продиджи, не поднимаясь, сжал в руке рукоять топорика. Шнурок придвинул ближе самопал и испуганно оскалился, а Юля приготовила гитару. Однако наступила тишина. Треск сучьев больше не повторился.
Показалось, решил Страус, отложил копье и сел на свое место. Ветер подул, или мышка пробежала. В такой тишине и мышь слоном покажется.
Однако это была не мышь, но кто-то более крупный и опасный. Как только ребята слегка успокоились, отложили в сторону свое оружие, потянулись за поджаренной колбасой, из темени леса на свет костра, треща валежником, сопя и топая, выскочили какие-то непонятные существа.
Бабаи! Пронзительным фальцетом взвыл Шнурок. Он попытался использовать свой мультук, чиркнул об коробку спичкой, привязанной к затравочному отверстию самопала, спичка загорелась, но выстрела не произошло. И тогда Шнурок просто бросил оружие на землю.
Страус сделал выпад копьем в ближайшего бабая, но тот ловко увернулся и ринулся к костру. Второй бабай умело разоружил Продиджи, но, получив по голове гитарой, быстро отступил. Третий проворно вцепился в ранец Шнурка, валявшийся возле костра.
Исполнив это быстрое нападение, непонятные ночные существа так же быстро канули в темноту. Запоздало выстрелил оброненный Шнурком самопал.
Они украли нашу колбасу! Крикнул Страус.
И рюкзак, дрожащим голосом произнес Продиджи.
И гитару, тихо сказала Юля.
Продиджи кинулся заряжать разряженный самопал. Страус поднял оброненное копье, а Шнурок попытался спрятаться в ближайший пенек. Однако напавшие на них существа, видимо, не собирались повторять нападение. Было слышно, как они шумно бегут по лесу, постепенно удаляясь. Хруст веток, шелест лесной подстилки, вопли и бормотание становились все тише и вскоре затихли вдали.