Сергей вновь инстинктивно прислушивается к своим ощущениям. К его удивлению, самочувствие улучшилось до превосходного. Он и не помнит, чтобы у него ничего не болело, не ныло или просто не давало о себе знать. Наверно, так было лет десять назад? Бросает взгляд на женщину сквозь лоскуты длинных волос. Видимо, та рассчитывала на подобное приятное удивление, хотя и ничем не выдаёт этого.
Ну, здравствуйте, Надежда. Чёрт его знает, как я себя чувствую. В момент чертыханья девушка немного кривится. Вроде неплохо. Для инфаркта так вообще отлично. Видимо, вы не зря хвалите своих врачей.
Сергей, давайте вы будете звать меня Надей. Не люблю «Надежда», мне кажется, что такое обращение меня старит. Девушка одаривает старика непринуждённой улыбкой.
Давайте, чего уж там. Сергей всё осматривается, пытаясь найти хоть что-то, кроме женщины, за что можно было бы зацепиться взглядом. И зачем я, древняя развалина, которая только что чуть не померла, понадобился вам на военной базе Авадон?
Вы, Сергей, будете пилотом боевого гомункулуса, выполните свой воинский долг перед Отцом-Офицером и присягу перед Человечеством-Матерью.
Хорошо хоть не супружеский долг. Сергей с трудом вспоминает обязательные бумажки, которые заполнял перед демобилизацией много лет назад. В его годы никаких подобных белых комнат не было. Женщина легко смеётся, широко открывая рот с красивыми белыми зубами, высаженными под линейку генетиков. Старик ещё не решил, как к этой Наде относиться. Отказаться, как я понимаю, нельзя?
В принципе, такой вариант есть. Но это может повлечь негативный отзыв обо всей семье, кроме того, на них ляжет долг по оплате вашего лечения.
У меня же медстраховка от ДНО ещё на несколько сотен лет вперёд, парирует Сергей, а внутри у него вспыхивает бешенство на всё путающих бюрократов.
К сожалению, случай у вас был нестандартный, вытащили, так сказать, с того света. Так что ни одна страховка ЭТО лечение не покрывает. Мы уже всё проверили посылали запросы и созванивались с вашим руководством. Надя поджимает губы, скорбно опускает края бровей и пожимает плечами.
Ясно. Сергей жуёт губу, хотя ему ничего не ясно. Он смотрит на терминал в руках женщины. Неужели более молодых пилотов не нашлось? У вас там точно всё нормально с расчётами?
Да, точно. Ошибки мы себе позволить не можем. Вы именно тот, кто нам нужен. Вот освоитесь и увидите: наше отделение отвечает именно за подобных пожилых людей. Вы не одиноки в своём удивлении. Девушка улыбается.
Приятно слышать. В ответе Сергея звучит горечь. Расходы на свою семью он бы не перекинул ни за что, но это не главное. Куда важнее этот «негативный отзыв»! Старик просто не может поставить под удар карьеру сына, да и своих внуков, которым могут грозить издевательства. Старик чувствует немую ярость от загнанности в угол.
На какое-то время и девушка, и старик замолкают видимо, Надя вновь даёт ему время на размышление.
А мои родные они знают, что со мной?
К сожалению, подробная информация засекречена, но они осведомлены, что вы живы и будете какое-то время работать над своим здоровьем в правительственной организации.
Что-то наподобие бессрочного дома престарелых?
Не так грубо и не бессрочного, не переживайте. Но в целом да.
Я смогу с ними связаться?
Думаю, что да, мы сможем это устроить, если всё будет хорошо. Девушка немного склоняет голову на слове «хорошо». Но не стоит торопиться.
Ещё одно. Когда мне стало плохо, со мной был мальчуган. Я хотел бы, чтобы он знал о моём волшебном выздоровлении.
Этого мы сделать не можем. Он не родственник, и никакой информации мы ему не предоставим. Извините.
У ребёнка может возникнуть травма на этой почве!
Я уверена, что с ним работают лучшие профессионалы. Кроме того, он из десятых. Так что всё будет хорошо.
Вы все сдурели со своими профессионалами! Не думаю, что будет большая беда, если я скажу мальчику, что не откинул копыта!
Надя вновь виновато пожимает плечами.
Извините, мои полномочия ограниченны. Я могу попробовать подать официальное прошение от вашего имени, но не обещаю, что оно что-то изменит.
Подавайте своё бесполезное прошение, вдруг случится чудо, и оно дойдёт до той огромной задницы, которая заменяет голову всему нашему руководству. Может, тогда у него будет на одну туалетную бумажку больше.
Хорошо, невозмутимо соглашается девушка. А теперь давайте согласуем время нашей следующей встречи. Она смотрит на электронную таблицу на терминале. Сейчас два часа двадцать минут. В шестнадцать тридцать я за вами зайду, и мы вместе пройдём стандартную регистрацию. Это, она проводит рукой по кругу, не отрывая взгляда от прямоугольника с данными, будет ваш жилой блок, пока вы не пройдёте первый этап подготовки. Номер блока 121-З. В верхнем ящике тумбы находится портативный терминал с ограниченным набором функций. В нём есть план этого корпуса, пароль от номера, распорядок дня, все важные новости, доступ к некоторым сборникам информации и одобренному набору развлекательных каналов. На него же будут приходить все обновления, распорядок дня и так далее. Он удобен, крепится к корпусу, синхронизируется с чипом, так что повсюду носите его с собой.
В ящике вы найдёте бокс со специальными таблетками. Их вы также обязаны повсюду брать с собой и принимать согласно расписанию одну утром, вторую перед сном. Это необходимо для вашего нормального самочувствия. Перебивание на станции связано с получением повышенной дозы пси-излучения. Препараты помогают выводить излишний фон, без них мы не гарантируем вам здоровье. Информация касательно приёма, дозировки и всего остального тоже есть в терминале. Каждое утро вам будут приносить сменный набор одежды, каждые семь дней обновлять бокс с препаратами. Санитарный блок есть в каждом индивидуальном номере, и ещё один на каждый корпус для солдат, душевые там раздельные. В большом зале внизу есть терминал с двумя каналами правительственным и спортивным, чтобы не было споров. Там же небольшой бар, расписание с ограничениями по алкоголю можно найти возле стойки. Большой тренажёрный зал с любыми видами снарядов возле плаца, рядом помещение с бассейном. Это если коротко. Поднимает голову с длинными ухоженными волосами. А сейчас я вынуждена уйти. Если ко мне больше нет никаких вопросов.
Есть ещё один. Сколько я провалялся?
Сегодня одиннадцатое мая. Девушка улыбается. Я могу идти?
Да, конечно. Сергей понимает, что провалялся в местном госпитале сорок дней. Ощущение такое, словно его перенесло во времени: он помнит комнату с мальчишкой и вот он уже тут. А сколько всего произошло за этот месяц! Шок растекается по телу. Нужно побороть этот стресс, не хватало заработать ещё один инфаркт.
Неделя, неделя на Земле! А его внуки? Когда он сможет их увидеть? Широкие ладони с крупными венами трясутся, Сергей прижимает их к лицу. Из-за податливой старости хочется рыдать, но слёз нет. Сколько месяцев теперь должно пройти, чтобы он смог дотронутся, поговорить, увидеть вживую свою семью? И сколько лет у него вообще осталось? Безысходность сотрясает стариковские широкие плечи и открывает рот. Безголосо выдыхает.
Ну и вляпался я, да? спрашивает у воздуха. Сидит на своей белоснежной кровати, в ступоре уставившись в разгладившуюся поверхность дверей. Надо, нет, не так он просто обязан что-то сделать! Сердце уже вновь предательски болит. Срочно отвлечь себя чем-то. Трясёт головой.
К старости от одиночества приобретаешь дурацкую привычку нести всякую чушь самому себе! произносит старик. Встаёт, ноги надёжными столпами впиваются в пол. С полки, расположенной на идеальной высоте, достаёт бокс, нажимает на язычок автоматического замка. Набор из четырнадцати белых крестообразных пластинок в чёрной коробке на ремешке. Под крышкой краткая инструкция, визуализированная в небольшом комиксе из трёх схематичных рисунков. Человек нажимает на крестик в руке, человек прикладывает крестик к груди на две-три секунды, человек выбрасывает использованную пластинку в утилизатор.