Что за гость, капрал?
Старый погонщик мулов. Пришел от команчей. Говорит, должен передать вам что-то, а что скажет только вам.
Караулы выставлены?
Да, все в порядке, держатся начеку. А мотоциклист нашел этого погонщика мулов и привез сюда.
Поуп улыбнулся. Скорее, команчи прекрасно знали маршруты мотоциклистов и рассказали погонщику мулов, где их искать.
Спасибо, капрал. Поуп шагнул вперед, но тут же остановился и обернулся. Вы и остальные уже поели?
Да, са-ар. Галеты с водой.
На мою долю не раздобудешь? спросил Поуп.
Галет ему хотелось меньше всего на свете. Эти маленькие квадратные хлебцы на вкус были будто сухая земля. Но такая роскошь, как горячая еда, на марше доступна далеко не всегда, поэтому лейтенант ел и галеты, с грехом пополам воображая, будто это что-то получше. Например, печенье, испеченное той девушкой, с которой он познакомился в Вест-Пойнте. Будь он проклят, если может вспомнить ее имя только аромат, да волосы, щекочущие пальцы. Нет, имя он знал, но, отправляясь в бой, неизменно прятал все приятные воспоминания в глубокую темную яму для пущей сохранности. Отчего это воспоминание выплыло наружу? Бог весть
О, конечно, са-ар!
Капрал Моутс кивнул и рысцой побежал к лошадям.
Лейтенант Поуп подошел к Небраске Джону, присматривавшему за погонщиком мулов метисом лет шестидесяти, стоявшим рядом с сержант-майором на коленях. Седые волосы погонщика были собраны в хвост на затылке на индейский манер, но несколько выбившихся прядей развевались на ветру. Лицо его было рябым от оспин, взгляд затуманен.
Что у нас тут? спросил Поуп.
Небраска Джон шевельнул огромными плечами, поднял ногу и увесистым пинком опрокинул погонщика мулов на спину.
Говорит, у него сообщение для вас, са-ар.
Он чем-то оскорбил тебя, сержант-майор? спросил Поуп.
Так точно, са-ар. Он наполовину индеец, са-ар.
Что ж, этот повод невзлюбить человека не хуже любого другого. Особенно в этих местах. Итак, к делу. Что ты пришел передать?
Команчи, заговорил погонщик мулов, испуганно косясь на Небраску Джона. Они послали меня. Сказали, надо вам передать вы должны кой-чего сделать.
Так выкладывай, поторопил его Поуп, гадая, куда мог запропаститься Моутс.
Нанисувакайта они требуют, чтобы вы дрались. Говорят: ваш бой с ними не закончен.
Кто же такие эти нани вака?..
Они называют себя «яутжа», но на самом деле это нанисувакайта. Духи. Никто не может устоять против них, и они могут уходить в мир духов. Когда исчезают уходят туда.
Поуп поднял бровь.
Вот как! Чего же они хотят от нас?
Они говорят: четыре их воина будут биться с четырьмя вашими лучшими воинами.
И что дальше?
Все ваши люди смогут свободно уйти.
Они могут уйти хоть сейчас.
Погонщик мулов огляделся вокруг, и лицо его исказилось от страха.
Нет. Не могут. Нанисувакайта вокруг, везде. Только в образе духов.
При мысли о том, что они окружены невидимой армией яутжа, Поуп похолодел и медленно обернулся, вглядываясь в тень. Трижды яутжа появлялись на миг, словно лишь затем, чтобы показаться на глаза и тут же исчезали, и трижды все внутри сжималось от страха.
Мои люди смогут свободно уйти неважно, победим мы или проиграем? спросил Поуп.
Погонщик мулов испуганно заозирался по сторонам.
Да. Так они говорят.
А откуда мне знать, что они сдержат слово?
У них своя честь, сэр. Вот так же они пришли к нам. Вызвали на бой наших лучших. Мы проиграли, но это не помешало им присоединиться к нам и помогать. Они с нами уже полгода.
Значит, четверо моих людей будут биться с четырьмя их я-ут-жа.
Верно. Нанисувакайта любят бой. Выпивки не любят. Игры не любят. Только бой.
Поуп повернулся к сержант-майору:
Что думаешь?
Думаю, надо бы содрать с этого погонщика мулов шкуру и отправить его обратно к матушке, са-ар, Небраска Джон снял шляпу, пригладил жесткие волосы и снова надел ее, аккуратно выровняв тулью. Но если нужно спасать своих, придется сделать, как он говорит.
Так тому и быть, Поуп покачал головой. Все это ему совершенно не нравилось, но он не на шутку опасался, что выбора нет. Иди и скажи им, что мы согласны. Где и когда?
Можете сказать им сами, ответил погонщик мулов, указывая на восток. Они ждут вас в следующей долине. Просто отправьте туда четверых, и они сделают то же.
Поуп взглянул на Небраску Джона.
Отпусти этого человека. Нужно составить план.
Поуп знал, что не может послать на такое дело никого из своих, если не пойдет в бой сам. Командовать значит, вести за собой; выходит, первым из четверых быть ему. Мать дала сыну имя Провиденс, чтобы в жизни его не оставляла удача. Пока что оно себя оправдывало возможно, оправдает и сегодня. Небраска Джон настоял на том, что пойдет с ним, и Поуп был рад этому: пожалуй, если у кого и были шансы на победу, то только у него. Волею судьбы, стоило им задуматься над тем, кого еще позвать с собой, явился Моутс. Узнав, о чем речь, он вызвался быть третьим. Что ж, Моутс был превосходным солдатом, лучшего и искать не стоило, и его приняли в четверку обреченных без возражений.
Оставив товарищей вдвоем готовиться к бою, Поуп отправился на поиски Конроя, разведчика из мотоциклетного отделения, типичного ирландца, для которого драться все равно что дышать. После гибели Сандерсона они с Поупом остались единственными белыми на весь отряд. Долго упрашивать его не пришлось, и вскоре отряд из четырех смертников двинулся в путь.
Поуп, Моутс и Небраска Джон вооружились винтовками и пистолетами. Кроме этого, все трое прихватили по ножу для разделки туш и томагавку, взятым с мертвых апачей. Конрой взял с собой обрез, пистолет, кавалерийскую пику и нож, а еще мотоцикл, на котором и ехал рядом с лошадьми остальных, успевшими в долгом походе привыкнуть к этим шумным, трескучим машинам.
Давайте вспомним, что нам о них известно, сказал Поуп, и сам же рассмеялся: На самом деле ничего, так?
Они могут быть разного роста, са-ар, заметил Моутс.
Верно. А еще по-разному вооружены. Возможно, это зависит от роста, но может зависеть и от звания.
Полагаете, у этих я-ут-жа есть воинские звания? усомнился Конрой.
Они воины а может быть, даже солдаты. Раз так, то и воинские звания должны быть. Потому я и позволил тому здоровяку забрать раненого. Никогда не бросай своих, как говорится.
Резонно, согласился Конрой. А драться как будем? Кого мне бить первым?
Поуп поднял бровь.
Пока не знаю. Одно скажу: как только узнаю я, узнаешь и ты.
Вот слова выпускника Вест-Пойнта, фыркнул Конрой.
До следующей долины было пять миль. Вдобавок она оказалась не столько долиной, сколько небольшим каньоном, тупиком, огороженным с трех сторон стенами из огромных, размером с железнодорожный вагон, камней. Ровное дно каньона, этак шестьдесят на шестьдесят футов, было покрыто землей и сухой травой. Все это было видно и по карте, вот только карта не могла показать ни впечатляющих размеров камней, ни того, как они сложены в трехстороннюю стену, будто гигантские кирпичи. Лошадей привязали к мескитовому деревцу там, где они не могли помешать. Здесь же Конрой оставил мотоцикл. Все четверо вышли в центр каньона и остановились в ожидании и ровно через десять секунд перед ними, в двадцати футах, возникли четверо яутжа.
Остальные яутжа появились на скалах, наверху.
Оставалось только надеяться, что все это просто зрители, и Поуп не привел своих людей в огромную ловушку.
С виду четверо воинов яутжа были примерно одного роста с Солдатами Буффало: трое размерами со среднего человека и плечистый великан под стать Небраске Джону. Казалось, яутжа нарочно подобрали бойцов, равных людям хотя бы с виду. «Интересно», подумал Поуп. Если его выводы верны, это говорило о том, что бой будет честным, а значит, была и надежда, что яутжа сдержат слово.
Тем временем в каньоне появился пятый яутжа, и Поуп узнал в нем огромного воина, с которым столкнулся в ночном бою. Остановившись между четверками бойцов, он повернулся к Солдатам Буффало.
Четыре боя, потом конец, сказал он с тем же странным, непривычным акцентом.