Одно плохочудо сотворили немцы. Британия, когда-то слывшая «мастерской мира» ни о чем подобном не могла даже и мечтать. Дядя Винни в каждой речи требует увеличить ассигнования на авиацию, но строить будут истребители и бомбовозы, а не рейсовые цеппелины. Обидно! Даже если (когда!) с Гитлером будет покончено, в этом он останется победителем.
Отчет о поездке уже почти готов, осталось переписать набело. Нью-Йорк леди Палладия Сомерсет посетила не зря. Перед поездкой волновалась, боясь, что не справится. «Мне только-только исполнилось двадцать один, дядя Винни!» В ответ тот невозмутимо пыхнул сигарой. «Считай, Пэл, что я одолжил тебе полвека!»
Справилась!
Утро, солнце, небесная синева, ровный гул моторов. Страшный сон наконец-то поблек, теряя силу. День будет хорошим
Боже! послышалось над ухом. Бо-о-оже! Да что же это?
Соседка-американка прилипла носом к толстому стеклу. Пэл, лениво скользнув взглядом по неровной облачной гряде, лишь удивилась, но соседка оказалась настойчивой.
Там! Там! снятые с носа очки ткнулись в стекло. Леди Сомерсет, леди Сомерсет! Это же они, онимарсиа-а-ане!
Очки ничуть не помогли, за иллюминаторомтолько небо и облака.
Вы видели? Леди Сомерсет, вы видели?
Не видела, но если и удивилась, то не слишком. Марсиане и прочие выходцы с далеких планет нынче в моде. По кинотеатрам Нью-Йорка крутят новый фильм с Фрэнком Дугласом и Присциллой Лэйн, прилавки же киосков завалены «пальпом» в ярких обложках. Непобедимый Капитан Астероид с планеты Аргентина продолжает сокрушать Черного Властелина в титановой маске. А в штате Калифорния разразился настоящий скандал: секта «Свидетелей Монсальвата» призвала всех брошенных жен эмигрировать в космический город на орбите, где всех их проблемы разом решатся.
Шумное дыхание соседки почти заглушало голос моторов. Пэл, дабы не прослыть невежливой, начала сочинять подходящую к данному моменту фразу («Вероятно, они все-таки с Венеры, миссис»). Не успела.
А-ах! дохнула горлом американка.
Черный силуэт рассек небослева направо, темной остроносой молнией. Пэл невольно отшатнулась, но сообразила быстро. Стреловидные крылья, прерывистый дымный след
Это самолет, миссис Фриман. Какая-то новая модель.
Нос отлип от стекла.
А-а А разве такие бывают? В прошлом году у нас проводили воздушный парад, там я ничего подобного не
Снова! На этот раз «марсианин» вынырнул прямо из облака. Теперь он напоминал стрелучерный наконечник на дымном древке. Прошел совсем близко, качнув острыми крыльями. Пэл успела заметить прозрачный колпак кабины и пилота в темном шлеме и очках
Ай! совсем по-детски вскрикнула американка.
Еще одна молнияярко-желтаяпрямо по курсу «Олимпии». Вторая, третья четвертая. Пэл вспомнила о двух сотнях кубометров водорода над головой и почувствовала, как холодеют пальцы. Пройди молния чуть ближе
Еще одна! Еще!
И тут завыла корабельная сиренав полную мощь, до боли в ушах. Черная машина, словно услыхав, резко повернула и устремилась вверх, в самую глубь небесной синевы. Голос сирены стих, вновь стал слышен гул моторов, чьи-то крики, по лестнице, ведущей на верхнюю палубу, пробежали двое в белой авиационной форме.
Я Я сердечное не захватила! растерянно проговорила соседка. Леди Сомерсет! Леди Сомерсет! Что Что это было?
Пэл щелкнула замком сумочки.
У меня, кажется, есть, не волнуйтесь.
***
В каюте Пэл первый делом схватила блокнот и цанговый карандаш, открыла наугад страницу, подумала немногои отложила подальше. Потом все нарисует и стреловидный силуэт среди облаков, и прерывистые трассы прямо по курсу цеппелина, и профиль летчика в черном шлеме. «Олимпия» территория Рейха, вещи перед посадкой могут обыскать, с нацистов станется. И допрос могут устроить прямо в поднебесье. Жалуйся потом в Лигу Наций!
Лекарство из сумочки не помогло, к впечатлительной американке пришлось вызывать врача. В последний момент Пэл успела дать соседке весьма разумный совет: если спросят, все следует валить на сирену. Прогуливались по салону перед завтраком и тут, ни с того, ни с сего Видеть женичего не видели. Только облака за иллюминатором.
«Иначе в Рейх увезут, шепнула Пэл на прощание. А ваш покойный мужеврей!» Американка, проникшись, торопливо закивала.
Промолчит!
На завтрак идти не хотелось, и Пэл решила обойтись чашкой кофе в баре, и не сейчас, а несколько погодя. Взяв со столика листки с отчетом, взглянула без особой радости. А если и вправду обыщут? И спрятать негде. Но отчет, если что, и по памяти восстановить нетрудно, однако на самом дне чемодана лежит три письма в конвертах без подписи
Но об этом можно будет подумать после кофе, до Лондонаеще несколько часов лету. А показаписать то, с чего и следует начинать отчет.
Пустой белый лист, карандаш в руке К войне готовятся многие, но развяжет ее самый нетерпеливый. Кто именно? Можно подсчитать.
***
В самом верхуцифра «60» в неровном кружке. Именно в таком возрасте, если психологам верить, политики делают решительный шаг в своей карьере. Для главы крупного государства это чаще всеговойна. Оружие, экономика, порядок в стране, все это важно, но без приказа свыше ничего не начнется. 60 летпора входить в Историю.
Ниже«20 апреля 1889 г.». Адольфу Гитлеру в этом году исполнилось 48.
«30 января 1882 г.» еще ниже. Франклину Делано Рузвельту55.
Карандаш начал следующую строку. «21 декабря 1879 г.». Зачеркнул. Сталин старше их всех, но России сейчас не до войны. Как и Франции, громоздящей свою линию Мажино.
Гитлер здоров (желудочные колики не в счет), Рузвельт тяжело болен, как бы ни храбрился. Ему осталось не так много, и президент это знает.
Кто начнет первым?
Задача казалась очень простой, как и решение. Но карандаш, чуть дрогнув, одолел новую строчку.
«30 ноября 1874 г.»
Доброму дяде Винни скоро исполнится 63.
4
«Зеленая Минна» резко затормозила, и Лонжа с трудом сумел удержаться, ухватившись свободной рукой за деревянную лавку. Сидевший рядом конвоир, от души выругавшись, ткнул кулаком в бок.
Вставай, расселся тут. Не в такси!
На левой рукестальной браслет, второй защелкнут за кольцо, ввинченное в скамью. Не встанешь, можно лишь приподняться. Конвоир, сообразив, выглянул наружу.
Приехали! Отель «Плетцензее»!..
И тут Лонжа впервые удивился. Отель знакомый, бывать приходилось, даже собственный номер сразу вспомнился445-й. Но почему сюда? Плетцензеепересылка, в эту тюрьму дорога тем, чьи дела закончены. Он не ждал суда, но все случилось как-то слишком просто. Ночь продержали в каком-то подвале, потомкабинет «почти родственника», снова подвал, но ненадолго.
«Ваша судьбалагерь и печь крематория». Значит, все?
Резкий щелчокзапястье свободно. Со стуком открылся задний борт.
Па-а-ашел!
Спрыгнув вниз, Лонжа невольно зажмурился, прикрывшись ладонью от яркого утреннего солнца. Конвоир, продолжая ругаться, спускался вниз, цепляясь руками за борт. Карабин свешивался с шеи. Тот еще вояка!
Двор он узнал. Прошлый раз Лонжа стоял здесь под холодным мелким дождем в шеренге таких же, как он, будущих постояльцев. Время от времени в ворота въезжала очередная «Минна», открывался борт, конвоиры выталкивали новых гостей.
Рихтер, донеслось сзади, Пауль Рихтер, Губертсгоф
Конвоир заполнял бумаги, обычная процедура. Но Почему он, Август ВиттельсбахРихтер? Паспорт, когда-то одолженный у растяпы-циркового исчез в лагерной канцелярии, при аресте у него были документы совсем на другое имя.
Рихтер? ударило над самым ухом.
Лучше не спорить.
Пауль Рихтер, эмигрант. Номер 445!
Охранник, плечистый верзила, в знакомой серой форме взял за плечо, развернул.
Нет, бросил беззлобно. Номер другой будет. Ну, чего стоишь, эмигрант? Пошел!..
Голос показался почему-то знакомым, но, чуть подумав, Лонжа рассудил, что все тюремщики одинаковы, что статью, что ликом, что голосом. Куда идти, помнилдверь напротив ворот, второй этажканцелярия, на первомдуш с хлоркой. И булыжник под ногами знакомый, топтаный. Все и вправдупо кругу, как напомнил ему сон.