Кое-кто хвастался, что знает, как призвать чудовище, выпросить у него некий подарок или исполнение желания. Триста лет назад простой михинской семье довелось вынуть Змею из сетей. Дискуссия с монстром о размере награды спровоцировали страшнейшую со времён Сотворения бурю. А от чудесного домика на берегу, собственности несговорчивых михинцев, остался в назидание потомкам лишь обод от бадьи для стирки. Штиллер попробовал рассказать приятелям поэтический вариант легенды, где жена требует от Змеи новых и новых даров, пока чудовище не поворачивает время вспять. Но Бретте такая сказка не понравилась.
Брехня! Чтоб две ведьмыда не договорились!
Вполне, мрачно отозвалась Зюсска.
Вязальщица при дневном свете представляла собой замечательное зрелище. Она оказалась невысокой, темноволосой, с узким загорелым лицом, выражающим охотнее всего презрение или насмешку. Её платье до пят и широкую, тёплую безо всякого меха накидку с капюшоном покрывали тончайшим образом вывязанные картинылюди, животные, рыбы, растения и демоны. Одежду Зюсски хотелось читать, как книгу. Когда хозяйка разноцветной роскоши двигалась, создавалась иллюзия, что узор оживает. Например, отряд королевских гвардейцев на плече то и дело норовил свалиться в воду широкого сине-зелёного рукава. Рыцари выглядели мокрыми и угрюмыми.
По пути в гильдию ключник не встретил ни одного старожила. С сухим традиционным приветствием проносились мимо всадники-незнакомцы. Это бесило, как камешек в сапоге. Родина, подобно ревнивой молодке, дулась из-за измены. А может, народ сторонился пешеходов с карманами, полными гоблинской мелочи, которую то и дело приходилось собирать, гоняясь за нею по мостовой.
Когда Рен пинком отправил в полёт щёточку для мытья узкогорлых бутылок, тянущую к нему свои робкие ворсинки, Зюсска удивительным образом поняла причину его раздражения.
Друзья детства дома сидят, встречать не выходят?
Ключник махнул рукой, будто воспоминания были гоблинами, и их можно было обратить в бегство.
Какое детство в Михине! заступилась Бретта. Тут малышам в колыбели молоток дают, удочку или клубок ниток, как повезёт.
Мои друзья-одногодки С ними несчастье случилось, невыразительно произнёс Рен. Под воду ушли.
И больше ничего говорить не стал, как ни просили.
В дверь Дома мастериц пришлось долго стучать. Зюсска, сперва нацепившая шляпу-невидимку, подарок Ребекки, теперь стащила её с головы, утверждая, что «не идёт». «Да тебя ведь не видно!» яростно шептала Бретта. «Безглазому ясно, что она к платью не подходит!» Наконец, в пузе исполинской змеи отворилась дверь. Гостям навстречу выглянула статная тётушка в предписанном бело-коричневом, пожертвовавшая молодостью в пользу авторитета.
Зюсска Заноза! торжественно произнесла мастерица, внимательно глядя на вязальщицу, пытающуюся скрыться за спиной Треан. Вернулась в дом, жильцам которого ты на прощанье пожелала прирасти задами к лавкам и вязать исключительно мешки под компост. Приблизительно так, некоторые слова я, к счастью, позабыла. Хочешь что-нибудь добавить? Как насчёт осознания простой правды, что одежда должна согревать в холода и придавать хозяину достойный вид?
По мне, пусть придаёт, ощетинилась вязальщица. А ещё пугает, сражается вместе с хозяином, убивает, защищает, скрывает намерения, вводит в заблуждение, зачаровывает Ну, приятно было увидеть, что вы здоровы да при делах, Зюсска отступила на шаг.
Тут уж Штиллер не утерпел. Не своим голосом, охрипнув от волнения, он выкрикнул:
Тётя Агнисса, неужто не узнаёте? Арвидов сын, Рен. А онимои друзья!
И помогло. Матушка Дома мастериц, двоюродная тётка Штиллера, поманила гостей (Зюсску тоже) в зал с панно и гобеленами на стенах, изображающими Морскую Змеючаще всего, в анфас, со строгим и укоризненным взглядом. На некоторых шедеврах монстр имел человеческое лицо, на других сопровождался свитой из белых уклеек. Такие ковры-картины обладали собственным могуществом: лечили, приносили удачу. Страдающему ночными страхами, например, советовали класть подушечку с вышитой Змеёй под кровать. Бесталанные поварихи ставили на кухню яшмовую змейку. Крикливым младенцам клали «зелёный глазок» в колыбель. Словом, иметь дома изображение морской покровительницы было предпочительней, чем саму Змею.
Гости пили тёплый ягодный кисель. Штиллер густое пойло в детстве ненавидел, а теперь просил третью чашку и клялся, что ничего вкуснее не пивал, причём не кривил душой. Ключнику пришлось выслушать новости последних лет о родивших, заболевших, умерших, отправившихся в странствия, привезших самых невообразимых невест, разорившихся или разбогатевших. О себе рассказать не получилось: подруга матери спросила только мимоходом, не ищет ли Рен дверь на Остров. Нет, и даже не думал.
От тебя гоблинами несёт, от всех вас, подвела неожиданный итог мастерица и обвела гостей внимательным, строгим взглядом. Нечего с гоблинами водиться. Они хоть и миленькие, но себе на уме. Коварный народецженщина отставила чашку. Так что за поручение у тебя от мастера Ю?
Мне бы поговорить с лучшей вязальщицей.
Говори со мной, я весьма неплоха, матушка, как ей казалось, скромно, а на самом деле чрезвычайно самодовольно расправила юбку с замысловатым узором.
Тётушка! решился Рен после паузы, во время которой выражение лица рукодельницы приобрело опасное выражение, означающее: «Сейчас я кому-то что-то свяжудо смерти не развяжет». Мне бы самую лучшую, какая есть.
Ах, её, из этих!.. матушка со вздохом поднялась на ноги. Они у Морской Змеи в работницах.
Вот, показала Агнисса, отодвинув пушистый ковёр, крышку потайной двери в полу. Здесь вход в затонувший Храм А тебя куда несёт? Совершенно неясно, матушка свирепо ткнула пальцем в воздух перед ловко увернувшейся Зюсской.
Раз Великая Мастерицане матушка Розвитха, да и вообще никто из вашей банды, шельмовски ухмыльнулась ведьма, почёсывая кончик носа, тогда у меня к ней тоже дело найдётся. И наёмным помогу, они в вязании не смыслят, крючка от спицы не отличат.
Скажи уж честно, они запасами делятся, а у тебя живот подвело, ехидно возразила матушка. А мне что? Ступайте. На новолуние девки вас выволокут и у причала по обряду похоронят. Перед памятью матери твоей, Рен, ажтётка прижала руки к желудку.
Потом продолжила деловито, как ни в чём не бывало.
Вода глубже станетЗмею призывайте. Тут её место, волшебное, дышать и ясно видеть научит. Холодно там, много сил отдать придётся. Рыб и нечистую мелюзгу обходите стороной, а неживых и подавно. Мост встретитсямастерица остановилась. Рен подумал, что та вспоминает дорогу, но приглядевшись, понял: тётка без памяти от страха и молчит, не желая выдать себя стуком зубов. За ним ждёт Страж. Он вас или Ну, или дальше проводит, в «тихую заводь». Это уже Храм. Там задерживаться надолго тоже не стоит.
О! Можно забыть, зачем пришёл, и остаться навсегда? прошептала Треан.
Нет. Закончишься, всю себя растратишь. Огрызок уцелеет, «злая машенька», рыбаков под воду тянуть да воспоминаниями мучаться.
А возвращаются оттуда? спросила предусмотрительная Бретта.
Розвитха«по собственным следам», так она говорит. Других провожают монахини, кто их не боится. Некоторые пропадали поначалу, но потом наши сообразили, как оттуда, из сырости да среди нежити, обратную дорогу находить. И вы поймёте: чай, не катуны. Я буду Змею просить, чтобы вас помиловала.
Матушка, охая, приволокла и спустила вниз деревянную лестницу. Если мастерицы пользовались только ею, значит, их вальяжная неповоротливость была наигранной. Зюсска с Бреттой почти одновременно соскочили с края земляного «колодца» в глубину. Штиллер спустился по ступенькам. Треан осталась наверху.
Никак? сочувственно донеслось снизу, из темноты.
Треан замотала головой, разбрызгивая слёзки.
Ох, горе мне с вами, недогадливыми! Агнисса покачала головой. Шляпку-спрятку ей наденьте. Зюсске она точно не идёт, а вот этой девочке
5.
Путь к затопленному Храму оказался довольно необычной прогулкой.
Изрядно нервировали большие рыбы, дефилирующие над головой, как тучи, и стайки маленьких, нахально прошмыгивающих прямо под носом. Изобилие вещей и существ над головой вызывало беспокойство, но можно было привыкнуть, когда становилось ясно, что те не падают. Чтобы холод не мешал, приходилось поработать, погонять внутренних шушунов. Тишину то и дело разрывали непонятные гулкие звуки разной высоты, будто бы неподалёку переругивалось два семейства морских слонов. Прохладные и ледяные течения, чередуясь, помогали выбрать нужную высоту и балансировать, продвигаясь вперёд.